Запретил ли 6-й Вселенский собор исследовать Писание?

Все, что нужно, о Писании уже сказали отцы Церкви, а мы, православные, обязаны просто повторять за ними, чтобы не впасть в ересь. Такое мнение встречается часто. Можно ли исследовать Писания и как, размышляет библеист Андрей ДЕСНИЦКИЙ.

Шестой Вселенский Собор (миниатюра Хроники Константина Манасии)

Впервые я услышал об этом правиле от своего друга, по образованию математика – отсюда и такое название, "шесть-девятнадцать". Дескать, 19-е правило 6-го Вселенского собора напрочь запрещает занятия библеистикой: всё, что нужно, о Писании уже сказали отцы церкви, а мы, православные, обязаны просто всё повторять за ними, чтобы не впасть в ересь. С тех пор я слышу такое регулярно.

Но прежде, чем соглашаться или спорить, стоит прочесть текст этого правила, причем целиком, а не только вторую его половину, как делают обычно:

"Предстоятели церквей должны по вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучать весь клир и народ словесам благочестия, избирая из Божественного Писания разумения и рассуждения истины, и не преступая положенных уже пределов и предания богоносных отцов; и если будет исследуемо слово писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях, и сими более да удостоверяются, нежели составлениям собственных слов, дабы, при недостатке умения в сем, не уклониться от подобающаго. Ибо, чрез учение вышереченных отцов, люди, получая познание о добром и достойном избрания, и о неполезном и достойном отвращения, исправляют жизнь свою на лучшее, и не страждут недугом неведения, но, внимая учению, побуждают себя к удалению от зла, и, страхом угрожающих наказаний, соделывают свое спасение".

Что же здесь сказано? Да очень просто: священники должны постоянно проповедовать в храмах, особенно по воскресным дням, и проповедовать по Писанию, и толковать его в пределах, положенных отцами, чтобы никакой "отсебятины". Не видел, кстати, что об этом правиле напоминали тем, к кому оно обращено, к священникам, которые или вовсе не проповедуют, или избирают совсем иные сюжеты – а жаль.

В то же время из этого правила никак не следует ни запрет на самостоятельный анализ текста, ни предписание ограничиться повтором или пересказом того, что уже было сказано отцами (хотя нередко так это правило и толкуют), хотя бы уже потому, что отцы – понятие широкое и расплывчатое; далеко не все вопросы ими были рассмотрены и далеко не все из рассмотренных решались единогласно. Сколько раз мне доводилось убеждаться, что на ключевые, казалось бы, вопросы (например, что такое "дерево познания добра и зла" из книги Бытия) у отцов нет общепринятого мнения, да и вообще они нередко выражаются они с крайней степенью неуверенности, добавляя: "одни считают так, другие – иначе, но не это тут главное".

Наконец, это правило совершенно справедливо ставит толкование Писания в зависимость от цели, контекста, аудитории: здесь речь идет о проповеди в храме, соответственно, о духовном и нравственном толковании. Оно, действительно, не меняется с течением времени – но разве возможно только оно? Разве Писание – не бездонный источник, из которого каждое новое поколение черпает ответы на свои собственные вопросы? Сказать, что любые ответы даны были десять-пятнадцать веков назад, и с тех пор ничего не добавилось и добавиться не могло, означает, по сути, заявить: Православие было живо когда-то, а теперь перед нами его мумия, которую мы должны тщательно оберегать, да и только.

Сегодня часто можно услышать ссылки на consensus patrum, единогласное мнение отцов... но только говорят о нем в основном те, кто с отцами знакомился по краткому сборнику цитат. Если собрать все вопросы, по которым все отцы высказывались единогласно, у нас получится примерно Символ веры. Всё дальнейшее уже будет предметом спора.

Отцы не только не вынесли окончательного суждения по всем вопросам, они еще и не располагали многими данными, которые открыты нам сегодня: археологическими находками, текстами из Угарита и Вавилона и т.д. Если бы всё это существовало во времена отцов, то наверняка было бы введено ими в оборот, поскольку они свободно пользовались достижениями нехристианской культуры своего времени. И если мы сегодня ограничимся повторением сказанного отцами, закрывая глаза на эти новые материалы, то мы скорее как раз нарушим их традицию.

Иными словами, 19-е правило 6-го Вселенского собора не задает единого образца на все времена и на случаи жизни, а задает некий вектор, которому должен следовать церковный человек в своем отношении к Писанию. Впрочем, есть и будут люди, для которых приемлемы только те толкования, которые встречаются у отцов; если же между несколькими отцами существуют противоречия, то необходимо следовать более авторитетным. Самостоятельный анализ при таком подходе только усложняет задачу: если он приведет исследователя к другим выводам, их все равно придется отвергнуть, а если они подтвердят сказанное отцами, то они ничего не добавят. Кто желает поступать так – на здоровье, но не надо навязывать своего решения другим.

Да и есть ли у рядового прихожанина доступ к трудам этих самых отцов? Они по объему превосходят Библию в тысячи раз, большая часть их творений никогда не переводилась на русский, да и в переводах их читать бывает намного сложнее, чем библейские повествования. И если предполагается, что рядовой прихожанин слишком духовно неопытен, чтобы понимать Писание – то как же он поймет комментарии отцов, когда их намного больше и они намного сложнее? Да и как это вообще – читать комментарии на текст в отрыве от самого текста? Вы когда-нибудь пробовали прочитать, скажем, примечания к книге, не заглядывая в саму книгу?

В результате получается, что призыв "толкуйте Библию только по отцам" обычно подразумевает: "...а поскольку отцов вы знаете плоховато, то я за них вам сейчас всё объясню в единственно правильном ключе, и не сметь со мной спорить!" В свое время именно это слышал в свой адрес благочестивый монах по имени Мартин Лютер... ну, а дальнейшее известно. Не стоит повторять ошибки его оппонентов (как и его собственные).

Стоит взять том того же Иоанна Златоуста, чтобы убедиться – он не просто размышляет над Писанием, он им живет, и призывает к тому же своих слушателей. И он в этом следует призыву самого Писания, например, словам апостола Павла, обращенным к Тимофею: "ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим 3:15-17). Заодно отметим, что здесь Павел говорит про Ветхий Завет, потому что Новый просто не был тогда еще записан.

Существует ли опасность, читая Писание, понять его неправильно? Безусловно. Но для того и существует Церковь, чтобы исправлять ошибки, чтобы люди могли делиться понятым и уточнять свое понимание. А вот впасть в ересь – это нужно постараться, это результат не одного-двух недопониманий, а упорного и сознательного отказа от церковного вероучения.

В частности, отказ от центрального места Писания в церковной жизни, о котором так много говорили и отцы, и само Писание, тоже ведь можно считать ересью, и о ней Павел тоже предупреждал Тимофея несколькими строками ниже: "от истины отвратят слух и обратятся к басням" (2 Тим 4:4). Да не только к басням, к бесконечным брошюркам со списками грехов и рецептами куличей, с рассказами о чудесах и святынях, с советами старцев и свидетельствами их почитательниц – ко всему тому, что может быть хорошо и уместно, но лишь тогда, когда не заслоняет собой главного текста Церкви – Писания, а с ним и отцов как его хранителей, комментаторов и просто людей, стремившихся его читать и жить в соответствии с ним.