Протоиерей Максим Козлов каждое воскресенье ведет программу "Читая Книгу" на радио "Эхо Москвы". В сегодняшний воскресный день толкование Евангельского чтения совпало с самой обсуждаемой темой чтения "блоговского" – чем закончится спекуляция на своих добрых делах, когда они используются для обличения Церкви Божией...
Сегодня мы слышали рассказ апостола и евангелиста Луки об одном из чудес исцеления, совершенных Господом Иисусом Христом. Таких чудес было много, и нынешнее особо примечательными деталями о том, как чудо произошло, не выделяется. Была женщина, 18 лет имевшая дух немощи, как говорит евангелист. Она была скорченной и не могла выпрямиться. Господь, проходя мимо, подозвал ее и сказал, что она освобождается от недуга, после чего она тотчас выпрямилась и стала славить Бога.
Понятно, что в рассказе событие деталями не обремененное, хотя, если на секунду поставить себя на место этой женщины, то какие еще нужны детали?!
Самая значимая для нас часть рассказа начинается затем, когда чудо уже совершено. Начальник синагоги, места, где это чудо произошло, вовсе не рад. Он считает, что неправильное было чудо. Не в тот день недели оно было совершено. По его узкому истолкованию ветхозаветных предписаний, суббота – это день покоя, в который ничего, даже чудесного исцеления, совершать не следует. Что он и высказывает Учителю из Назарета. На это Господь называет его лицемером. Он напоминает лицемеру, что все ревнители субботнего покоя собственного вола и осла отвяжут и не оставят без корма в субботний день. А об исцелении больного человека, дочери Авраама, образа и подобия Божия, только потому что совершено оно не в те астрономические сутки недели, в которые ему бы хотелось, радоваться он уже не способен. И так убедительно, так ярко Христос это говорил, что никто не имел сил Ему сопротивляться.
Из этого рассказа мы можем сделать несколько выводов и наблюдений.
Первое относится к природе того, что такое заповедь, норма, данная Богом. Начальник синагоги определенно понимает ее как юридический закон, который в одних случаях следует применять по букве, вплоть до того, что не должно в субботу исцелять, а в других случаях – с полной мерой подзаконных актов, внутренних истолкований, силу закона смягчающих. Это когда речь идет о собственных животных – воле и осле. Такого рода восприятие заповеди Божией – когда в одних случаях ее можно усилить отягчающими обстоятельствами, а в других – ослабить и смягчить, есть некое искажение того, чем заповедь является на самом деле. Заповедь – это закон, но не юридическая норма. Он подобен прочим законам природы.
Возьмем закон всемирного тяготения. Человек может подумать, что, прыгая с 17 этажа и начавши махать руками, как крыльями, он вдруг последствия закона всемирного тяготения на себе не ощутит. Какие бы у тебя ни были адвокаты, сколько бы у тебя не было денег, самостоятельный полет с небоскреба будет иметь известный результат. За двумя только исключениями. Либо если у человека такая вера, которая переставляет горы, и при этом в этом есть действительная нужда, а не фокуса ради. И второе – если Бог чудесным образом соломку под падающего с великой вершины постелит. И тогда кости будут переломаны, но надежда на то, что человек осознает свое безумие, сохранится.
Как говорил один древний святой, если наградой за добродетель является сама добродетель, то наказанием за грех является сам грех. Он уже несет в себе наказание, ибо даже при условии прощения греха на душе остается рубец. Дерево может вновь начать тянуться к солнцу, но ствол таким прямым, как у мачтовых сосен, уже никогда не будет. Может быть, не совсем калекой, не согбенным на 18 лет, но в чем-то уродом ты окажешься, если принципиально нарушаешь заповеди Божии.
Второе, о чем хотелось бы сказать. Мы видим, что фарисей не рад. Потому что для него заповедь становится не исканием правды Божией, а инструментом, которым можно ударить по голове, наказать, обличить другого человека. Именно поэтому Христос называет его лицемером. Тот не о Боге ревнует, хотя формально цитирует текст Священного Писания, а о исполнении собственных страстей. В данном случае это недоброжелательство по отношению к Иисусу Христу, он хочет его реализовать через как бы исполнение Божией заповеди. Еще здесь важно приметить, что этот человек, от лица сообщества фариеев и книжников считает, что он вправе выносить суд о людях, не замечая, что среди этих людей оказывается Сын Божий. На том основании, что фарисеи были по-своему благочестивы. Они давали большие милостыни, более других жертвовали свое имущество, у них были и другие заслуги. И вот они посчитали, что эти заслуги дают им право выносить суд о всех и о вся.
И эта ситуация за века множество раз вопроизводилась в истории человечества и истории Церкви. Не только те древние книжники и фарисеи, но и многоразличные судьи Церкви разных веков обретались и обретаются в наше время. И чем выше дело, в котором они преуспели и которым прикрываются, тем отвратительнее. Не важно, будь то древнее фарисейское благочестие или будь то нынешняя забота о больных детях, об экологии, о правах граждан.
Если, по сути дела, отвратительно спекулируя на том, что ты делаешь в иных проявлениях своей жизни, ты используешь это сделанное для того, чтобы восстать против Бога, Его Церкви, Его правды, то, как у фарисея, все обращается в ничто. В конечном итоге противопоставить свое служение страстям, свое лицемерие Божией правде окажется невозможно.
Источник: Татьянин День
