В 1849 году Достоевский, арестованный по делу петрашевцев, просит в письме брата доставить ему Библию и Евангелие на французском языке.
Евангелие, переведенное на русский язык, оказалось у него в руках позже.
Когда смертная казнь была заменена каторгой и ссылкой, уже в Тобольске жены декабристов, встречавшие осужденных, дарили им Новый Завет – единственно разрешенную для чтения книгу. Писать, заниматься писательством Достоевскому было тоже запрещено. Это был знаменитый перевод Нового Завета, осуществленный Российским библейским обществом.
О переводе открыто заговорили впервые в 1816 году. Голицын как президент Российского библейского общества получил Высочайшее изустное повеление, "дабы предложил Святейшему синоду искреннее и точное желание Его Величества доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем книги священного писания у нас издаются"... Ведение перевода от Комиссии духовных училищ было поручено Филарету, тогда архимандриту и ректору Санкт-Петербургской академии... Правила для перевода были составлены Филаретом... Переводить надлежало с греческого, как первоначального, преимущественно перед славянским, с тем, чтобы в переводе удерживать или употреблять слова славянские, "есть ли они ближе русских подходят к греческим, не производя в речи темноты или нестройности", или если соответственные русские "не принадлежат к чистому книжному языку"...
Русское Евангелие было закончено и выпущено в 1819 году, а весь Новый Завет уже в 1820-м...
Вот именно это издание было у Достоевского и осталось на всю жизнь. Первый том, вышедший в издательстве "Русский мiр", факсимильно воспроизводит принадлежавшее Достоевскому Евангелие. Второй том содержит комментарии, перечень евангельских цитат в произведениях Достоевского. В перечень вошли только цитаты явные, скрытые – остались неучтенными. В романах Достоевского их множество. Скажем, один из самых проницательных читателей "Преступления и наказания" Георгий Андреевич Мейер, автор так до сих пор и не доступной массовому читателю книги "Свет в ночи (о "Преступлении и наказании"). Опыт медленного чтения", ссылкой на евангельскую притчу об одиннадцатом часе (последнем часе спасения) объясняет странный вопрос Раскольникова, пришедшего к Соне с намерением признаться в преступлении: "Одиннадцать часов есть?" Это лишь один из примеров.
"Нет ничего увлекательнее, чем следить за мыслью великого человека". Наверное, тем более интересно следить за мыслями великого человека, читающего великую книгу. Понятно, что Достоевский отмечает многие хрестоматийные цитаты, но, по существу, весь текст несет на себе следы неоднократного прочтения – карандашные пометы, отчеркивания ногтем или сухим пером, загибы страниц. Пожалуй, больше всего пометок в Евангелии от Иоанна. Рассказ о чуде воскрешения Лазаря (в XI главе) испещрен подчеркиваниями и пометами – чтение этого отрывка Соней Раскольникову – центральная сцена в "Преступлении и наказании". К сожалению, как пишет Владимир Захаров, благодаря которому во многом издание и смогло состояться, после реставрации книги многие пометы Достоевского исчезли. Их пришлось заново обнаруживать", восстанавливать в новом издании. Впрочем, на поля вынесены указания на все, что так или иначе было отмечено Достоевским.
Источник: Известия
