Дорогие друзья!
Наша встреча посвящена выходу в свет книги Татьяны Щипковой "Женский портрет в тюремном интерьере. Записки православной".
Я хотел бы выразить глубокую благодарность Святейшему Патриарху Кириллу, который первым прочитал эту книгу ещё в рукописи и снабдил её своим предисловием-напутствием. Я благодарю также отца Тихона Шевкунова и Владимира Легойду, которые организовали эту презентацию. Отдельно хочу поблагодарить митрополита Климента и членов Коллегии по рецензированию и экспертной оценке, которые внимательно прочитали книгу, обсудили её и присвоили гриф "Одобрено Издательским советом". Благодаря этому книга, которая пролежала в столе четверть века, теперь продается в храмах и может дойти до православного читателя.
Меня зовут Александр Щипков. Я являюсь директором Православного правозащитного центра "Территория Церкви", о деятельности которого вы можете узнать внизу на цокольном этаже, на стенде портала "Религия и СМИ". Там же можно купить книгу "Женский портрет в тюремном интерьере".
Наша встреча отличается от традиционных презентаций. Автор скончался в 2009 году и больше нуждается в нашей молитвенной поддержке, чем в оценке литературных достоинств произведения. Поэтому мы решили провести презентацию в форме дискуссии о религиозной жизни в СССР, поговорить о той эпохе, к которой принадлежала сама Татьяна Щипкова. Этот разговор логично открывает выставку, посвященную двадцатилетию церковной свободы.
Несколько слов о регламенте.
Мы работаем до 15:00. Я расскажу об авторе и самой книге. А также (для начала дискуссии) расскажу о том, чем нынешнее положение церкви отличается (на мой взгляд) от прошлого.
После этого предоставлю слово участникам православного религиозного движения семидесятых годов прошлого века. Затем в режиме свободной дискуссии вы сможете обменяться мнениями и задать друг другу вопросы. Присутствующих журналистов прошу активно включаться в разговор.
---
Татьяна Николаевна Щипкова родилась в 1930 году. Жила в Ленинграде. Вскоре после блокады поступила в Ленинградский университет. Закончила романо-германское отделение. В Институте языкознания академии наук СССР защитила кандидатскую диссертацию по лингвистике. В юности она не была религиозна, но дома хранилось наследство от деда-священника – иконы и Евангелие. Сферой её научных интересов была грамматика старорумынского и старофранцузского языков. Свои исследования она проводила на основе страрорумынских и старофранцузских переводов Псалтыри. Таким образом, будучи лингвистом, она скрупулёзно работала над библейскими текстами и очень хорошо их знала, причем на разных языках.
В 1961 году её пригласили преподавать в Смоленский педагогический институт и, таким образом, жизнь нашей семьи навсегда переплелась с тремя городами – Ленинградом, Смоленском и Москвой. Именно в Москве мы встретились с выдающимся священником отцом Дмитрием Дудко.
В начале семидесятых у Татьяны Щипковой произошли серьезные мировоззренческие перемены. Она приняла бытие Божие и долгое время оставалась наедине со своей верой, наедине со своим новым состоянием. Преподавателю педагогического института, то есть работнику идеологического фронта, говорить вслух о своей вере было невозможно. Да и не с кем. Много позже выяснилось, что подобные процессы протекали в душах разных людей в Смоленске, в том числе и преподавателей, но каждый до поры переживал это самостоятельно.
Татьяна Николаевна читала спецкурсы по теоретической грамматике, истории языка, преподавала латынь. Она была одним из ведущих специалистов кафедры французского языка. Попутно на своих учебных лекциях она всегда оставляла время и рассказывала студентам о Евангелии, о влиянии христианства на культуру и историю, о том, что Христос – не выдумка, а реальная личность и почему Бог нужно писать с большой буквы. Постепенно вокруг нее сложился круг учеников, с которыми у себя дома она могла говорить о вере уже абсолютно свободно.
Одновременно с этим в Москве она познакомилась с кругом прихожан отца Дмитрия Дудко и другими православными из Ленинграда, Минска, Уфы, Казани, Твери, Витебска и других городов. К середине 70-х выяснилось, что в Церковь начала открыто ходить молодежь. Сейчас принято считать, что в те годы это в основном были интеллектуалы. Это не совсем так. Мы общались с огромным количеством людей, среди которых были представители самых разных слоёв – художники, спортсмены, православные бродяги, отказавшиеся от советских паспортов (в 19 веке таких называли странниками), были рабочие. В книге есть фотография участников семинара. Один из них – Коля Хованский, слепой рабочий из Витебска. Он работал на производстве для слепых. Да и сам я, после исключения из вуза, был рабочим до 91-го года.
В 1978 году в смоленской квартире Татьяны Николаевны собрались православные христиане и попытались напечатать самиздатский православный журнал "Община", редактором которого был Александр Огородников. Эта попытка была пресечена властями. Татьяну Щипкову уволили из института и лишили степени кандидата филологических наук. В 1979 году против неё было сфабриковано нелепое уголовное дело: её обвинили в умышленном избиении двадцатилетнего дружинника, который вместе с милицией принимал участие в обыске одной из московских квартир, где находилась Татьяна Щипкова. Дружинник силой пытался вырвать у Татьяны Николаевны из рук её записную книжку. Она сопротивлялась. Рассвирепевший дружинник, оказавшийся впоследствии мастером спорта по борьбе, применил болевой приём, забрал книжку. Суд назначили в Ленинском райсуде города Москвы на 8 января 1980 года. Рождественскую ночь Татьяна Николаевна провела с друзьями в храме Адриана и Наталии, причастилась и утром отправилась на суд. Сопротивление представителю власти было оценено в три года лагерей по второй части 206-ой статьи (заранее спланированное злостное хулиганство).
В уссурийском лагере, на самой границе с Китаем, Татьяна Николаевна работала на швейном производстве, в закройном цехе. А вечерами в бараке занималась воспитанием и образованием уголовниц, большая часть которых состояла из молодых девушек (воровок, проституток, наркоманок). Она учила их французскому языку, разбирала романы Достоевского, по памяти составляла рукописные сборники любовной лирики, знакомя с Лермонтовым, Ахматовой, Кольцовым, Пастернаком. И конечно рассказывала о Христе и о Церкви, записывала молитвы. Эта несанкционированная лагерная "школа" просуществовала три года.
После освобождения в 1983 году последовал жесткий запрет на жительство в родном Ленинграде. У неё не было паспорта, прописки, работы. Ей грозил новый срок за тунеядство. Больше года Татьяна Николаевна жила на нелегальном положении, её арестовывали, отпускали, она скрывалась по разным квартирам. Затем с помощью наших друзей священников мы спрятали её на псковщине. Псковщина с её Печерским монастырем, была в те годы особым местом, где находили приют многое православные люди. Это время хорошо описано в книге отца Тихона Шевкунова "Несвятые святые". Молодой лейтенант, участковый псковского села, сын одной православной прихожанки, рискуя служебной карьерой, помог Татьяне Щипковой сделать паспорт. Она смогла вернуться в Ленинград и поселилась на канале Грибоедова неподалёку от кафедрального Никольского собора. В том же 84-ом году архиепископ Выборгский Кирилл, проповеди которого мы ходили слушать в Духовную академию, был сослан в глубинку, в провинциальный Смоленск, откуда мы сами были вынуждены уехать.
Тут, на канале Грибоедова в течение двух лет с 1985 по 1987 годы Татьяна Николаевна писала свои записки о лагере. Она не разоблачала политическую систему, она не оправдывала воровок и убийц, с которыми жила бок о бок три года. Она описывала женщин, которые нуждаются в любви и помощи и надеялась, что когда-нибудь власть задумается о том, что сложившаяся в Советском Союзе пенитенциарная система занимается не "перевоспитанием и исправлением" преступниц, а их расчеловечиванием.
Заниматься просветительской деятельностью и проповедью она продолжила и после выхода из тюрьмы. В то время не было компьютеров и ксероксов. У нее не было даже пишущей машинки. Ночами она сидела за столом и часами под копирку переписывала самые необходимые человеку молитвы – Отче Наш, Верую, Богородицу, Ефрема Сирина, Оптинских старцев. Сшивала нитками эти самодельные молитвословы и субботними вечерами раздавала их возле храма женщинам, случайно или по какой беде, робко подходящим к Никольскому собору. После 1991 года она стала преподавать в гуманитарных классах при Институте богословия и философии в Петербурге. Написала четырёхтомный учебник французского языка, перевела несколько религиозных произведений Леона Блуа, в том числе знаменитый роман "Бедная женщина".
Умерла Татьяна Щипкова в Москве, летом 2009 года. Похоронена на городском кладбище в маленьком русском городе Тарусе.
