Почему Бергольо? Почему Франциск?

Я не ставил на Бергольо по одной просто причине: возраст. Ему 76. Кардиналы (и не один!) четко давали понять: хотим Папу от 60 до 70. 71 год Сколы казался пределом – и лишь потому, что сам Скола является очень мощной фигурой.

Итальянская пресса два дня подряд намекала: Шерер вылетает, потому что слишком рьяно вступился за Курию на общих совещаниях. Шерер вылетает, а Бергольо в игре. Снова.

Тут главное слово – "снова". Из дневника анонимного кардинала – участника конклава-2005 мы знаем, что Хорхе Марио Бергольо был главным конкурентом Йозефа Ратцингера, набрал 40 голосов, но потом за обедом его сторонников переубедили.

И вот новый конклав. Каков итог совещаний? Консенсуса по реформе Курии, похоже, нет. Значит, есть смысл во временной фигуре, в еще одном пожилом Папе. Был бы стратегический консенсус и две трети готовых проголосовать за модель реформы кардиналов – могли бы выбрать кого-нибудь помоложе.

Если сведения о конклаве-2005 являются верными, то не исключено, что Бергольо просто сохранил группу поддержки. Точнее, сохранил валентности. И в условиях, когда новой стратегии, признанной большинством нет, эти валентности сработали. Решили выбрать кардинала, который мог стать преемником самого Войтылы... если бы Ратцингера рядом не случилось или был бы он на пару лет старше тогда.

Зря во вторник итальянские коллеги писали, что кардинал Содано во время своей проповеди на мессе Pro eligendo "не дал подсказок, каким будет новый Папа". О чем он говорил? Правильно, о милосердии, помощи и любви к ближнему. Показалось, что это общие слова, а ведь это единственная "программа", вокруг которой кардиналы смогли объединиться.

Кто лучше олицетворяет эту "программу", чем ассизский бедняк Франциск? И, вместе с тем, Франциск Ксаверий, иезуит (а Бергольо – первый Папа из Общества Иисуса в истории), считается самым успешным миссионером в истории Католической Церкви. Один Франциск – это левая социально-экономическая программа. Второй Франциск – это Новая евангелизация. По этим пунктам кардиналы договорились.

Бергольо – не друг куриальных кланов. Со своим аргентинским соотечественником Леонардо Сандри он в свое время пикировался из-за вмешательства последнего в дела Церкви на родине, в назначение епископов и проч. И марионеткой в руках куриалов он едва ли станет. Но и энергии для серьезных содержательных реформ может не хватить. Кого новый Папа назовет своим госсекретарем – вот что любопытно, вот что скажет нам больше о программе его понтификата.

Бергольо умеет наводить мосты. Когда в качестве фаворита рассматривался кардинал Скола, писали о его связях с консервативным движением Comunione e Liberazione. Известно, что в CeL не очень жалуют "прогрессивных" иезуитов. CeL критиковали бывшего архиепископа Милана Карло Марию Мартини, члена Общества Иисуса. А у Бергольо с Comunione, так уж вышло, сложились прекрасные отношения. Он распространял книги их основателя Луиджи Джуссани в Аргентине. Он бывал на их ежегодных собраниях в Римини. Его фигура связывает две глобальные католические "сети".

Он прост. В Буэнос-Айресе он предпочитал квартиру архиепископскому дворцу. Он консерватор, но не "догматический танк", напротив, архиепископ не раз одергивал "нео-клерикалов" в своей епархии, не желающих, к примеру, крестить детей, рожденных вне брака. Он способен на жест. Например, в 2001 году Бергольо омывал и целовал ноги 12 больным СПИДом.

Итак: простой имидж, способность исполнить левую социально-экономическую программу, сохраненные валентности и знакомство с участниками прошлого конклава, миссионерский и пастырский опыт. Вот то, что сыграло в пользу Хорхе Марио Бергольо, Франциска Первого. Вместе с тем, глобальная, фундаментальная реформа Церкви, похоже, откладывается, и, как знать, быть может, понтификат аргентинца в некотором смысле окажется потерянным временем.

Впрочем, один кардинал на правах анонимности сказал своему знакомому итальянскому журналисту в начале марта, что "четырех лет Бергольо хватило бы для серьезных перемен".

А на трубу на крыше Сикстинской капеллы перед тем, как из нее повалил белый дым, садилась чайка. И долго сидела. Вы помните, кто говорил с птицами? Какой католический святой?