Матушки мои!

Одна коллега-журналистка, дочь известного священника, приветствуя выход книги "Матушки" Ксении ЛУЧЕНКО, делилась с друзьями самым сокровенным ощущением своей жизни: "Быть членом семьи священнослужителя – невероятный труд. Ты всегда на виду. И спрос с жён, детей, родителей служителей Церкви особый. На тебя постоянно обращают внимание прихожане: в чём одет, как общаешься, с кем поздоровался и с какой интонацией. Если другому простят не слишком вежливое обращение – устал, мол, человек, то с тебя спросят полной меркой". Так кто же они, жёны священников?

"СтоЛИЧНОСТЬ" публикует выдержки из книги, вышедшей в издательстве "Никея" в этом году.

Светлана Соколова

Завсектором Третьяковской галереи. Окончила Консерваторию им. Чайковского. Супруга протоиерея Николая Соколова, настоятеля храма Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее. Трое детей.

"С отцом Николаем мы встретились, когда мне было 18 лет... А поженились уже на стадии окончания консерватории. То есть сначала было 7 лет совместной учёбы и дружбы.

Примерно за полгода до нашего венчания мама отца Николая спросила меня: "Светочка, я знаю, что вы с Коленькой любите друг друга. А если он вдруг станет священником? Ведь ты же знаешь, что это его мечта... " А в те годы (1970-е гг.) решиться стать женой священника было действительно непросто. Я ей ответила: "Мне всё равно". Она: "Ты знаешь, что Коленьку могут и в деревню послать служить, у нас ведь судьбы разные". А мне это действительно было всё равно, я не лукавила. Так и по сей день – лишь бы с ним. Когда любишь человека, тебе могут расписать, какие бывают сложности, но это абсолютно нестрашно. Конечно, я не могла предположить, что буду матушкой. Но меня это абсолютно не пугало".

Олеся Николаева

Поэт, прозаик, преподаёт в Литинституте им. Горького, член Союза писателей. Муж – протоиерей Владимир Вигилянский, долгие годы руководитель пресс-службы патриарха, трое детей.

"Мой муж за несколько лет до своего священничества получил некое уведомление от архимандрита Геннадия, что он из молодого человека по имени Володя превратится в иерея Владимира. Так и вышло. Но он стал священником в очень зрелом возрасте, когда проявил себя на профессиональном поприще литературного критика и издателя. А я к тому времени была писательница, довольно известная. Мы жили под Москвой, в Переделкине. Мне пришлось тогда послужить моему мужу в качестве шофёра. Машина, как ни чини, непрестанно ломалась. Дом ветхий и обшарпанный, не был пригоден для зимнего проживания. Так что жизнь в первые десять лет священства отца Владимира был а тяжёлая... "

Лариса Первозванская

Физик, окончила МИФИ. Супруг – протоиерей Максим Первозванский, главный редактор журнала "Наследник", девять детей.

"У нас существует традиция. Час-два в день мы с мужем обязательно общаемся вдвоём: нам это необходимо. Познакомились мы ещё в студенческие годы на картошке. Я после школы хотела заниматься астрофизикой. Но получилось, что специализацией стала физика ядерная, что тоже очень интересно. Однако физиком у меня получилось поработать совсем чуть-чуть, потому что ушла в декрет. И с тех пор пребывала в декрете 15 лет. Вера в Бога не противоречит физике, наоборот – много объясняет. Они друг другу не мешают".

Ольга Ганаба

Переводчик, окончила МГЛУ им. Мориса Тореза, супруга протоиерея Александра Ганаба, секретаря Московского епархиального управления, настоятеля Троицкого собора Подольска, четверо детей.

"Господь соединяет людей разными путями. Когда мы познакомились с моим будущим мужем, мы нашли друг в друге очень много общего. Они были очень строгие, истовые верующие. Тогда даже было такое понятие – церковники. Александр дружил с моими старшими братьями и часто приходил к моему отцу для беседы. Я заканчивала институт, когда смертельно заболела мама. Было трудно. В один год всё соединилось-смешалось: мамина смерть, неожиданное для меня ухаживание, последний курс, диплом, работа. И свадьба! Мы родили нашего старшего сына, живя на дьяконскую зарплату и на мои переводы. Я работала, ездила в командировки, на шестом месяце беременности бегала на шпильках. Первый храм моего мужа был в селе. Жилых домов там было всего три. Прихожан практически не было – несколько бабушек из окрестных деревень, и всё. Но уже на первое Рождество появилась в храме молодёжь. В Москве было сложно ходить в храм, всё отслеживалось, а тут батюшка молодой и есть о чём поговорить. В семье мужа была традиция: старший сын всегда получал имя Александр или Владимир. И мне свёкор, когда я родила третьего сына, сказал: "Я думал, что хотя бы одного сына Владимиром назовёте! " Мне стало так стыдно. А ещё я поняла, как внимателен был ко мне супруг – он оставлял за мной последнее слово! "

Мария Митрофанова

Окончила филфак СПбГУ. Замужем за протоиереем Георгием Митрофановым, профессором Санкт-Петербургской духовной академии, двое детей.

"Жена священника, как жена военного, жена моряка, в первую очередь жена – этим всё сказано. Если под этим подразумевается какое-то высокое духовное устремление, я думаю: а что, разве такое устремление не может быть у любой другой жены? Я не вижу ничего специфического в этой роли. Жена священника, как любая, терпеть – терпит, работать – работает. Самое трудное, что человека вечно рядом нет... "

Анастасия Сорокина

Регент храма Петра и Павла при Университете педагогического мастерства, супруга протоиерея Александра Сорокина, председателя издательского отдела Санкт-Петербургской епархии, двое детей.

"Первого свидания у нас и не было. Наши взаимоотношения начались в автобусе, когда хор поехал в Таллин. До этого дня мы были просто знакомы, а тут он говорит: "Давай сядем вместе". А когда вернулись из поездки, Саша позвал гулять. И весь роман дальнейший протекал на... кладбище, потому что гулять было больше негде. И предложение он сделал на Волковском кладбище. Сказал: "Наши отношения надо закрепить". А я промолчала, положительно".

Ольга Юревич

Архитектор, окончила МАрхИ. Супруг – протоиерей Андрей Юревич, помощник председателя синодального отдела, семеро детей.

"Мы рано поженились: ему было 19 лет, а мне только 20 исполнилось. На последнему курсе родила Катюшечку, и, когда ей было полтора года, мы поняли, что больше в Москве не выдержим. Решили уехать куда глаза глядят. А глаза у нас особо никуда не глядели, потому что оба были москвичи и не знали, есть ли жизнь за МКАДом. Написали друзьям его отца, они ответили: архитекторы нужны – приезжайте. Буквально за месяц собрались и оказались в Сибири. Батюшка стал главным архитектором города, я – вторым и последним. Вторая дочечка родилась. Потом, в перестройку, батюшка ушёл в свободный полёт: организовал архитектурный кооператив, вполне востребованный, у нас появились деньги. Всё устоялось и было хорошо: и любовь, и детки, и домик. Но тут нам стало как-то не по себе. Помню, на Пасху я испекла кулич. И батюшка сказал, что его надо освятить. Мы поехали в Енисейск и увидели там отца Геннадия Фаста. И с ним разговорились. После этой беседы целый год мечтали о следующей Пасхе. Так и пошло. Муж всё ездил к отцу Геннадию с большим списком вопросов о жизни, о вере. А я родила Сенечку, третьего. И крикнула ему: "Или я, или отец Геннадий! " У меня это вышло очень театрально. А он молча на меня посмотрел и уехал. И тогда я пошла к иконам и сказала: "Знаешь, Господи, если Ты есть, то давай являйся и мне! "