За последнее время, после произошедшего в мае 2011 года признания французским правосудием прав собственности России на русский Свято-Никольский храм в Ницце, в его положении произошел ряд важных изменений. В начале сентября по решению Московского Патриархата был назначен новый настоятель храма священник Николай Озолин; а вслед за этим, наконец-то, была упразднена взимавшаяся долгое время входная плата в храм, как на популярный туристический объект. Но, к сожалению, в ответ на эти первые шаги по нормализации его состояния конфликт Православной культовой ассоциации Ниццы (ACOR) с Русской Православной Церковью лишь усугубился. Так, новый настоятель храма отец Николай Озолин не допускается к исполнению своих прямых обязанностей – к служению; сам храм в любое время, за исключением богослужений, держится в закрытом состоянии; ключ от храма до сих пор не передан представителям Московского Патриархата.
О конфликте вокруг русского храма в Ницце, о позициях "оппонентов" Русской Православной Церкви, о причинах, мешающих наладить между ними диалог, в интервью Елене Малер-Матьязовой рассказал Серафим Ребиндер, сын протоиерея Александра Ребиндера, общественный деятель и председатель OLTR – "Движения за поместное православие русской традиции в Западной Европе". От имени OLTR 15 октября 2011 года вышло очень важное коммюнике "Как решить проблемы Ниццы".
– Серафим Александрович, конфликт вокруг Свято-Никольского храма в Ницце, к сожалению, разрешить все еще не удалось. Больше того, между спорящими сторонами до сих пор не состоялись нормальные переговоры. Как вы считаете, есть ли возможность выйти из сложившейся ситуации мирным путем? Что мешает начать переговоры?
– Начну с того, что мирный путь действительно был возможен. Россия ничего не делала силой, как ее оппоненты это сейчас описывают, а, напротив, на протяжении долгого времени пыталась вести с ними переговоры. Так было и в 2007 году, когда российский посол в Париже обратился к правящему архиепископу экзархата русских православных церквей в Западной Европе с предупреждением о том, что Россия намеревается предъявить свои права на собор Святителя Николая в Ницце. И тогда же он заявил, что российское государство готово продлить подходящий к концу договор аренды русского храма с Православной культовой ассоциацией Ниццы, являющейся его юридическим лицом. При том условии, конечно, что Ассоциация не будет оспаривать право собственности, а также отменит введенную плату за вход в храм. Но ответа со стороны ACOR не последовало, зато последовали обиды и упреки в адрес Московской Патриархии и постсоветской России, у которой, мол, отсутствуют какие-либо права на эту, давно уже ставшую их, церковь. А если бы тогда они прислушались к доводам России и согласились продлить аренду – все было бы совсем по-другому.
Россия и сейчас призывает все стороны к переговорам. Но приходская Ассоциация во главе с протоиереем Иоанном Гейтом это игнорирует и, видимо, принципиально не пойдет на диалог с Москвой. Одновременно до сих пор не могут состояться переговоры между епископом Нестором, управляющим Корсунской епархией РПЦ, и архиепископом Гавриилом Команским, который всякий раз приостанавливает намеченные встречи, ссылаясь на то, что он в этой ситуации ничего не решает и ему нужно посоветоваться с руководством ACOR... И при этом по отношению к России то и дело раздаются обвинения в каких-то агрессивных односторонних действиях, тогда как все обстоит ровно наоборот. Именно они отказываются от переговоров, осуществляют односторонние действия, пытаются устраивать скандалы и постоянно выставляют себя обиженными – в том числе для того, чтобы привлечь к себе внимание французской прессы и, по возможности, поддержку местного обшественного мнения.
– Каково положение дел в Свято-Никольском храме в Ницце? Действительно ли новый настоятель храма не может в нем служить, доступ в храм во внебогослужебное время закрыт, а перед ним выставлены антироссийские плакаты?
– К сожалению, это действительно так, и я сам был этому свидетелем. Отец Николай Озолин, назначенный новым настоятелем Московским Патриархатом, вел себя очень деликатно по прибытии в Ниццу и показывал свою готовность взаимодействовать со всеми и мирно решать все проблемы. Так, он сразу же предложил предыдущему настоятелю, отцу Иоанну Гейту, сослужить вместе с ним, и несколько таких совместных служб действительно состоялось. Но вскоре совет Архиепископии, членом которого является и сам отец Иоанн, эту практику осудил, после чего владыка Гавриил Команский просто запретил отцу Николаю Озолину служить в этом соборе. Поэтому сейчас там продолжает служить отец Иоанн Гейт, а священник Николай Озолин ходит на службы как простой прихожанин.
Как Вы знаете, первая просьба российской стороны была связана с отменой взимаемой на протяжении долгого времени входной платы в храм (в размере 3 евро), но приходская Ассоциация до последнего отказывалась это сделать. Пока Россия не заявила, что в случае отказа она, будучи собственником храма с 2008 года, оставляет за собой право потребовать все собранные за этот срок деньги, и эта угроза заставила Ассоциацию задуматься и все-таки отменить входную плату. Но вместе с этим она решила ограничить доступ в храм, который сейчас открыт только во время богослужений, а после – сразу же закрывается на ключ и большую часть времени находится в закрытом состоянии. А ведь в этот храм, как памятник российской архитектуры и истории, регулярно приезжают огромные потоки туристов... И в качестве оправдания этой меры называется запрет России на взимание той самой входной платы в храм, в связи с чем прямо перед храмом действительно выставлен плакат для посетителей и туристов, разъясняющий, что Российское государство запретило взымать входную плату, тем самым лишив возможности оплачивать работу сотрудников храма, в связи с чем приходская Ассоциация была вынуждена храм закрыть. Таким образом, они продолжают сваливать всю вину на Россию.
– Недавно посол России во Франции Александр Орлов в своем интервью высказал возмущение тем, что члены приходской Ассоциации считают себя в праве продолжать распоряжаться принадлежащим России храмом, и выразил готовность вновь прибегнуть к судебному решению проблемы. Как вы считаете, предстоит новое судебное разбирательство?
– Да, очень может быть, что придется снова обращаться в суд, чтобы добиться насильственного выселения незаконно занимающих собор. Но дело в том, что у оппозиционеров Москвы появилась новая позиция. Они больше не оспаривают решение французского правосудия и выражают согласие с юридической принадлежностью храма России. Но вместе с тем настаивают на том, что Россия не может решать каноническую судьбу этого храма и назначать в него священника. Иными словами, по закону – церковь ваша, но прав назначать своих священников у вас нет – вот такую позицию они сейчас и занимают.
– Получается, что теперь дело не в юридических вопросах, а в канонических...
– Да, такова позиция членов ассоциации ACOR и отца Иоанна Гейта, по мнению которых Русской Церкви нет места в Западной Европе, это пространство – не ее каноническая территория. Их любимая фраза по поводу Московского Патриархата: "Русской церкви тут нечего делать".
Что касается Константинопольской юрисдикции, тут дело обстоит несколько иначе. Да, сейчас Архиепископия находится "под омофором Константинопольского патриарха", как они выражаются, но лишь для того, чтобы чувствовать свою независимость. Можно сказать, что у них – взаимное использование друг друга: Константинополь подкрепляет свои юрисдикционные претензии на всю православную диаспору, а архиепископия – свою независимость. Они ценят, что Константинополь не слишком вмешивается в их внутренние дела, и, на самом деле, они хотят быть независимыми и от Константинополя тоже. Одно из их мечтаний – создание собственной, независимой ни от кого, местной церкви. Так, они часто утверждают, что являются единственными православными во Франции, свободными от "филетизма"; а также – единственным церковным уделом, свободным от давления со стороны какого бы то ни было государства.
– Как видит сложившуюся ситуацию Константинопольский Патриархат? И как вы можете прокомментировать недавние высказывания Патриарха Варфоломея в связи со 150-летием собора Александра Невского в Париже?
– Вообще, отношения с Константинополем не всегда легко выстраивать в связи с его претензиями на функцию главного координатора православных церквей, якобы распространяющего свою юрисдикцию на все страны православной диаспоры. Так, когда у нас была создана Ассамблея православных епископов Франции, в ней предполагалось равное сотрудничество епископов от всех находящихся на территории страны православных церквей. Но Константинопольский патриархат настоял на том, что главное слово должно быть за епископом Константинопольской церкви, который должен председательствовать в Ассамблее. Но совсем недавно, на заседании Межправославной комиссии в Шамбези, в какой-то мере была восстановлена правильная модель сотрудничества – принятием положения о том, что любые решения Ассамблеи православных епископов могут приниматься только единодушно. И епископ Константинопольский вновь оказался в равном положении со всеми остальными, что и является выражением нормальной модели межправославных отношений.
Но, на мой взгляд, сейчас и в этом конфликте вокруг собора в Ницце некой точкой притяжения оппозиции Москве является не Константинополь и, наверное, не владыка Гавриил Команский, а группа членов Совета Архиепископии, в том числе и сам отец Иоанн Гейт, вокруг которого и концентрируется приходская Ассоциация ACOR. Скажу больше: мне кажется, что Константинополю и весь этот конфликт, и все эти раздоры, поднятые вокруг Архиепископии, очень не нравятся. И лучшее тому подтверждение – слова, прозвучавшие в его приветствии: и о необходимости "достроить мосты, укрепляющие наши братские отношения с братской Церковью Московского Патриархата", и, главное, о том, что "времена изменились, дух полемики остался позади, нам необходимо залечивать раны, причинённые историей, и напрочь отказаться от всякой враждебности".
– Хотелось бы надеяться, что эти слова Константинопольского Патриарха повлияют на разрешение ситуации хотя бы к 2012 году, когда собор в Ницце будет отмечать 100-летие.
– Я думаю, в скором времени все будет решено. Но не без скандалов и не без принудительных мер. Другого выхода просто не останется, если они так и будут отказываться делать какие-либо примирительные шаги, хотя бы просто пойти на переговоры. Возымеет ли какое-то воздействие на членов приходской Ассоциации призыв Константинопольского Патриарха "залечивать раны, причинённые историей, и напрочь отказаться от всякой враждебности", сказать трудно. Поскольку, как я уже говорил, они воспринимают себя как некую независимую от всех – и от Москвы, и от Константинополя – структуру.
Но вот это возникающее у них чувство: мол, они и есть единственные истинно православные, ни филетисты, ни националисты, не зависящие от какого-либо государства, не уклоняющиеся от решений московского Собора 1918 года и так далее – это чувство очень настораживает. Во-первых, это чувство может привести к собственной гордыни и презрению по отношению к другим. А во-вторых, именно это чувство часто присуще откалывающимся от церкви сектам: ведь именно сектанты всегда считали, что они и есть единственные истинно православные. Против этого соблазна может спасти лишь крепкая причастность к соборной Церкви.
Мы сожалеем, что Архиепископия находится во враждебных отношениях с Русской Церковью и в чисто формальных отношениах с Константинопольской Церковью, а поместная церковь, о которой она мечтает, отсутствует. Дай Бог, чтобы их церковный удел не заблудился, а наконец-то нашел свое окончательное место во вселенской Церкви.
Источник: Церковный вестник
