От Сеула до Владивостока

Епископ Елизаветградский Хрисанф (Щетковский, 1869 – 1906), был викарием Херсонской епархии. Несколько лет, проведенных миссионером в Корее (1899 – 1904), стали временем активной проповеди Православия в этой стране, создания миссионерских станов, начала перевода Священного Писания на корейский язык. Его трудами был воздвигнут первый православный храм в Сеуле.

Описание путешествия от Сеула до Владивостока проникнуто, как писал сам автор, любовью к этому несчастному народу, надеждой на его светлое будущее и преисполнено ревностью к святому служению Христу.

Приводим отрывок из книги.

1. Приготовление к путешествию

Желание возможно ближе познакомиться с корейцами, их нравами обычаями для целей чисто миссионерских побудило меня предпринять путешествие по Корее сухопутьем – от Сеула, столицы Корейского царства, до Владивостока. Расстояние, которое мне нужно было пройти по намеченному мною маршруту, исчислялось приблизительно в 1500 верст, или 3000 корейских ли (корейское ли = 1 /2 версты). Маршрут мой был таков: из Сеула я должен был отправиться на северо-восток в Кымгансан, или Алмазные горы, а затем, выйдя из горных хребтов Центральной Кореи на берег Японского моря, я должен был идти по густонаселенной береговой полосе – Гензан, Хамхын, Пунчон, Сонджон, Кёнсон, Кёнхын – в Приморскую область.

Решившись предпринять столь длинное путешествие, мне нужно было основательно ознакомиться и со способами путешествия по Корее, и с тем, что необходимо захватить в дорогу: ведь это не Европа, где под всяким кустиком можно найти и стол и дом. Если в самой столице Кореи всякому европейцу, пожелавшему хоть сколько-нибудь устроить свою жизнь на манер европейской, многое нужно выписывать из Европы, то о провинции и говорить нечего: спичек, напр., ни за какие деньги не найдете!

Вся Корея покрыта высокими горами, через которые приходится то и дело переваливать по узким, едва проходимым тропинкам. Большинство корейцев путешествуют пешком с небольшими котомками или просто связками на спине. Путешествие верхом на лошадях, ослах, быках и коровах совершается более зажиточными; путешествуют еще в носилках – особых закрытых ящиках; к низу их прикрепляются два шеста, на которых несут носильщики, впрягаясь по два, четыре и более человек; но этот способ передвижения самый дорогой и доступен только очень богатым мандаринам [1], европейским консулам да американским миссионерам. Первый способ путешествия мне казался не под силу, а последний не по карману, а потому пришлось избрать средний – верхом на лошади.

Корейские лошади очень малого роста – немного больше турецких пони, но они ужасно упрямы и злы. Если подходите к лошади садиться, то остерегайтесь – она может совершенно незаметно и укусить и лягнуть; если сидите на ней, то крепче держите повод узды и не опускайте его, ибо она тотчас же воспользуется вашею оплошностью и схватит зубами ногу. Для неопытного и непривычного к верховой езде – чистое мученье ездить на таких лошадях. Корейцы редко ездят в седлах, в большинстве случаев они садятся на вьюк, который привязывают на спину лошади.

Седла, которые употребляют корейцы для вьюка, ужасно варварское изобретение, которое способно ободрать, и действительно обдирает буквально до костей, спину всякого животного; на спину лошади кладутся две деревянные дуги, к которым и привязывают по бокам ящики с багажом; хотя под эти дуги и кладут на спину подстилку, но она не сберегает спину лошади от побоя, и нет ни одного вьючного животного в Корее, у которого была бы цела спина. Между вьюками в средине кладут матрас, одеяло и др. мягкие вещи, на которые и взбирается седок. Лошади так приучены к такому способу езды, что когда подходит к ней кореец, то она покорно нагибает свою шею, на которую он становится ногою, чтобы сесть на высокое седалище. Такой способ езды удобен только привычным корейцам, европейцу же нужен большой опыт, чтобы можно было безболезненно совершить на таком сиденье путешествие. Такими сиденьями пользуются и корейские женщины при переездах. Иногда вокруг такого сиденья прикрепляют решетку, на которую можно облокотиться спиною; такое сооружение получает форму кресла. Ноги седок или спускает по бокам шеи лошади, или подбирает под себя по восточному обычаю. Ящики с багажом для вьюков должны быть одинакового веса, чтобы не переваживали один другой. Если на вьюках устраивается сиденье для пассажира, то тяжесть двух ящиков на хорошую корейскую лошадку вобщем не должна превышать шести-семи пудов; если же не бывает седока, то тяжесть вьюков может быть доведена до 10-12 пудов.

Нужно было запастись в дорогу и пищею, ибо корейским способом можно питаться только в крайней нужде. На весь путь, конечно, трудно было сделать запас, ибо тогда пришлось бы нанимать несколько лошадей специально для провизии, а потому я взял разных консервов, хлеба, чаю и сахару по крайней мере на первое время, предполагая постепенно приучать себя к корейскому столу. Случилось со мною одно прискорбнейшее обстоятельство, о котором не раз пришлось вспомянуть в дороге. Дело в том, что снабдить меня провизией обещало одно очень опытное в этом деле русское семейство, и действительно все было в достаточном количестве заготовлено, но, к великому сожалению, не попало в мои руки: в этот же день из Русской дипломатической миссии выезжал консул на запад Кореи; ему-то по ошибке слуга-кореец все и снес; а он по неведению принял с великою благодарностью... Часто, очень часто пришлось вспоминать об этом неприятном случае, особенно когда весь наскоро захваченный нами запас истощился. Кроме провизии нужно было взять с собою свечей, мыла, спичек, антипаразитного порошка и мн. др.

Лошадей для путешествия здесь нанимают двояко: или поденно, или за каждые 10 ли; для путешествия первый способ наемки выгоднее и удобнее, ибо мафу (конюхи) в этом случае не торопятся и путешественнику есть возможность осмотреть все, что ему желательно, делая остановки где угодно и на сколько угодно времени, причем день простоя оплачивается стоимостью суточного продовольствия лошадей и мафу; если же нанять от ли, тогда мафу из своих личных выгод и расчетов будут всегда торопиться, ибо чем больше ли он пройдет в день, тем больше заработает денег. Наем лошадей, как и всякая коммерческая сделка в Корее, производится через маклера, с которым приходится заключать условие и который является ответственным лицом; за свои хлопоты он берет известный процент. Нанял я трех лошадей – двух для вьюков и одну для себя под европейское седло. Для трех лошадей было два мафу; затем в качестве переводчика ехал со мною учитель нашей миссийской школы кореец Моисей Лян и еще один знакомый корейский чиновник – Ким-Чуса, который ехал на север навестить свою мать-старуху, – он не видел ее более шестнадцати лет. Таким образом, вся наша экспедиция состояла из пяти человек и трех лошадей. Лошадей мы осмотрели за несколько дней до отъезда и нашли их вполне надежными для столь длинного путешествия. Поденная плата за каждую лошадь 1 дол. 80 цен. корейскою монетою, а день простоя 80 цен. на каждую лошадь. Плата сравнительно недорогая, хотя потом пришлось набавить.

Я уже упомянул, что в этот же день выезжал на запад Кореи в официальную командировку русский консул; нашу экспедицию, конечно, и сравнивать с консульской невозможно: там дело шло по-богатому, ибо ему нужно было ехать с помпою: в носилках, с поваром, с массою слуг, так что у него в свите состоял 21 человек; зато и стоимость этого путешествия превосходит наше более чем в десять раз: он проехал 100 ли и израсходовал 3000 руб., а мы прошли 1500 верст и израсходовали 350 руб.

Много хлопот причиняют путешественнику корейские деньги. Корейская монета, которая имеет повсеместное в стране обращение, – это кеши или чохи = 1/5 коп., если нужно взять в дорогу, допустим, 100 руб., то получится на чохи 50 000 медных монет, а при современном курсе корейских денег 75000 кеш; такое количество медяков поместить даже в традиционный поповский карман невозможно. В Сеуле и вокруг Сеула верст на 200 употребляются кроме кеш еще никелевые пятачки, эти все же несколько удобнее; другой монеты в Корее нет. В портовых городах имеются в обращении японская серебряная и бумажная монета. До Гензана мы дошли с никелем, хотя кое-где приходилось менять его на кеши со скидкою нескольких процентов; в Гензане же пришлось на никель купить серебряных японских долларов и их по мере нужды менять на чохи: корейцы Хамненской провинции серебро охотно покупают для выделки из него колец и других принадлежностей дамского туалета. При продаже долларов мы несколько теряли, но зато много выгадывали в том, что нам не пришлось нанимать отдельной лошади исключительно для перевозки денег.

Итак, приготовления к путешествию все окончены, и наутро 17 апреля решено было выступить в путь.

Епископ Хрисанф (Щетковский)

31 мая 2012 года

[1] Мандарин (порт. mandarim – министр, чиновник, от санскр. "мантрин" – советник) – португальское название чиновников в имперском феодальном Китае, позднее также в Корее и Вьетнаме. (Все примечания, кроме оговоренных, сделаны издательством)