Ровно 25 лет назад, в 1986 году, в малом зале Дома кино, обмирая от духоты и переполнявших эмоций, мы смотрели фильм "Покаяние" Тенгиза Абуладзе. Заключительная часть трилогии режиссера уже два года пролежала на полке: слишком прогрессивной для своего времени была история о диктаторе Варламе Аравидзе и художнике Сандро Баратели. Слишком читаемы (и весьма неприглядны) оказались для тех, кто выдает прокатное удостоверение, черты Сталина в Варламе. После "Покаяния" показали и первые две картины триптиха – "Мольбу" и "Древо желания". Каждая о своем, все вместе об общем – стране, культуре, обычаях, истории и нравственной победе у Абуладзе. О вере, человеческом достоинстве, чести и предательстве... Отчего-то во время фильма Терренса Малика "Древо жизни" перед глазами постоянно возникали скупые штрихи, мазки по экрану, которыми славился Тенгиз Евгеньевич.
Другая страна, иная эпоха, чуждые нам обычаи и характеры. И вместе с тем, что-то томяще-близкое, хотя Джек О'Брайан родился в 50-ых годах прошлого века в американском городке Мидлтаун. Пока он подрастал, у родителей – мистера и миссис О'Брайан – появилось еще два сына. Они жили как принято добропорядочной семье со средним достатком: мама (Джессика Честейн) была домохозяйкой, отец (Брэд Питт) сначала морским офицером, потом конструктором на заводе. О'Брайаны учились, работали, ходили в церковь, где отец играл на органе. И растили во дворе дерево, которое уже давно стало частью семьи.
Мама была восторженной и воздушной, отец за напускной грубостью и бравадой скрывал боязнь, что из детей ничего не выйдет и горечь нереализованной мечты – он должен был стать музыкантом. Мальчики, становясь подростками, на ощупь пытались дознаться, кто прав – отец, мать или стоит довериться собственным ощущениям, желаниям. Но чтобы не происходило, О'Брайаны искренне полагали, что верят в Бога, доверяют ему. Пока не случилось несчастье – один из братьев погиб. И тогда каждому в отдельности и всем вместе им приходится искать ответы на вопросы: "Зачем мы здесь?", "Для чего это с нами происходит?", "Не показалось ли мне, что Бог меня любит?".
Стоит ли говорить об умении актерского состава работать? Пожалуй, что да, но не для того, чтобы лишний раз похвалить мастерство Брэда Питта и Шона Пена или удивительную фактуру будто светящейся изнутри Джессики Честейн. В фильме более половины актеров – обычные люди, никогда прежде не видевшие площадки, света, камер. В первую очередь, "три брата". Но в том и состоит мастерство гениального режиссера: заставить забыть нас, что мальчики играют, дерутся, злятся, переживают не 2,5 часа, а всю жизнь.
А еще, удивительно тонко и чутко Малик вынуждает вспомнить сидящих в зале родителей, что значит быть подростком и их собственное детство. Особенно тех, кто все взрослые годы напропалую старался забыть свои мысли, чувства, смутные желания, жестокость, нежность. Словом, свою жизнь. "Отец, мать, вы все время боретесь внутри меня", – облекает в слова Джек страдания миллионов взрослеющих детей.
Еще в "Тонкой красной линии" (1998 год) стало понятно, что Малик обладает уникальным умением видеть и передать обнаруженное. Пожалуй, у него даже нет продолжателей или, может, он сам – ученик Абуладзе? И сегодня он – единственный – умеет говорить на том языке, который и изобрел. Но говорит он настолько "внятно", что понятен каждому, у кого возникнет желание быть внимательным. Он настолько точен в отражении внутреннего мира своих героев, что, тем самым, дарит зрителю уникальную возможность ощутить причастность к происходящему на экране.
Кадр из фильма "Древо желания"
Кадр из фильма "Древо желания"
В "Древе жизни" режиссер сделал еще одни шаг вперед: он умудрился соединить историю семьи с историей человечества, христианства, Вселенной. Происходит это не сразу: Малик не обрушивает свое знание на зрителя, но готовит его исподволь, постепенно кадрами из жизни семьи, зарисовками судьбы взрослого Джека (Шон Пенн), перемежая неясными, смутными видениями, философствованиями о мироздании, порой практически сказками. Когда – с помощью Шона Пена – соединяются все частички, становится понятно, что фильм – о великой Любви и Всепрощении.
В "Древе желания" Марита говорит любимому: "Знаешь, Гедиа, вокруг нас все живое. У всего есть душа. Роса на траве – это слезы Земли, и смеяться умеет Земля, весной цветами смеется она, а небо смеется звездами. А знаешь, там, где упадет материнская слеза, вырастает фиалка. А что говорит солнце, когда по утрам розы распускаются? Не знаешь, а я знаю"...
"Ты повзрослеешь раньше, чем вырастет это древо. В жизни есть два пути – путь эгоизма и путь благодати. Каждый выбирает свой. Без любви твоя жизни совсем ничего не значит" – продолжает мысли Мариты миссис О'Брайан в "Древе жизни".
В "Покаянии", заключительном акте этого незримого диалога, странница – героиня Верико Анджапаридзе – задает знаменитый вечный вопрос: "Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?" Терренс Малик, кажется, против такой постановки вопроса не возражает.
По материалам источников: Татьянин день
