Председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин – о позиции РПЦ относительно возможных изменений в статье закона об оскорблении чувств верующих
– Отец Всеволод, как православные верующие могли бы в рамках закона защищать себя от оскорблений по религиозному признаку? Иногда приходится слышать, что это, мол, не по-евангельски...
– На эту тему я проводил слушания в Общественной палате, потом в Государственной думе, в том числе и с экспертами, представляющими разные религиозные общины. В обществе сложился достаточно широкий консенсус. Фактически все говорят о том, что существующее наказание в виде штрафа в 1000 рублей за оскорбление чувств верующих и почитаемых ими предметов явно не достаточно. Могут быть споры относительно вариантов изменений в законе, но то, что эти изменения нужны, совершенно очевидно.
Оскорбление религиозных чувств – это общественно опасное деяние. Оно способно противопоставить друг другу большие массы людей. Не случайно именно из-за таких действий нередко начинались крупные конфликты и даже войны. И сегодня война против религиозных и иных символов вызывает серьезные беспорядки в разных регионах мира. Я имею в виду осквернение храмов, спиливание крестов, рисование свастик на синагогах, надругательство над национальными флагами, и наконец, посягательство на посольства, которые, как и храмы, всегда считались особо неприкосновенными.
Все эти действия имеют целью возбудить ответную ненависть и столкнуть людей друг с другом. Когда ты посягаешь на символ, значимый для той или иной общественной группы – будь то группа граждан государства или группа верующих определенной религии либо конфессии, – ты посягаешь на саму эту группу. Пытаешься поставить ее в униженное подчиненное положение, декларируя свою якобы существующую власть над ней. Это вызывает жесткую отрицательную реакцию людей, которой в некоторых случаях провокаторы специально пытаются добиться.
– Нам иногда говорят, что государство должно защищать только человека, но не символы.
– Такие рассуждения лукавы. Мы, знаем что государства, как правило, очень жестко защищают и символические ценности, в том числе значимые для неверующих людей: государственные флаги, могилы, памятники культуры. Верующие имеют не меньше прав на защиту того, что им предельно дорого. Иногда дороже, чем жизнь. Религиозность в условиях равенства мировоззрений не может и не должна считаться мировоззрением второго сорта. Ее символы не менее важны для верующих людей, чем для агностиков и атеистов чье-то доброе имя или чья-то могила. Поэтому на разных площадках мы говорили о том, что государство не только имеет право, но и обязано защищать религиозные ценности, символы, книги, предметы. Поэтому свобода слова, творчества и самовыражения не должна простираться за пределы сохранности этих символов. Эта свобода имеет нравственные границы, которые, между прочим, прописаны во Всеобщей декларации прав человека и в других международно-правовых документах. Долг общества и власти эти границы устанавливать и поддерживать.
Мы знаем, что примирение с грехом (а осквернение святынь – это, безусловно, грех) не только не укоренено в Евангелии, но и прямо противоречит ему. Если бы Господь благосклонно или безразлично воспринимал грех, Он бы не говорил: "Мне отмщение и аз воздам". Он бы не говорил грешникам: "Идите от меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и всем ангелам его". Он бы не говорил недвусмысленно и ясно о Своем суде. Грех исцеляется только покаянием и исправлением человека. Бог не приемлет грех и воздает за него, если покаяния нет.
– В том числе через земное правосудие?
– Господь дал людям власть сдерживать зло в мире. А кощунство – безусловное зло. Недавно святейший патриарх Кирилл выступал в МГУ и вспомнил слова святого апостола Павла о том, что начальник не напрасно носит меч: он Божий слуга, отпуститель наказания делающему зло. Согласно Социальной концепции Русской Православной Церкви, нравственный смысл существования государства как раз и заключается в ограничении зла и поддержке добра. Поэтому вся православная традиция безусловно и однозначно настаивает на ограничении зла силой закона и власти. Силой противодействия со стороны благонамеренных людей. Так что для христианина ограничение греха, нарушающего Божеский и человеческий закон, является не только позволительной вещью, но и долгом. Есть разные виды греха. Некоторые из них не подлежат общественному регулированию. Но многие грехи одновременно являются преступлениями, и в случае оскорбления религиозных чувств должны действовать Закон и общественная воля.
