Святыня

Говорят, что русских невозможно вывести на улицы. Это – правда, особенно когда дело касается различных митингов и демонстраций. Здесь несколько сотен человек обычно – потолок. Больше не ходят. Но есть одно исключение.

В последние годы десятки, сотни тысяч русских выстаивают многочасовые очереди и вышагивают километры и километры в процессиях по российским дорогам, невзирая на погоду, будь то снег или дождь, мороз или жара. И выводят их на эти демонстрации не кто-нибудь, а Божья Матерь и великие святые, жившие столетия назад.

Я имею в виду колоссальную популярность мощей, чудотворных икон и других святынь. Это явление практически забыто на Христианском Западе, вполне живо на Христианском Востоке, и просто расцвело в современной России.

Вот и в октябре-ноябре происходит удивительное событие, которое практически невозможно представить в какой-либо другой современной стране, кроме, разве что, некоторых мест в Испании, Италии, Греции и странах Латинской Америки. Но масштаб происходящего в России беспрецедентен.

Пояс Пресвятой Богородицы – сокровище афонского монастыря Ватопед – впервые в новой истории отправился за границу. Поездка происходит роскошно: ее устроитель, влиятельный Фонд Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного, арендовал для святыни частный самолет. Сопровождают ее в поездке шесть ватопедских монахов.

По прибытии в Россию, в Санкт-Петербургском аэропорту Пулково Пояс Пресвятой Богородицы приветствовал не кто-нибудь, а сам премьер-министр и национальный лидер Владимир Путин. В Екатеринбурге губернатор области Александр Мишарин и митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл встречали святыню с почетным караулом, а после встречи ее перенесли в собор крестным ходом, в котором участвовало около 15 000 человек.

Цифры в материалах российских СМИ о путешествии святыни просто потрясают. В Петербурге, как сообщило местное телевидение, около миллиона человек приложились к Поясу в течение трех суток. Люди выстаивали в очереди по 12-14 часов, чтобы поцеловать серебряный ковчег с кусочком ткани из верблюжьей шерсти внутри и получить освященную ленту. Считается, что Пояс соткала и носила Сама Богородица. В Екатеринбурге пришло 300 000 человек, в Красноярске – 100 000.

Святыня уже побывала на Дальнем Востоке – во Владивостоке, и на Далеком Севере – в Норильске, за Северным полярным кругом. Маршрут охватил и российский Юг: Волгоград, Ставрополь, Ростов-на-Дону.

Невозможно себе представить, сколько человек соберется в Москве, когда 19 ноября Пояс приедет в столицу перед тем, как окончательно покинет Россию. Число желающих так велико, что организаторы даже приняли решение продлить пребывание святыни в московском Храме Христа Спасителя до 27 ноября.

Конечно, очереди по большей части состоят из женщин, ведь считается, что Пояс исцеляет от бесплодия. Но приходят не только женщины. Люди съезжаются из других городов, проводят долгие часы и даже дни в очередях, где обычно царит тихая и молитвенная атмосфера.

Были, конечно, и эксцессы вроде давки в Самаре или происшествия в Красноярске, когда автомобиль наехал на очередь. Но в подавляющем большинстве случаев эти очереди не имеют ничего общего с очередями в аэропортах или советскими очередями за "дефицитом".

На днях ко мне подошел коллега, которого я никак не подозревал в особой религиозности, и спросил, не знаю ли я, в какие дни Пояс привезут в Москву. Он твердо решил пойти и отстоять столько, сколько потребуется.

Люди обсуждают, в том числе в блогах и социальных сетях, вопрос, нужно ли идти и, если да, то зачем. Может быть, это – знак глубокой веры и особой склонности к святости? Или все это просто рудимент язычества? Насколько такое поклонение христианское по духу?

Мой ответ – в нем всего понемножку. Более того, почитание святынь, даже охота за святынями видится сегодня как центральная черта русской религиозности – достаточно посмотреть на богатые мощевики в новооткрытых монастырях. Только ли сегодня так?

"Россия не знала ни Реформации, ни Контрреформации с их разъяснением, символическим истолкованием и искоренением средневекового идолопоклонства, – писал в 1946 году в своем ставшим уже классическим труде "Русская религиозность" выдающийся христианский мыслитель Георгий Федотов. – Русский крестьянин даже и в XIX веке жил, как в средневековье. Ближе ознакомившись с русскими, многие иностранцы писали, что этот народ – самый религиозный в Европе. Но, по сути, дело скорее в различиях степени зрелости, чем в существенных особенностях духа и культуры. Одни и те же исторические факторы сохранили религиозную восприимчивость русского народа в эпоху рационализма, но не тронули многих языческих обычаев, культов и даже языческого мировоззрения как в Церкви, так и вне Ее".

Действительно, для чего был возведен в небольшом городе грандиозный Амьенский собор – крупнейшее сохранившееся средневековое строение в Европе? Для хранения Главы Иоанна Крестителя – одной из тысяч реликвий, похищенных крестоносцами на Христианском Востоке и привезенных на Запад.

Когда-то к Главе Иоанна Крестителя было огромное паломничество. Сегодня мало католиков приходит в Амьен, чтобы поклониться этой святыне. Многие не знают о ее существовании. Однако именно по этой причине сюда стали приезжать православные христиане сначала из Западной Европы, а потом и из России. А католические хранители рады видеть новых паломников, разрешают служить перед святыней православные богослужения.

Или зайдите в Собор Парижской Богоматери в первую пятницу месяца, когда для поклонения выносится Терновый Венец Христа, и вы увидите, что больше половины верующих в храме – православные, многие из которых – русские.

Несколько лет назад мне довелось провести около часа в Пещере Рождества в Вифлееме. Стоя в глубине ее, я пытался молиться, но и наблюдал в то же время многоязыкую толпу, проходившую мимо места рождения Спасителя.

В какой-то момент в пещерку вошла группа американских паломников-протестантов. Они были одеты в одинаковые футболки и носили на груди бэджики с каким-то христианским лозунгом. Они громко разговаривали, смеялись, фотографировались, а одна веселая парочка фактически села на престол на месте Рождества Христова, позируя перед камерой.

Я не знаю, имели ли они представление о том, что такое престол, как обращаются с ним те, кто совершает на нем Божественную Литургию, но в любом случае – они знали, что пришли на место Рождества Спасителя!

Вслед за ними зашла группа из России – не паломники даже, а явные туристы, преимущественно туристки. Они вели себя тихо. У женщин на головах было намотано нечто несуразное. Было видно, что они не очень-то собирались идти в церковь. Но они зажигали свечки, крестились, становились на колени перед звездой, обозначающей место Рождения Христа. Они явно не были людьми сильно церковными, но они были полны благоговения перед святыней, у которой оказались.

Я помню, что думал тогда: те американские протестанты приехали на Святую Землю специально для паломничества, они наверняка знают гораздо больше о христианстве, в том числе, о Священном Писании, чем эти русские тетеньки. Видимо, они просто не понимают и не чувствуют, что такое святое место, что такое святыня? Видимо, этого нет в их протестантской культуре. А зачем пришли сюда и ведут себя, хоть и неуклюже, но с таким благоговением эти весьма отдаленно знающие о христианстве русские туристки?

Для многих людей стремление к святыне – это просто магия. Им нужно чудо. Они хотят быстрого решения своих проблем – или просто какого-нибудь решения. А, может быть, они в первый раз по-настоящему помолятся. Кто знает?

Нельзя не заметить и еще одну тенденцию: если святыня "на гастролях" издалека, тем более из-за рубежа, если доступ к ней так или иначе ограничен, популярность ее будет в разы больше.

Одной из самых первых "путешествующих святынь" в Москве была глава святого Целителя Пантилеимона, тоже с горы Афон. Это было 11 лет назад. Я провел тогда восемь часов в очереди, чтобы приложиться к мощам. Если бы днем раньше мне кто-то сказал, что я смогу так долго прождать в толпе, я бы просто рассмеялся этому человеку в лицо.

Но это была особая очередь: было легко стоять и ждать, люди вокруг молились, и ты тоже молился. Все вокруг воспринимались уже как братья и сестры. Сама такая очередь превращается в своего рода литургию.

Ближе к входу в собор вдоль очереди стали ходить продавцы бумажных иконок и житий Целителя, предлагая свой товар ожидающим. Вдруг я услышал, как стоявшая сзади меня девушка-подросток, приехавшая, как мы выяснили раньше, из другого города специально к мощам, решительно заявила стоявшей с ней вместе старшей подруге: "Иконам молиться нельзя! Это – идолопоклонство!". И далее по тексту, как будто зачитывая отрывок из протестантской брошюры.

Я не выдержал, повернулся и спросил: "Скажи, пожалуйста, если ты так веришь, то что ты здесь делаешь уже больше семи часов? Ведь мощи – это по существу та же икона".

Сначала она опешила от моего вопроса. Потом ее глаза блеснули, и она мечтательно произнесла: "А вдруг что-то да случится?" Она тоже хотела чуда.

Перевод с английского Ольги Киселевой из журнала Russia Profile специально для "Православие и мир"