В современной России Церковь и государство законодательно отделены друг от друга. РПЦ, вместе с тем, идет по пути сотрудничества с властью, говорит Никита Струве, один из самых известных историков русского зарубежья, специалист по истории Русской Церкви. Он комментирует официальную реакцию Русской Православной Церкви, приветствовавшей известие о том, что Владимир Путин вновь станет президентом России.
Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что "прекрасно", что в России в третий раз произошла передача "эстафеты" верховной власти. Причем, это произошло, по его словам, "в очень торжественном, достойном, нравственном духе" перед большим количеством людей, которые видели добрые намерения президента и премьера по отношению друг к другу.
Анна Строганова: Как вы можете прокомментировать официальную реакцию Русской Православной Церкви на новость о том, что Владимир Путин снова станет президентом России?
Никита Струве: Мне кажется, это излишне. Так сформулировано, что "мирно власть передается", а не выборно. Все-таки, Россия приняла Конституцию демократическую, кстати, по примеру французской. И во Франции, разумеется, отделение церкви от государства соблюдается и одобряется всеми. И это с 1905 года. Мы рады, что Церковь отделена от государства ради самой Церкви и ради государства. Это две не совсем совместимые единицы.
Елена Серветтаз: А мы можем говорить, что в России Церковь и государство не отделены сегодня?
Никита Струве: Они отделены по закону. Такая быстрая реакция и одобрение сразу решений на уровне государства, конечно, есть уже нарушение этого отделения Церкви от государства.
В последнее время Церковь все время идет – ее официальные представители, потому что Церковь – это народ Божий, это не только администрация и высшие инстанции – Церковь в ее высших инстанциях сейчас идет на сотрудничество, союз, совмещение некоторых элементов между Церковью и государством.
Анна Строганова: Вы занимались историей русской Церкви ХХ столетия. Вы написали несколько книг, в частности, книгу, которая называется "Христиане в СССР", то есть, вам очень хорошо знакома эта проблема. Церковь неоднократно обвиняли в связи с властью. Можно ли говорить о том, что, в какой-то момент, этот разрыв между Церковью и властью не произошел? В Церкви остались те же самые люди, не появилось смены? Почему это продолжается?
Никита Струве: Надо все это возвести к тому, что советская система рухнула только 20 лет назад. И Церковь, и власть сейчас несут в себе наличие постсоветских черт. Это не значит, что коммунизм не умер, коммунизм не умер окончательно, но некоторый соблазн совмещать разные власти ради усиления власти, которая по закону свободная, на практике она менее свободная, тем не менее, она не похожа, в этом смысле, на советский режим нисколько. Так что тут есть соблазн, и соблазн, в основном, этот – у Церкви. Потому что власть иноприродна Церкви. Искушения Христа в пустыне были, с одной стороны – деньгами, хлебом, чудесами и, в основном, властью. Христос отказался от искушения получить власть над всей землей. Сейчас Церковь, по каким-то причинам – трудно выяснить – но Церковь идет по пути сотрудничества с властью и сама немножко воспринимает власть как нечто законное и основное. А народ Божий – с ним особенно не считаются.
Елена Серветтаз: Во Франции нечто подобное могло случиться? Если идут какие-то трансляции служб в каких-то соборах – очень редко видим первое лицо государства, скажем, Николя Саркози на службах. Я, может быть, раза два всего видела. А в России, если показывают Пасхальную службу, в первых рядах – Владимир Путин, Дмитрий Медведев. И этого ждут. Какова ситуация во Франции, насколько сильно это разделение?
Никита Струве: Этому нужно учиться. Отделение церкви от государства во Франции имеет уже более чем столетний опыт. И вначале шло не так легко. Но теперь это вошло в норму, вошло в быт. Не значит, что это противостояние не значит, что кто-то не может появиться, но это не значит, что это должно быть отличительной чертой. Это все, я бы сказал, наследие советского духа. К сожалению и у Церкви, и у государства нет никакой традиции отношений церкви к государству. Не будем возвращаться к XIX веку и к дореволюционной России. Во Франции тоже было некоторое отождествление Церкви и государства. Но в России потом, во время гонений, Церковь преследовалась государством. Ей приходилось с ним считаться, приходилось с ним время от времени сотрудничать – но это не помогло, между прочим. В поствоенное время, поскольку Церковь немножко смогла восстановиться, тоже были некоторые связи. Это понятно, потому что свободы не было. А вот этот союз Церкви и государства в свободное время – это совершенно непонятно.
Анна Строганова: А как вы лично восприняли вчерашнюю новость о том, что Владимир Путин собирается выдвигаться в президенты в 2012 году?
Никита Струве: Лично я считал, что все к этому идет. Это совершенно меня не удивило. Но это носило такой, несколько смешной, характер, когда Медведев одновременно сказал, что он представится в президенты на второй срок. Мне кажется, что все это было сговорено между ними, чтобы показать некоторую такую "свободу". Свободу их отношений и т.д. Это все, отчасти, на мой взгляд, было подстроено.
Источник: "RFI"
