Как и век назад, когда отмечалось столетие Отечественной войны 1812 года
Казалось бы, в нынешний год двухсотлетия Отечественной войны 1812 года все, что связано с тем временем, когда народ в едином порыве встал на защиту Отечества, должно быть окружено не то что вниманием, а почитанием и гордостью. А на деле совсем не так.
Есть, к примеру, в деревне Волгово Волосовского района Ириновский храм, ровесник войны с Наполеоном. Настоящая, подлинная реликвия тех славных лет, а стоит в руинах. И никаких изменений не предвидится. Разве не позор это для национальной гордости великороссов?..
– И ведь стоит деревня Волгово вовсе не в каком-нибудь таежном углу Ленинградской области, а всего-то в нескольких десятках километров от Петербурга, – говорит местный краевед Юрий Петров. – Деревня маленькая, постоянных жителей немного, но летом оживает – приезжают дачники, которые давно облюбовали и Волгово, и соседние селения. А еще в Волгово любят приезжать... Ирины. Ведь храм, о котором идет речь, – едва ли не единственный в России, освященный во имя великомученицы Ирины.
Строился он в ту пору, когда хозяином имения был кавалер многих орденов государственный деятель Федор Александрович Голубцов. Свою службу тот начал еще в Сенате при Екатерине II. При Павле получил должность старшего члена экспедиции государственных доходов, при Александре I занял место государственного казначея, а затем, в 1809 году, стал министром финансов – вторым по счету в истории России.
Будучи министром, Голубцов задумал построить у себя в имении каменную церковь во имя святой великомученицы Ирины. Строительство закончилось в июне 1812 года, практически одновременно с началом Отечественной войны. С тех пор она так и воспринималась – как память о войне с Наполеоном. Кстати, вскоре после начала войны петербургское дворянство избрало Федора Голубцова председателем экономического комитета по формированию ополчения. А волговский храм освятили только в июне 1817 года.
Судьба его складывалась очень необычно. С начала ХХ века он стал единственным в России русско-финским православным храмом – ведь среди населения окрестных деревень с давних времен было много ингерманландских финнов, и православное духовенство ревниво наблюдало, чтобы они не перешли в лютеранскую веру. Однако дела у церкви шли неважно. И помог ей... столетний юбилей войны с Наполеоном.
Тогда в Волгово, возвращаясь с маневров в Ропше, заглянул сам Николай II. Как известно, в том году государь проехал по всей России, принимая участие в торжествах, посвященных памятной победе над французами. Осмотрев красивую, но не очень ухоженную волговскую церковь, царь разгневался и сделал чиновникам нагоняй за невнимание к историческим реликвиям: мол, почему старинная Ириновская церковь, ровесница битвы с Наполеоном, находится в таком плачевном состоянии?
Царские слова были восприняты, естественно, как приказ. Владельцы имения, которыми в ту пору значились потомственный почетный гражданин Смирнов и крестьяне Кекки и Хамяляйнен, отказались от своих планов закрыть церковь как "не приносящую дохода". Дело в том, что еще с времен Федора Голубцова земля, на которой стояла церковь, являлась собственностью не епархиального ведомства, а владельцев имения. В церкви срочно начался ремонт.
Действовала она до 1936 года, когда был арестован последний священник. Во время войны, при немцах, в храме проводились службы, но потом его опять закрыли. После войны там был клуб. Здание разделили перекрытием на два этажа: на первом находились библиотека и кинозал, а на втором – общежитие для студентов, приезжавших на сезонные полевые работы. В начале 1990-х годов сельский клуб закрыли, а потом все, что было внутри, разграбили. Лишенная окон и дверей церковь начала разрушаться. Стали обваливаться кирпичи, повредилась кровля купола...
Надежда забрезжила в середине 1990-х годов, когда храм передали петербургской епархии. Инициативную группу возглавил уже упоминавшийся краевед Юрий Петров, житель соседней деревни Торосово, он и стал первым церковным старостой возрождающегося волговского прихода. Зарегистрировали его десять лет назад. Тогда же у обветшавших стен прошел первый после закрытия храма русско-финский молебен.
Прошли годы, но дело так и не сдвинулось. Сложилось так, что в новые капиталистические времена Ириновской церкви не повезло... на батюшек: они больше заботились не о возрождении храма, а о пополнении своего кармана.
– Он так и стоит в руинах. Душа болит, больно видеть, что за десять лет усилия многих людей ушли в никуда. Пожертвований много, особенно через Интернет, но куда эти деньги уходят, одному богу известно. Если бы не адресная помощь предпринимателей – местных и питерских – совсем дело было бы плохо, – говорит Юрий Петров.
Так и стоит храм: сырой, в полусгнивших строительных лесах, с окнами, давно уже забитыми досками, с временной кровлей. Штукатурка и кирпичи сыплются со стен. В таком виде он и дожил до двухсотлетней годовщины войны с Наполеоном. А ведь это не только историческая реликвия, а, по мнению специалистов, еще и "памятник провинциальной архитектуры зрелого классицизма", редко сохранившийся пример усадебных домовых церквей начала XIX века на территории Северо-Запада России.
– Исторические параллели напрашиваются сами собой: в России очередной юбилей 1812 года, а Ириновская церковь, как и сто лет назад, находится в весьма плачевном состоянии, – говорит Юрий Петров. – Интересно, кого теперь ждать в Волгове, чтобы храму – ровеснику войны с Наполеоном снова улыбнулась судьба? Может, как и сто лет назад, Ириновскую церковь спасет нежданный-негаданный визит главы государства?..
Источник: Санкт-Петербургские ведомости
