НА СЛЕДУЮЩЕЙ неделе, которая для православных станет Страстной неделей Великого поста, на экраны российских кинотеатров выйдет фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы». Режиссерский дебют этого голливудского актера еще до начала проката отметился скандалами. Обвинения со стороны радикально настроенных зрителей сводятся к двум доводам: излишний натурализм и антисемитские идеи.
СТРАННО, почему никто до сих пор не взялся экранизировать Евангелие с такой педантичностью — ведь более драматичного и острого сюжета не придумал пока ни один сценарист. Фильмы на эту тему (скажем, «Евангелие от Матфея» Пазолини) отличались, как правило, вольными режиссерскими интерпретациями и интеллектуальными изысканиями. Гибсон постарался быть близким к «оригиналу»: герои говорят фразами из Писания, причем на арамейском языке и на латыни.
«Страсти» ни на минуту не дают зрителю расслабиться. Эмоциональное напряжение достигает своего пика в сцене бичевания Христа. Пресловутого натурализма здесь хоть отбавляй. Двое римлян с внешностью мясников, ухмыляясь, под улюлюканье солдат бьют Иисуса кнутами, на концах которых привязаны острые крюки. Спина превращается в сплошное месиво, из тела вылетает кусок мяса, пол залит кровью. От этакого зрелища передернет не только чувствительного зрителя. Но стоит ли упрекать в этом режиссера? Римляне избивали своих жертв до полного изнеможения — такова уж была их зверская традиция. Конечно, можно было опустить эту сцену вкупе с другими деталями издевательств над Иисусом. Но что тогда останется от режиссерского замысла? А он прост и незатейлив: реалистично, без эвфемизмов показать, какие страдания претерпел Богочеловек в последние часы своей жизни. Только таким образом — погрузившись в реальную обстановку, почувствовав себя на месте истязаемого Христа — можно понять суть его подвига и учения. Сын Человеческий умер так, как и учил при жизни, ни на йоту не отступив от собственных заповедей. Именно это и привлекает к христианству его последователей.
Что до антисемитизма, а то и фашизма, к которым якобы содержится косвенный призыв в фильме (дескать, евреи повинны в смерти Христа), то обижаться на Гибсона следует скорее не им, а итальянцам. Далекие предки итальянцев — римляне выглядят на экране сущими садистами. И на каждом шагу демонстрируют презрительное отношение к аборигенам. Понтий Пилат называет Иудею «дырой», легионеры пинают и бранят прохожих, да и физические страдания, выпавшие на долю Христа, — следствие животного (и впрямь какого-то фашистского) поведения римлян.
А винить евреев в смерти Иисуса — это уже просто дурной тон. Если кого-то после просмотра «Страстей» начинают одолевать подобные мысли, то лучше поискать причину в себе. Фильм Гибсона в данном случае — всего лишь катализатор. Дмитрий ПИСАРЕНКО
Он пришел, чтобы страдать
ЕЩЕ до премьеры был устроен просмотр для священнослужителей Русской православной церкви. Свое мнение об увиденном высказал председатель издательского совета, главный редактор издательства Московской патриархии протоиерей Владимир СИЛОВЬЕВ.
— ЭТОТ фильм серьезный, знаковый. Прежде всего потому, что был снят Мелом Гибсоном по обету, а не ради коммерческой выгоды. Актер страдал недугом пьянства. И когда с Божьей помощью он, человек верующий, сумел избавиться от своего недуга, то отдал все деньги на постановку этого фильма. Вообще вся картина наполнена символами. Взять хотя бы эпизод с Иудой. Он не только не понял Христа, он даже в самую критическую минуту не смог покаяться, как покаялся отрекшийся от Христа Симон. В фильме есть сцена, когда Иуда бежит от мальчишек, которые кричат ему: «Проклят! Проклят!» В конце концов он остается один на один с сухим деревом. А под деревом лежит полуразложившийся труп лошади с оскаленными зубами, над ним вьется рой мух. И та веревка, которой была привязана лошадь, становится веревкой, на которой он вешается. Этот символ можно расшифровать следующим образом: человек без Христа в душе обречен на страшное одиночество, бесплодность и в итоге — на самоубийство, тлен.
Некоторые обвиняют режиссера в излишнем натурализме, с которым передаются страдания Христа. Это типично католическое видение. Православие делает акцент прежде всего на воскрешении, на победе над смертью и человеческими страстями. Православная иконография изображает Христа даже на кресте как царя. А католики представляют Христа по-человечески страдающим. Мелу Гибсону удалось в полной мере передать эти муки. Натуралистические сцены меня не шокировали — с человеческой плотью происходят вещи и страшнее. Здесь же нам показали, как ужас страдания человека на земле был воспринят Христом. Воспринят ради того, чтобы избавить человека от этого ужаса, приняв его на себя.
Мне кажется, что этот фильм важен не столько для верующих людей, сколько для неверующих. Тех, кто что-то слышал о Христе, о его страданиях, но не прочувствовал это, отнесся ко всему легкомысленно. Этот фильм важен для сомневающихся, для не знающих, какой ценой Христос дал нам освобождение от грехов. Ведь западный мир сегодня забыл Христа. Даже праздник Рождества Христова — это сплошные ярмарки, распродажи, выпивка. Он же пришел в мир ради нас, ради нашего спасения. Пришел, чтобы страдать, быть униженным, оскорбленным, оплеванным и в конце концов распятым на кресте, как распинали рабов. А об этом надо напоминать людям. Записал Валерий БУЛДАКОВ
Скандал — всего лишь реклама
ПРЕСС-атташе Федерации еврейских общин России Борух ГОРИН: — ДУМАЮ, ничего особо страшного от проката «Страстей Христовых» ожидать не стоит. В большей степени разговоры о его скандальности — всего лишь реклама. Политкорректный Голливуд вряд ли позволил бы снять что-либо возмутительное, действительно разжигающее межрелигиозную рознь. Наоборот, полагаю, этот фильм будет способствовать массовому интересу к религии, поиску духовных путей со стороны молодежи и так называемых потерянных поколений. Он привлечет людей не только к христианству, но и к другим традиционным религиям — исламу, иудаизму… Возможно, фильм Гибсона послужит толчком к коммерческому (в хорошем смысле этого слова) использованию религиозной тематики в кинематографе.
"Аргументы и факты", 31 марта 2004 г.
