ЗА
Сергей Шаргунов, писатель:
– В целом мода не такая уж и плохая вещь. Если будет мода бросить пить, работать или заводить детей, то и слава богу. Не секрет, что и среди постящихся есть такие, кто делает это, потому что считает модным, потому что о посте говорят звезды и политики. А я против фальшивой набожности.
Подчеркну, что ничего такого уж страшного я в этом не вижу, потому что так или иначе это обращение к традиции. К тому же поститься полезно. Другое дело, что хотя я и не духовное лицо, чтобы проповеди читать, но знаю, пост, это в первую очередь не гастрономическая диета, а внутренние изменения человека, а христианство как раз и направлено против фарисейства и внешних правил. Смысл поста не в том, чтобы чего-то, не дай бог, не съесть, а в том, чтобы возлюбить ближнего своего, которым является каждый человек вокруг нас.
А вот человеколюбия и доброты, как мне кажется, как раз и не хватает всем нам, в том числе тем, кто постится ради моды. Это главная задача для нашего общества – смягчение нравов.
Так что во дни печальные Великого поста, уверен, прежде всего надо думать не о том, чтобы не оскоромиться. Надо не носиться по магазинам и не искать печенье, в котором нет молока и масла, а заботиться о ближних, видеть их рядом с собой. У нас стольно несчастных, неустроенных людей, столько бездомных и беспризорников! У нас общество в этом смысле предельно циничное. Но особенно плохо, когда цинизм сочетается с формальным соблюдением традиций. Так уже было накануне революции 1917 года.
Почему бы не попоститься изысканными блюдами из морепродуктов, устриц и креветок, спросите вы? Я знаю таких людей, для которых пост – это лишь повод с большим удовольствием подумать о еде, разнообразить свое обычное меню. Не теряются и элитные магазины, предлагая своим платежеспособным клиентам постный вариант деликатесов.
Пост становится своего рода развлечением, формой затейливого досуга. Как компьютерная игра, в которой нужно, не отказывая себе ни в чем, продолжая есть сладко, умудриться увернуться от кирпича, на котором написано "скоромное". Проходя мимо храмов, все больше людей сейчас крестятся. Это хорошо. Не важно, насколько сведущи они в том, что такое христианство и православие. Жест – это уже стремление. Попытки поститься даже в такой форме, о которой мы говорим, формируют общество – иногда ценности вырастают из формы. Но главное все же не в жесте, не в соблюдении гастрономических требований, а в стремлении меняться во время поста и видеть рядом с собой других людей. К сожалению, мы знаем показушно, неистово верующих бандитов. Их полно. Самое страшное, что может быть, это смешение Церкви с грязью, как будто бы она – такая же часть мира, как и все остальное, а значит, бандиты со свечками – обычное дело. Пост в такой ситуации не личное дело, а элемент большого шоу, в котором участвуют многие. Вчера ходили в красных галстуках, сегодня старательно постятся.
Если все сводить только к форме, общество превратится в колосса на глиняных ногах, который, стоит подуть ветерку, обрушится.
ПРОТИВ
Алексей Варламов, писатель:
– Первый раз я начал поститься достаточно давно, лет 20-25 назад. Моды на пост тогда не было, но среди моих друзей был один верующий, воцерковленный друг (он ныне профессор, завкафедрой церковной истории в Духовной академии в Троице – Сергиевой Лавре), который оказывал на всех нас сильное влияние и многих привел в церковь.
Он постился, и мы, глядя на него, делали первые робкие шаги в этом направлении. Никаких внутренних задач, мы, конечно, не ставили. Но помню, что было радостно от того, что мы все вместе от чего-то отказываемся. Было в этом что-то молодое, задорное и даже веселое.
Сейчас я не пощусь по самым строгим уставкам, мне, как правило, не удается отказаться от растительного масла, когда устав предписывает сухоядение. Иногда позволяю себе в Великий пост рыбу, но от мясного и молочного все-таки стараюсь отказаться.
Но сегодня вам любой священик скажет, что пост – это не столько отказ от скоромной пищи, сколько изменение всей духовной жизни. А отказ от пищи – только средство для этого. Для прихожан же в их повседневной жизни отказ от пищи – наиболее видимая часть и наиболее ощутимая перемена, которая происходит с ними во время Великого поста. Я думаю, что отказ от пищи – это все-таки личное дело каждого человека. И не испытываю ни малейшего осуждения и неприятия тех, кто не постится. Я не считаю, что постящиеся в пище люди чем-то лучше непостящихся и им это можно поставить в заслугу. В том, что касается сугубо телесной, пищевой стороны поста, я ни в чем не расхожусь с невоцерковленной частью общества. Тем более что знаю, пост кончится Пасхальной ночью, когда будет сказано Слово святого Иоанна Златоуста: "Радуйтеся постящиеся и не постящиеся", и для всех будет праздник Светлого Воскресения.
Великим постом у меня продолжается обычная жизнь – поездки, встречи, и когда вдруг на столе у людей, которые тебя принимают, нет ничего постного или малопостного, не всегда при всех твоих стараниях удается удержать пост, но проблему, мне кажется, из этого делать не надо.
Бытовая традиция поста опоэтизирована Иваном Шмелевым в "Богомолье" и "Лете Господнем". Но сегодня далеко не все описанное в литературе входит в массовое сознание.
Если статистика говорит, что у нас немного людей воцерковленных, то, наверное, и реально постящихся примерно столько же. Но я не уверен, что надо ставить задачу расширять число постящихся. А вот расширять число людей милосердных, не осуждающих друг друга, тех, кто не приемлет зло и насилие – вот это важно.
Агитация "давайте все поститься!" мне кажется излишней. А вот агитация "давайте друг друга не обижать и не осуждать", нам не помешала бы. Говорить же о внутренних задачах, которые человек ставит перед собой во время поста, тоже неловко, потому что тут должна быть достаточно глубока мера интимного, сокровенного.
Как делить зримое бытовое пространство между людьми разных религий, мне трудно сказать. В повседневности Москвы, несмотря на то что она многоконфессиональный город, я ощущаю себя жителем страны христианской.
Источник: Российская газета
