По итогам Краснодарской выставки, за событиями вокруг которой "Нескучный сад" следил в течение недели, мы обратились за комментарием к известному православному искусствоведу и оппоненту современного искусства протоиерею Борису Михайлову, он убежден, что современное искусство нельзя назвать искусством в традиционном смысле этого слова.
Прот. Борис Михайлов, искусствовед, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Филях:
Современное искусство вообще нельзя назвать искусством в традиционном смысле этого слова. Здесь не идет речи о действии художественного произведения, потому что нет такого произведения. Contemporary art, его формообразующее начало – провокационная акция, направленная на сознание зрителя, с тем чтобы привести это сознание в определенное состояние в зависимости от контекста. Свежий пример – панк-"молебен" в Храме Христа Спасителя.
Гельман и подобные ему активисты contemporary art (современного искусства) представляют из себя арьергард культуры, разразившейся в начале XX века. Почин принадлежит Пабло Пикассо. В 1907 году он показал приятелям "Авиньонских девиц". Впервые в истории мирового искусства жрицы любви были представлены в виде воющих бестий с иссеченными телами и звероподобными ликами. Один из приглашенных признался, что зрелище подобно тому, как если бы кто-то наглотавшись бензина отрыгивал огнем.
Здесь следует сразу отметить, что первыми распознавшими природу этого огня оказались наши соотечественники философы Сергей Николаевич Булгаков и Николай Александрович Бердяев. "Женственность, – писал в 1914 г. С.Н. Булгаков, – Душа мира, есть материнское лоно искусства, а вместе с тем и его любовь. Она предстает в творчестве Пикассо в несказанном поругании все эти лики живут, представляя собой нечто вроде чудотворных икон демонического характера. Творчество Пикассо есть плод демонической одержимости. С большой напряженностью выражается в нем мироощущение злого духа, не любящего и хулящего творение Божие". Здесь сказано все самое главное о нарождавшемся антиискусстве, как и следует понимать так называемое "современное искусство" или "актуальное искусство".
Вскоре этот огонь перекинулся в другие страны. Дадаисты 1910-х годов в Цюрихе любили поигрывать в "буриме", когда участники вкруговую писали каждый слово, не видя прикрытых предыдущих и не показывая своего. При открытии целое поражало своей взрывной нелепостью. Эффект они называли "заварушкой". Возмущение сознания, действенное возмущение его было их главной целью. Искры революционной заварушки разлетались по всему свету. Известный дадаист Марсель Дюшан в 1913 году выставил в Нью-Йорке, в респектабельном зале велосипедное колесо на табурете и позднее мужской писсуар с автографом: "Марсель Дюшан 1917 год". Это и есть так называемое "актуальное искусство". Актуальное, потому что его задача встряхнуть публику, посеять возмущение, поразить застойную мораль буржуа, род людской разить восстанием на традиционные ценности, скинуть богов и поглумиться над ними. Вспомним Маяковского и опять-таки "кошачий концерт". Все "актуальные художники" той поры так или иначе были причастны к революционному движению. Случайно, но провиденциально квартира Ленина в Цюрихе в 1916 году оказалось рядом с пристанищем дадаистов – кабаре Вольтер. Один их них вспоминает его монголовидное лицо в табачном мареве в окружении лиц, вызывавших духов революции.
Россия не отставала: в 1913г. футурист Крученых, супрематист Малевич, меценат и "композитор" Матюшин разыграли футуристическую заварушку-оперу "Победа над солнцем" в посрамление старой культуры и эстетики, в результате чего зрители сорвались с мест с требованием автора, а администратор кричал, что его увезли в сумасшедший дом.
В 1923 году молодой тогда С.М. Эйзештейн, ученик маститого В.Э. Мейерхольда, шел по Цветному бульвару в свою комнатку на Чистых Прудах, размышляя: если мы знаем, что сила тока измеряется в амперах, а напряжение в вольтах, то почему бы нам, художникам Революции, с нашим новым революционным театром и новым кино, не попытаться каким то образом определить эффективность и силу нашей работы, измерить ее полезный коэфициент. И вот, Эзейштейн вводит понятие "один аттракцион". Аттракцион – это, говорит он, всякое агрессивное действие театра и кино, направленное на сознание зрителя с целью овладения и формирования его в процессе зрелища с необходимым революции результатом. Фильм "Броненосец Потемкин" сделан ровно по этому принципу. Известно, что Эзейштейн действительно стал создателем принципиально новой теории культуры и искусства, не ограниченного лишь кинематографом. Но созданное уже не было искусством. Это была активная социальная деятельность, использовавшая средства, иногда похожие на искусство, а иногда прямо эпатирующее и уничтожающие его.
Сейчас произошла коммерциализация этой "новой культуры", особенно в американском кинематографе. Блокбастеры это детище Эзейштейна – его продукт. И хотя великие перемены уже свершились, в наше время, у новых акционистов, те же задачи по уничтожению традиционных христианских ценностей, как и в XX веке. Они так же выступают с публичным осквернением, осмеянием, уничижением великой культуры, против которой выступали большевики и вся гадаринская рать.
Теперь нам понятно, что М.А. Гельман является представителем зародившегося сто лет назад антиискусства, хорошо известного теперь в своей богоборческой природе и антигуманистических проявлениях. Деятельность захватила весь мир и сейчас мультимедийными волнами накатывает на новые поколения землян, погружая их в демонические бездны. Бороться с этим очень трудно, но необходимо. Нашим оружием должно стать слово.
Диалог с Маратом Гельманом и его сторонниками невозможен, протест общественности это то, что им надо. Остается только вести просветительскую работу среди народа, особенно в школе, рассказывать откуда что пошло. К сожалению, сознание людей, которые каждый вечер по обывательски смотрят телевизор, и так давно демонизировано. Там рыхлая почва давно готова. Но с нами Бог, не будем опускать руки.
Источник: Нескучный сад
