В одной фразе определить, кем он был, трудно. Филолог-классик, переводчик древних и новых текстов, философ, поэт, литературовед, культуролог, автор энциклопедических статей, создатель особого "аверинцевского" стиля... Но главное, наверное, можно обозначить в двух пунктах: (1) Аверинцев – "синтетический гуманитарий", и (2) Аверинцев – христианский проповедник-интеллектуал.
Учитывая, что он был человеком советской эпохи (родился в 1937 году), это сочетание двух главных характеристик следует признать уникальным (особенно если учесть и то, что он работал в "советской" науке и печатался). Иначе говоря, он был из тех, кто "стоял особняком", более того – был в определенном смысле "легендарной личностью". Но с другой (а скорее, с той же) стороны, его имя нередко помещают в некий список подобных личностей. Например (если брать весь советский период): Бахтин, Лосев, Лотман, Мамардашвили...
Аверинцеву, безусловно, повезло. Его культурный вклад был ощутимым (то есть вполне публичным, если иметь в виду интеллектуальную среду) уже в 1960-е и 1970-е годы: статьи в философской и других энциклопедиях, книга "Поэтика ранневизантийской литературы" и другие публикации. "Перестройка", которая привела к политической, интеллектуальной и религиозной свободе, застала Аверинцева в расцвете сил: он смог не только свободно публично высказываться, публиковаться, но и "проездиться по миру", где был признан уже давно, особенно в христианских интеллектуальных кругах. И даже позднее, в постсоветский период, когда гуманитарии столкнулись с проблемой простого выживания и когда Аверинцева настигли старые физические недуги, он смог воспользоваться приглашением западных друзей: последние годы он жил в Вене и преподавал в тамошнем университете, при этом регулярно приезжая в Россию.
Сейчас пока еще не пришло время, чтобы оценивать реальное значение Сергея Сергеевича Аверинцева в смысле меры его влияния на отечественную и мировую культурную ситуацию. Если воспользоваться образом Антона Карташева, можно сказать, что его влияние было "молекулярным". Аверинцев оправдывает известное представление об участии интеллектуалов-гуманитариев в совокупной жизни общества и культуры, согласно которому оно является ступенчатым: из высоких (в ценностном смысле) и уединенных кабинетов высоколобых "мыслителей и поэтов" это влияние постепенно – посредством текстов, академических дискуссий и иного рода личностных контактов (например, разговоров), а потом и публикаций в масс-медиа – достигает все более широких общественных кругов. (Сейчас, после его кончины, можно ожидать целой волны посвященных ему материалов в СМИ.)
Но не каждый интеллектуал может участвовать в этом процессе. В данном случае это произошло, потому что "Аверинцев" – это освобождающий стиль. Это такой "стиль письма", который всегда сохраняет "след" тех смыслов, о которых говорит, который деидеологизирует интерпретацию и обнаруживает способность историка идей воспроизводить их не насилующим читателя образом – в конкретной современной ситуации. Стоит ли говорить, что в позднесоветские годы подобное экспонирование культурных и религиозных смыслов прошлого или "закордонного" миров было более чем уместным и необходимым?
Аверинцев говорил и писал о религии и культуре как об одном сложном комплексе. Говорил так, как будто не было их смертельного противостояния (хотя, конечно, содержательное противостояние и взаимоотношение и было одной из его тем). Он был христианином не просто в "безбожном мире", но в конкретной культурно-исторической ситуации. Если так можно выразиться, он был не религиозным негативистом, а религиозным позитивистом: христианство как положительная духовная сила, оплодотворяющая и, если надо, "исправляющая" культуру.
Аверинцев издал немного книг (включая переводы на иностранные языки). Но библиография его статей и иных публикаций говорит сама за себя: более 600 позиций. Кроме того – переводы и даже "дискография" (например, чтение библейских текстов – вместе с И. Смоктуновским). Собрание энциклопедических статей и других текстов, а также библиографию можно найти в издании: Аверинцев С.С. София–Логос. Словарь. Второе, исправленное издание. Киев: Дух и Лiтера. 2001. 460 с.
Сергей Сергеевич Аверинцев, человек, обладавший энциклопедическими знаниями, но одновременно и способностью "сопрягать смыслы" (и совсем не в духе "Игры в бисер", которую, тем не менее, он не мог не любить), пережил не поддающийся нашему пониманию предсмертный период: в последние месяцы он находился в тяжелейшем состоянии после клинической смерти. Но как человек, одаренный не только тонким интеллектом, но и даром духовного прозрения, он, как мы теперь можем засвидетельствовать, предвидел свои последние испытания – и заранее в поэтической форме исповедал свое христианское упование:
Молитва о последнем часе
когда Смерть посмеется надо мною как та что смеется последней и сустав обессилит за суставом
Твоя да будет со мною Сила
когда мысль в безмыслии утонет когда воля себя потеряет когда я имя мое позабуду
Твое да будет со мною Имя
когда речам скончанье настанет и язык глаголавший много закоснеет в бессловесности гроба
Твое да будет со мною Слово
когда всё минет что мнилось сновидцу наяву снилось и срам небытия обнажится
пустоту мою исполни Тобою
(1993)
