15 мая в Новоафонском монастыре в Абхазии прошло народное собрание, провозгласившее создание "абхазской митрополии". Возникновению новой структуры предшествовал длительный конфликт национального, политического и церковного характера.
Образование "митрополии" неканоническим путем фактически обозначает новый раскол.
Ситуацию комментирует находящийся на месте событий протодиакон Андрей Кураев.
Каноническая ситуация вполне ясная. За две тысячи лет церковной истории не один раз бывало так, что группа энтузиастов пробовала создать новую суперправославную суперавтокефальную и супернациональную структуру. Церковь выработала свои способы реакции на такого рода деяния. Есть каноны, предписывающие, какая должна быть реакция Церкви на самочинные сборища. Есть соответствующие термины.
Чтобы было понятно, что произошло на собрании в Новом Афоне – две детали.
Сначала представьте себе, что, скажем, в московском районе Ясенево пара местных батюшек решила собраться и объявить о создании "ясеневской автокефальной митрополии". При этом они сказали: "Мы не раскольники, потому что мы же не назвали себя Московской Патриархией! Мы никого не обидели и канонов не нарушили, просто объявили, что мы теперь ясеневская митрополия, и одного из нас избрали кандидатом в митрополиты".
Это как раз и есть то, что вчера произошло на собрании в Новом Афоне.
Вторая интересная особенность – на собрании, согласно данным организаторов, было порядка двух тысяч человек. При этом у них был такой регламент, что собраны были все абхазы, вне зависимости отношения к Церкви. Христианин ты, мусульманин или язычник – приходи и участвуй. Дальше открытым голосованием с участием всех пришедших, простым поднятием рук, без какой бы то ни было регистрации, принимались важнейшие решения: о создании "Абхазской автокефальной митрополии", составление списка кандидатов в епископы митрополии и т. д. А затем было сказано, что в дальнейшем голосовании, выборе епископа, будут принимать участие только крещеные.
По результатам голосования, проведенного с тайными бюллетенями, оказалось, что участвовало около 750 человек. Если из двух тысяч участников крещеных было всего семьсот пятьдесят, то, очевидно, собрание было, мягко говоря, не христианское в своем большинстве.
Впервые в церковной истории некрещеные люди принимают решение о создании митрополии, да еще и автокефальной. Это был бы просто цирк, если бы его не организовал человек, называющий себя доктором богословия, знатоком канонического права – я имею в виду отца Дорофея (Дбара). Он-то прекрасно понимал каноническую ничтожность всех этих действий. И при этом он просто открыто лжет своей же аудитории и манипулирует этими людьми. И причем как всякая манипуляция эпохи "оранжевых" и прочих подобных им революций, ее проводят, используя как можно чаще слово – "свобода". Это самое модное слово сезона в Египте, в Ливии – ну и заодно в Новом Афоне.
Чье духовенство было в последнее время в Новом Афоне – грузинское или русское?
Во-первых, давайте напомним: монастырь Новый Афон был построен русскими монахами в 70-х годах XIX века.
Во-вторых, у них был устав, согласно которому игумен монастыря избирается из числа обители. Однако в XX веке судьба новоафонских монахов была весьма печальной, как и судьба всех монахов советской эпохи. К тому времени, когда Абхазия обрела государственную независимость, реальных живых монахов в монастыре не было. Одно время туда переехал со старого Афона игумен Петр (Пиголь). Сейчас он насельник московского Высокопетровского монастыря. Затем по благословению отца Виссариона, который исполняет обязанности главы Сухумо-Абхазской епархии, несколько молодых людей приняли постриг по нашу строну Кавказа – в Адыгейской епархии Русской Православной Церкви. Среди них был тот же самый иеромонах Дорофей (Дбар).
Иеромонах Андрей (Ампар) был пострижен в домовом храме архиепископом адыгейским Пантелеимоном – он не постриженник Новоафонского монастыря, но он числит себя его наместником. То есть он ссылается на устав Новоафонской обители, который сам же не исполняет.
Месяц назад в монастыре произошел раскол, в результате которого священники ушли. На сегодняшний день там остался только один иеромонах Андрей, который официально является там экономом, а не настоятелем, остается еще один иеродиакон, запрещенный в служении в одной из епархий Русской Православной Церкви (не очень понятно, как он, находясь в состоянии запрета, может служить), и пять-шесть не то трудников, не то послушников (причем ни один из них абхазом не является – все это русские люди с изломанными судьбами).
В то же время все абхазское духовенство не поддержало раскол. Семнадцать из восемнадцати священников немногочисленной Абхазской епархии остались с отцом Виссарионом и раскол не поддерживают. Говоря языком канонического права, произошло следующее: два заштатных клирика Адыгейской епархии Русской Православной Церкви Московского Патриархата, иеромонах Дорофей (Дбар) и иеромонах Андрей (Ампар) на территории чужой Поместной Церкви устроили бунт, устроили собрание без благословения Грузинского Патриарха, Московского Патриарха, которым они подотчетны, без благословения реального управляющего Абхазской епархии отца Виссариона (Аплиа), и объявили о создании своей независимой митрополии.
Опять же, интересно, что по ходу собрания информации о создаваемой структуре менялась. Сначала они говорили, что создают только митрополию Нового Афона. Потом они стали использовать выражение "Абхазская митрополия".
Поэтому тут не надо быть дипломатом или знатоком канонического права, чтобы понять, что каноническая реакция на такого рода классическую раскольническую ситуацию должна быть вполне однозначной.
Эти люди вполне понимают, что они делают, потому что они заранее сами себя объявили не только епископами и митрополитами, но и мучениками. Иеромонах Дорофей (Дбар) сказал: "Нас ждут не лавры, но венцы".
Как Вы полагаете, с чьей стороны последует реакция в первую очередь – с грузинской или с русской?
Не знаю, реакция может быть самой разной.
Вполне естественной может быть реакция Грузинской Церкви. Может быть задан вопрос Московской Патриархии: "Что ваши клирики устраивают на нашей территории?"
Естественно, будет реакция Сухумо-Абхазской епархии – отца Виссариона и духовенства – и тоже негативная.
Негативная реакция, очевидно, последует со стороны руководства республики Абхазия. Сейчас нас отец Виссарион везет к премьер-министру Сергею Мироновичу Шамба для сопоставления наших точек зрения.
Остается ждать реакцию Московской Патриархии.
Источник: Православие и мир
