Ознакомился с тезисами выступления Сергея Чапнина "Церковь, культура и русский национализм", представленного 9 апреля 2011 года на ассамблее Совета по внешней и оборонной политике. Означенный форум затеян людьми влиятельными. На этой площадке они обсуждают, "как нам обустроить Россию". При этом весьма недвусмысленно предупреждают о том, что, "если внутри страны не будет сформирована реальная культурная политика, она будет задана извне" ("заграница нам поможет" – О.Бендер), а также о том, что "в условиях глобального общества это не так сложно". Ну, да, конечно. Это и ежику ясно. Например, с помощью натовских бомбардировщиков? Я так понимаю, что, пока до этого дело не дошло, необходимо срочно избавиться от рудиментов советского прошлого. Провести самую решительную и беспощадную десоветизацию. Но вот беда-то какая, словно в кошмарном сне: за что ни возьмись, "все это уже давно советское или, точнее, постсоветское". Да к тому же "не "замороженное" постсоветское, а активно развивающееся". Что же тут поделаешь, реальность не умещается в головные схемы. Это общеизвестно.
Вот сравнительно недавно был со мной такой случай. Стоял я с платом у чаши в Великий Четверг. Среди приступающих к Святым Тайнам был мужчина, на которого я невольно обратил внимание: мощная фигура, характерная выправка, на лацкане добротного пиджака – небольшой, еле заметный же значок с характерной же символикой. Щит и меч. Символика, известная в нашей стране каждому. Вид у мужчины был сосредоточенный и благоговейный. Мне же как-то подумалось о том, что в иной обстановке, скажем, в кругу сослуживцев, этот же человек с гордостью произносит слово "чекист", говорит о чекистских традициях и так далее. Во все это он вкладывает свой смысл, но вот здесь, в храме, в день, когда вспоминается установление Евхаристии, мы оба приступаем к единой Чаше и от единого Хлеба причащаемся. Я не впадаю в умиление и никого не призываю умиляться. Просто такой вот образ времени. А сколько таких явлений вокруг? Живет в нашем общественном сознании и советское, и имперское, хотя автор апрельских тезисов и убежден, что "мы находимся в постимперском состоянии". Такая уж у нас матрица. Имперскость – наш modus vivendi. Это – не амбиции, не национализм, а мера ответственности за судьбу страны и народа и еще – готовность прийти на помощь. Поезжайте в Осетию, и Вам там быстро объяснят на пальцах, кто такой русский солдат и что такое "большая Россия".
Имперское ощущение требует напряга, самопожертвования, аскетизма. Так мы жили тысячу лет. И это вполне объективная реальность. Мы – люди экстрима, как лесковский несмертельный голован. И это – объективная реальность. И именно потому, что это ощущение не утрачено, есть кому бороться с бандитами на Северном Кавказе, есть кому лечить больных и учить детей при всей ничтожности воздаяния за поистине доблестный труд. И именно поэтому сельские батюшки в нищих областях Великороссии не только занимаются своим прямым делом, но и объединяют вокруг дышащих на ладан приходов всех уцелевших и дееспособных. Достаточно поездить по России, чтобы обрести в этих людях положительный образ нашего Отечества, возможно, и не отраженный в высокой или в массовой культуре, но ясно проступающий в реальности.
Посетовав на то, что "мы сами себе не нравимся и друг друга не уважаем", а потому не можем "претендовать на то, чтобы нравиться другим", автор переходит к тезисам главной темы, представляющей собой его оригинальный ноу-хау. Перейдем к ним и мы, но сначала – о нравимся/не нравимся. Не могу назвать ни одного народа, чья интеллектуальная элита была бы озадачена подобным вопросом. Это какое-то специфически наше явление. Любит/не любит, плюнет/поцелует. Все это из области лирики. Всех этих категорий реальная политика не знает. А в мире сем "любят" сильных, умеющих отстаивать собственные интересы.
Теперь – о главном: о Дне Победы и гражданских святынях. Огорченье автора тезисов понятно: двадцать лет бились-бились, да только сами разбились. "Неправильный" "постсоветский" народ (именно народ, а не электорат или население, не охлос) предпочел реальную Победу ощущению своего полного исторического поражения, своей несостоятельности, предпочел Жукова Власову, не захотел уравнивать Сталина с Гитлером. И сделал он это не из чувства оскорбленной национальной гордости, а из пробудившегося инстинкта самосохранения. Да и двадцать лет не прошли даром. Было время подумать и оглядеться. Народ не верит вам, господа либералы. Совсем не верит. В глазах миллионов людей вы – петрушки и арлекины, мелькающие над идеологической ширмой, прикрывающей грабеж и предательство, откаты и распилы, чудовищное воровство и административный цинизм – все то, что ненавистно нам в современной российской действительности. Можно, конечно, пугать национализмом и строить планы на будущее, но не лучше ли сесть в каком-нибудь Совете по внешней и оборонной политике да подумать всем сообща, где это мы так напортачили, что у нас совсем ничего не получается? Провал за провалом. И проект "Власов", и проект "Ржев", и проект "Суд времени", и прочая, прочая, прочая. И здесь уже не до разговоров о русском и о предках. Здесь надо быть предельно честными перед собой. Здесь бы вспомнить о том, как господа из либерального лагеря, захватившие на какой-то момент все информационное пространство в стране, всегда выступали в отношении нашей истории как пораженцы, гораздо большие, чем большевики в 1904-1905-м и в 1914-1917 годах. И всегда им сопутствовали ложь, словесная эквилибристика, передергивание фактов. Но, зная наших либералов, могу с уверенностью сказать: подобного разговора не будет. Слишком уж эти ребята внутренне несвободны. От идеологических и партийных установок, от источников материального и морального поощрения, да и много еще от чего.
Вместо этого будет новый кукольный театр в виде проекта "гражданская религия". Новая фишка. Но все новое – хорошо забытое старое. Ныне покойный профессор Московской духовной академии М.М.Дунаев из своего опыта рассказывал автору этих строк об одном батюшке, который в семидесятых годах вычислил расстояние, на котором православный может безопасно для себя находиться от мавзолея Ленина. А один пожилой архимандрит рассказывал о том, как в детстве где-то в рязанской деревне взрослые и дети выкладывали из пятнадцати спичек слово "Ленин", а потом из такого же количества – "число зверя". Кто не верит, может попробовать. Нечто подобное можно угадать и в пассажах С.Чапнина о зловещей символике огня, извергающейся из звезды, лежащей на земле. Все это уже было. Пугали и звездами, и огнями. А еще – венками на могилах, от которых покойничкам на том свете тяжко. Как-то все это... Да, лучше уж, если захотелось страшилок, перечитать "Бежин луг" Ивана Сергеевича Тургенева. Обязательно сделаю это, как только закончу размышлять над "апрельскими тезисами".
Кстати, первым забил тревогу по поводу того, что "наших детей водят поклоняться сатанинской пентаграмме", один представитель духовенства.
Ну, и к чему могут привести подобные заявления? На бытовом уровне эффект будет ничтожным, но неприятным. В светлый праздник 9 мая соберутся "еже по обычаю" за столом русские люди помянуть павших и вспомнить о русских победах, нальют по стопке, встанут в минуту молчания, а тут вдруг какая-нибудь тетушка из "церковно-продвинутых" возьмет да и ляпнет: "А к вечному огню грех ходить. Так один батюшка говорит!" Сгореть со стыда от таких-то батюшек. Ей-богу. А на информационном уровне эффект получился очень даже громкий. Думаю, что С.Чапнин и сам этому не рад. Обидно только, что разговоры о "пагубной гражданской религии" стали очередным поводом для нападок на Церковь. Так зачем же давать повод ищущим повода? Позиция Русской православной церкви по данному вопросу предельная ясна и неизменна с 22 июня 1941 года. День Победы отмечается церковно благодарственной молитвой за дарованное одоление врага и заупокойным молением о павших на поле брани, умученных фашистами, скончавшихся от голода и непосильного труда.
Другое дело, что в церковной ограде, среди церковных субкультур есть и субкультура, к которой принадлежит и автор тезисов. Правда, почему-то он о ней совсем не упоминает. Забыл, наверное. Для этой довольно малочисленной, но достаточно заметной в информационном пространстве либеральной группировки характерна предельная политизированность и постоянное стремление выдать свои политические воззрения и вообще свое видение церковной и общественной жизни за некий общецерковный взгляд. Об этом просто следует помнить и не удивляться странным откровениям, исходящим от некоторых людей в рясах или от благочестивых мирян, занимающих порой довольно заметные посты в нашей системе. Ну, что поделаешь, есть у нас такое явление. Чего уж там. Просто следует разбираться, кто и от чьего лица вещает.
Классификация же церковных субкультур – ходульная и предельно расплывчатая, хотя мне очень понравилась характеристика второй субкультуры. Общаясь с некоторыми "тихоновцами", которые "последовательно не принимают ничего советского", получаешь массу положительных эмоций от созерцания этой серьезной игры взрослых людей. Впрочем, есть и там люди совсем иного склада и мироощущения.
Гражданские святыни, несомненно, есть. Просто слова "святыня", "святой", "священный" в речевом обиходе не всегда употребляются корректно. Но при этом все участники коммуникации понимают оттенки смысла и различают "святыню" как сакральное и как возвышенное, дорогое, выходящее за рамки обыденного отношения, а также как нечто такое, на что никто не должен посягать. Свята колыбель младенца, святы могилы родителей, святы любовь и истинная дружба. Для военных – свят воинский строй, знамена и ритуалы. А уж тем более свят гражданский мемориал, он – гражданская святыня. И разве огню поклоняются те, кто приходит к ним с чувством благодарной памяти о павших, кстати, "за други своя"? Тут уж очевидно и довольно беспомощно передергивание...
Источник: Интерфакс-Религия
