Великое стояние

400 лет назад в Ярославле формировалось ополчение Минина и Пожарского

В эти дни 400 лет назад в Ярославле формировалось народное ополчение Минина и Пожарского.

Оно, без преувеличения, взбодрило русский дух, пробудило в россиянах патриотические чувства и в итоге спасло Россию от Смуты.

Выжженная земля

...1611 год. Позади смерть последнего царственного Рюриковича – сына Ивана Грозного Федора Ивановича, убийство в Угличе малолетнего царевича Димитрия, правление Бориса Годунова, поочередное "пришествие" и убийство Лжедмитриев – Первого и Второго. Под Псковом с отрядом стоит Лжедмитрий Третий. В Москве всем заправляет так называемая Семибоярщина, по договору с польским королем Сигизмундом III впустившая в город польские войска. Отрядами Лжедмитриев, поочередно грабившими российские города и села, страна разорена и измучена.

Ярославская земля больше всего пострадала от "тушинского вора" – Лжедмитрия II, армия которого, состоявшая из польских наемников, южнорусских дворян, казаков и остатков войска Ивана Болотникова, в 1608 году смогла дойти лишь до подмосковного Тушино и оттуда совершала набеги на российские города и села. В этом же году она захватила Ростов Великий, Переславль-Залесский, Романов (ныне Тутаев), Мологу (сегодня лежащую на дне Рыбинского водохранилища), Ярославль, Рыбную слободу (Рыбинск), Пошехонье. Но уже через год возмущенные грабежами и насилием люди взбунтовались, и в 1609 году Ярославль пережил очередное нападение войска Лжедмитрия II – город был подожжен со всех сторон, многие жители погибли. Полякам не удалось взять только Спасо-Преображенский монастырь. На обратном пути озлобленные тушинцы полностью разорили Углич, Переславль и Ростов. По свидетельству историков, к 1610 году Ярославский край представлял собой разграбленную и выжженную землю.

И так было повсеместно. Первой попыткой привести русский народ в гражданское сознание были грамоты патриарха Гермогена, которые в 1611 году он начал рассылать по русским городам. "Вы видите, как ваше отечество расхищается, как ругаются над святыми иконами и храмами , как проливают кровь невинную, – говорилось в тех бумагах. – Бедствий, подобных нашим бедствиям, нигде не было, ни в каких книгах не найдете вы подобного". В ответ на призыв рязанский воевода Прокопий Ляпунов формирует первое народное ополчение. Но цели оно не достигло из-за разлада в руководстве ополчения и убийства Прокопия под Москвой.

Однако такое же патриотическое движение "забродило" в это время в Нижнем Новгороде. Местный земский староста Козьма Минин начал призывать народ к защите Отечества, и его пламенные речи имели среди горожан большой успех. Старосту поддержали городской совет, воеводы, духовенство и служилые люди. Возглавить будущее народное ополчение было предложено доблестному князю Дмитрию Пожарскому, который уже не раз воевал с врагами Отечества и в тот момент залечивал раны, полученные во время участия в ополчении Ляпунова.

Через несколько месяцев после начала формирования народная армия Минина и Пожарского отправилась по Волге из Нижнего Новгорода в сторону Москвы. В конце марта 1612 года она добралась до Ярославля и здесь встала на долгие четыре месяца – до конца июля.

Стоять за истину безызменно

Благодаря ярославскому "стоянию" нижегородское ополчение увеличилось в несколько раз. Мало того, по словам доктора исторических наук, профессора Вячеслава Козлякова, в Ярославле ополчение по-другому осознало себя. Если до прихода сюда оно было нижегородским, то за время "стояния" в Ярославле оно превратилось в движение, объединившее все земские силы, настроенные на защиту Отечества и избрание нового царя. Именно отсюда 7 апреля 1612 года князь Пожарский разослал грамоты по городам и весям с призывом "в нынешнее конечное разорение быти не безгосударным; чтобы нам, по совету всего государства, выбрати общим советом государя...".

Бремя содержания ополчения легло на весь "сочувствующий" народ. Пожертвования были добровольные и не очень. Так, еще нижегородцы "приговорили": "Стоять за истину всем безызменно, к начальникам быть во всем послушными и покорливыми и не противиться им ни в чем; на жалованье ратным людям деньги давать, а денег не достанет – отбирать не только имущества, да и дворы, а жен, и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать, чтобы ратным людям скудости не было". В общем, нелегко далось освободительное движение нижегородцам, ярославцам и всем, кто к ним примкнул. Но другого выхода не было, и тем громаднее тот народный подвиг.

Сведения о жалованье, которое получали ополченцы за труды, в источниках разнятся, но то, что оно было весьма приличным, – это факт, поскольку денежная составляющая тоже играла большую роль в привлечении новых ратников. Помимо оклада, новобранцам выдавалось пособие на покупку коня и доспехов.

Временное правительство

В Ярославле был окончательно сформирован и Совет всея земли, для участия в котором Пожарский собрал по городам "из всех чинов и людей человека по два". В него вошли, в частности, представители крупных княжеских родов – Долгоруких, Куракиных, Бутурлиных, Шереметевых, а также богатые купцы, внесшие в казну ополчения крупные средства. От Ярославля там заседали купцы Григорий Никитников, Епифаний Светешников по прозвищу Надея, Михаил Гурьев, Василий Лыткин. Все они впоследствии были пожалованы в "гости государевы".

Считается, что при Совете всея земли работали приказы – Поместный, Разрядный, Посольский. Здесь же чеканилась серебряная монета. В каком точно месте Ярославля располагался монетный двор, до сих пор точно не установлено – история сохранила лишь сведения о том, что он был, и сами монеты: с изображением "ездока", то есть всадника с копьем, именем последнего царя из династии Рюриковичей – Ивана Федоровича и буквами "ЯР".

За время ярославского "стояния" к ополчению Минина и Пожарского присоединились Подмосковье, все Поволжье и многие северо-восточные и северные территории. И для этих регионов в те месяцы именно Ярославль был столицей. Это был руководящий и идейный центр. Отряды ополченцев освобождали от польско-литовских отрядов окрестные города и уезды, и постепенно на все больших территориях восстанавливался давно утраченный порядок.

В конце июля 1612 года двадцатитысячное народное ополчение двинулось из Ярославля на Москву, и в конце октября того же года столица государства была полностью освобождена от польских интервентов.

Что видел Пожарский

Сегодня в тех исторических местах Ярославля, где 400 лет назад стояло ополчение, – зона отдыха горожан: пляж, парк, кафе, рестораны, на высоком берегу реки Которосли – уютная набережная... Поскольку в то время в Ярославле было всего шесть каменных построек, свидетельств судьбоносных для страны событий осталось немного, и все они находятся на территории Спасо-Преображенского монастыря, где располагались "мозговой центр" ополчения и его святыни. Это нижний ярус Святых монастырских ворот, трапезная, звонница, которая тогда была намного ниже, и самый главный свидетель – Спасо-Преображенский собор.

Мурашки бегут по коже, когда понимаешь, что и Пожарский, и Минин, и все другие ополченцы видели и общались именно с тем Христом Пантократором, который и сегодня смотрит на всех вошедших из-под купола, и с той же Богоматерью, и с тем же Иоанном Предтечей, и с теми же святыми – все эти образы были написаны за полвека до "стояния" в Ярославле ополчения и сохранились до сих пор. Поблекшие, но подлинные. По словам заместителя директора по науке Ярославского музея-заповедника Светланы Блажевской, роспись этого ярославского храма – один из очень немногих дошедших до нас свидетелей того безумного и героического времени. Нижегородские росписи этого периода утрачены, московские были впоследствии переписаны заново.

Кстати

Самый первый памятник Смуте появился тоже в Ярославле – в 1621 году. Видный деятель ополчения и богатейший ярославский купец Епифаний Светешников построил на набережной Волги в память об этих событиях храм , очень похожий на Спасо-Преображенский собор. И поскольку Епифания при жизни прозвали Надеей (от слова "надежда"), то храм так и называется – Николы Надеина. В Москве первое каменное здание после Смуты начали строить лишь в 1635 году – это был Казанский собор на Красной площади. Тоже в память о Смуте.