Фёдор Михайлович Достоевский – великий русский писатель. Кто бы стал с этим спорить? А также и с тем, что экранизация его произведений, с большим или меньшим успехом периодически у нас осуществляющаяся, дело тоже, в общем-то, положительное. Даже явные ляпы в нём легко списываются на так называемое свободное видение режиссёра, сценариста, актёра, кого угодно, больших недоумений не вызывая. Однако, принципиально иной вырисовывается картина при попытке художественного осмысления (также предпринятой на телевидении) уже самой жизни литературного классика. И тут вопросы, типа, – а как вообще этот игрок и дамский угодник смог написать то, что написал, – приобретают отнюдь не риторическое звучание.
Есть в православии, в отличие от католичества, и особенно протестантизма, замечательная целомудренная традиция – изображать Христа Спасителя не иначе как иконографически. Понятно почему. Всякое художественное, и тем более кинематографическое Его изображение, даже при наличии самых благих намерений, послужит искажению, опошлению Первообраза. Так или иначе, опосредствованно, принцип этот действует и в отношении любого узнаваемого лица, смещая нередко в оценке художественного произведения методологию, аспект чисто искусствоведческий на исторический, а иногда и вовсе – на практически-прикладной. Трудно избежать искушения и не попытаться сравнить, к примеру, церковные реформы определённым образом представленные в нашумевшем телесериале "Раскол" с теми, которых чает либеральная часть нынешнего церковного "истеблишмента". Однако, дьявол в деталях, как известно... Такое сравнение, по меньшей мере, некорректно. Ибо, говоря грубо, никоновские реформы, вне зависимости от их трагических последствий, были – "на повышение"; современные же, как видится многим, – "на понижение", и едва ли не "на опошление"... И как безграмотно русифицированные славянские тексты способны опошлить церковную службу, так и телевизионные штампы и определённого рода пристрастия – церковную историю.
Для того, чтобы играть на фортепьяно, одного желания недостаточно... "Церковный" язык внецерковного человека – всегда ляп. Но даже при этом, если бы авторы исторического сериала просто ограничились картиной русской жизни 17-го, можно было бы их поблагодарить и успокоится. Другое дело, конкретная историческая личность вне серьёзного научного исторического контекста. Это всегда чуть больше, чем искусство, и, как правило, – "посадка не в свои сани", что при удивительной способности современного телеобывателя – "отключать свои мозги" порождает аллюзии не совсем уже и безобидные.
Строго говоря, лицедейство в любых своих проявлениях выдаёт на поверку продукт суррогатный. А в попытках отображения жизни церковной, шире – духовной, явление это, несмотря даже на проявление самой искренней благонамеренности, вырисовывается особенно выпукло. Святость не сыграешь, – в игре всегда есть что-то от лукавого. Будто бес из себя Ангела Света строит... Можно поверить и обмануться. Для изображения положительного героя даже гоголевского таланта не хватило в своё время. А уж теперь стремление "вписаться в мейстрим" и сыграть на модной околоцерковной теме и вовсе, кажется, ничего кроме конфуза не порождает. Впрочем, тут уж дело личного восприятия, вкуса, о котором, как известно, не спорят.
На свой профанный, дерзну предположить, – "самое христианское", что появилось в современном художественном кинематографе за последнее десятилетие – михалковский фильм "Двенадцать"; в литературе – недавно вышедшая книга архимандрита Тихона (Шевкунова). Здесь о Христе не "не по понятиям", а что называется – по жизни, из собственного опыта, в меру личного таланта, и потому убедительно. Увы, на общем елейно-слащавом ли, развязном псевдомиссионерском, или просто некомпетентном фоне ненавязчивая искренность духовно здорового и зрелого человека скорее исключение, нежели правило. А обобщая, так и на более широком, общероссийском фоне с его постмодернистскими симулякрами, дешёвым пиаром, едва ли не глумом над собственным одураченным народом. Теперь даже бытовые преступления касаются не просто людей, а фанатов какого-нибудь определённого футбольного клуба...
Пошлость, как явление вульгалиризирующее, обесценивающее духовные человеческие ценности, становится всепобеждающей. Суррогатная жизнь – превалирующей. И не потому ли актёрство – профессия, ещё лет сто тому назад считающаяся почти что неприличной, теперь некоторых её особо "продвинутых" обладателей почти автоматически возводит в бомонд, в элиту, чуть ли не в ум, честь и совесть нашей эпохи... А ведь, в конце концов, персонаж, долженствующий поставить в земной истории человечества жирную заключительную точку, и станет в некотором смысле самым главным и последним артистом. Так что, как говаривал коммунистический классик, – "верным путём идёте, товарищи"...
Источник: Радонеж
