Учебник истории: зубрить или думать

Инициативу властей создать единый учебник истории комментируют учителя

Министр образования Дмитрий Ливанов недавно пообещал, что новый общенациональный учебник истории будет написан за год с помощью "20 лучших историков России".

Напомним, что ранее на совете по межнациональным отношениям о необходимости создать единый учебник истории говорил президент России Владимир Путин. Как отметил глава государства, такой учебник призван показать учащимся "единство народов и культур России", должны соответствовать логике "непрерывной российской истории, взаимосвязи всех ее этапов" и быть написан "хорошим русским языком и не иметь внутренних противоречий и двойных толкований".

Инициативу президента также поддержали некоторые ученые, политики, общественные деятели. Так к коллеге присоединился министр культуры Владимир Мединский, известный сторонник "одной трактовки истории" и фразы о том, что "нельзя в голове пятиклассника порождать плюрализм": "Наплодили учебников, теперь разбирайся", посетовал министр.

Отношение Владимира Мединского к предмету разговора ни для кого не секрет: еще до вступления в министерскую должность он говорил о необходимости специального органа, который бы проводил государственную историческую политику: "А ее у нас нет – все развивается спонтанно, "самостийно". Вот при Сталине историческая политика была – был заказ на исторические фильмы, исторические книги. <...> Потому что человек (Сталин) знал толк в идеологии и промывании мозгов. Сейчас все пущено на самотек и КПД, естественно, "ниже плинтуса".

Между тем на российском рынке школьных учебников большого разнообразия не наблюдается. Пренебрегшие "правильной трактовкой" исторических событий и обвиненные в "антипатриотизме" учебники "Отечественная история. ХХ век" Игоря Долуцкого и "Новейшая история зарубежных стран" Александра Кредера, например, к началу 2000-х фактически были изгнаны из школ (лишены грифа Минобра "рекомендовано"). "Где тот список противоречий или непатриотических, или антинаучных версий и оценок в утвержденном федеральном списке учебников? Его кто-нибудь озвучил или хотя бы привел отдельные примеры?", – пишет Валерий Тишков, академик РАН, директор Института этнологии и антропологии РАН, вернувшийся с собрания Российского Исторического общества, где обсуждался новый учебник. По мнению академика, "этот самопогром устраивают сами (даже сидящие сегодня в зале заседания РИО) авторы наиболее массовых линеек школьных учебников", поэтому, полагает он, за новой инициативой может стоять "тривиальная затея передела достаточно денежного дела с учебниками".

Однако общественность скорее волнует не передел рынка, а то, что новый "общенациональный учебник" станет реинкарнацией "Краткого курса ВКП(б)" и историю снова превратят в инструмент государственной идеологии. Опасения не беспочвенны: в последнее время были изданы учебники и пособия, авторы которых и не скрывают подобных взглядов. "Важно, чтобы история писалась представителями и с позиции интересов и ценностей государствообразующего народа.

Потому что "тот, кто пишет историю, контролирует настоящее", – считает А. Вдовин, написавший в соавторстве с А. Барсенковым учебник для студентов "История России 1917-2009", где сталинские репрессии оправдываются "исторической необходимостью", а события часто оцениваются с точки зрения вреда или пользы для той или иной национальности. Под нажимом общественности (и при поддержке Общественной палаты) учебник был признан ксенофобским и изъят из процесса преподавания.

В 2009 году вышел учебник для 11 класса "История России. 1900-1945" под редакцией Александра Филиппова, дополнивший изданную за пару лет до этого скандальную книгу для учителей "Новейшая история России 1945-2006", в которой Сталин тоже изображен дальновидным политиком, а террор объявлен эффективным и прагматичным методом управления, позволившим сохранить "стабильность" в стране.

Совсем недавно появилась "История России. Учебник для учителей", подготовленная группой авторов из Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования (так называемый "учебник Якунина-Сулакшина"), в котором используется все та же тема приоритета интересов государства перед интересами личности ("все жертвы были не напрасны, если повлекли за собой развитие страны").

Примерно с таких же позиций и выступают сторонники учебника без "двойных толкований", дающего "единую трактовку" исторических событий. Однако сегодня, пожалуй, нет ни одной исторической темы, которая было не вызывала дискуссий – не только в обществе, но и среди историков.

Невозможно написать стерильную и непротиворечивую историю, которая была бы исключительно предметом гордости "для всех". "Как, например, можно с уважением относиться к крепостному праву? По-моему, это позорная страница истории. Так же как выбор народа в пользу большевиков во время Гражданской войны, как участие миллионов наших граждан всех национальностей в терроре – в красном терроре 1918–1921 годов и в большом терроре 1937–1938-го, и в голодоморе, и в коллективизации. Сочувствие к жертвам – да, конечно. Уважение к героям и борцам против зла – да. Но уважение ко всем без разбора страницам прошлого, особенно к некоторым элементам государственной политики – никогда", – считает Андрей Зубов, доктор исторических наук, профессор, член Синодальной библейско-богословской комиссии и Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, ответственный редактор двухтомника "История России. XX век".

И как можно сформировать единый взгляд на разные исторические моменты? "В мало-мальски свободном обществе всегда будут разные точки зрения. Даже религия признает это. Ведь Евангелий у христиан четыре, хадисов у мусульман шесть, а у иудеев два извода Талмуда".

Широко обсуждаемая идея единого общенационального учебника и формирование единого мнения у школьников и студентов удивительна не только попыткой идеологизировать историю и ввести с ее помощью единомыслие в стране (и это в XXI веке), но и тем, что это никак не соответствует реформам образования, проводимым, между прочим, тем же самым правительством при поддержке президента, которые сейчас и собираются издавать "общенациональный" учебник. Те самые новые стандарты, вокруг которых было столько споров, как раз подразумевают отказ от роли учителя как единственного носителя знаний и от системы заучивания школьниками фактов при помощи учебника.

В западных странах давно отказались от "нарративного способа" преподавания истории, когда учитель рассказывает детям как надо "правильно" понимать и трактовать историю. Нет этого и в учебниках, как во многих случаях нет и самих учебников. В Германии, например, отсутствует не только единый учебник, но и единая программа преподавания истории: каждая земля сама принимает решение о том, как преподавать.

Подобная же картина в Северной Америке: ни в Канаде, ни в США нет единого списка учебных пособий, решения по поводу книг и программ принимаются на уровне штатов и провинций, при этом каждая школа самостоятельно решает, какие учебники ей использовать и использовать ли вообще. Учитель может самостоятельно готовить материалы для урока – во многих школах так и происходит. Ребенку даются инструменты, с помощью которых он конструирует собственную картину исторического прошлого, он не имеет заранее готовых ответов на поставленные ему вопросы и вынужден искать их сам.

Последнее десятилетие Россия пытается интегрироваться в международное образовательное пространство, присоединившись в 2003 году к болонскому процессу и начав изменения в системе высшего образования.

В частности, они включают гораздо более широкий выбор студентом предметов и форм обучения, дают ему больше самостоятельности, но и требуют от него гораздо большей активности в процессе учебы. Выпускники, закончившие школы, не наученные самостоятельно добывать информацию и самостоятельно мыслить, с одним учебником истории, в котором изложено "единственно правильное" понимание исторического процесса, не смогут воспользоваться новыми возможностями, которые открывают перемены в высшей школе, не смогут учиться в современном университете. Введение такого учебника – шаг к заведомому отставанию России в сфере образования, какими бы высокими государственными интересами это не объяснялось.

Мнения экспертов:

Тамара Эйдельман, учитель истории в школе 1567:

У наших чиновников воспитание советское, они знают, что история – это идеологическая наука. Они все правильно понимают: сегодняшние наши проблемы, сегодняшние мифы и стереотипы они порождены историей. Не случайно у Оруэлла уничтожали историю и, таким образом, манипулировали настоящим. И они пытаются сделать то же самое: через прошлое манипулировать сегодняшним днем.

Эта проблема высосана из пальца. Она показывает, что все, кто говорит о ней, ничего не понимают в преподавании истории. На сегодняшний день у нас есть разные учебники, которые представляют разные направления: либеральное, консервативное националистическое и так далее. Их недостаток как раз заключается в том, что каждый знает только свою точку зрения, которую и сообщает детям. А наша потребность заключается в таком учебнике (или учебниках), которые бы показывали разнообразие мнений, чтобы там было не просто тематическое изложение, а чтобы эти учебники учили детей анализировать, работать с разными мнениями, находить аргументы, сравнивать, чтобы дети сами решали, соглашаться или не соглашаться.

Сама мысль о том, что у нас может быть какой-то один взгляд на историю, – это уже даже не вчерашний, а какой-то поза-позавчерашний день. Потому что единого взгляда на историю нет. Есть разные взгляды разных групп населения: социальных, гендерных, возрастных, этнических – каких угодно. Разные взгляды – это совсем не то, что нас разобщает. Разные взгляды существуют, но если их замалчивать, то это будет только порождать конфликты, когда получится, что есть только один правильный взгляд, а все остальные не правильные. У детей надо развивать навыки работы с разными точками зрения, это существеннейшая вещь, которая касается не только истории. Это жизненный навык, который необходим людям.

Хорошие учебники закончились, когда в 90-х гг закрылся МИРОС (Московский институт развития образовательных систем). Там были новаторские учебники. Наша Ассоциация учителей преподавателей истории совместно с Европейской ассоциацией учителей EuroClio в рамках общих проектов в конце 90-х – начале 2000-х выпускала учебные пособия по истории XX века.

Последнее пособие называется "Мозаика культур: преподавание истории и обществознания в поликультурном обществе". Оно очень красивое и построено совершенно по-новому на работе с источниками и на активных методах. Но, к сожалению, мы смогли его выпустить совсем маленьким тиражом, провели несколько семинаров для учителей в некоторых городах, подарили им эти книги. Потом у нас были переговоры с одним большим издательством, пособие всем очень нравилось, но оно было настолько революционным – именно по методике, что нам говорили: "А давайте вы нам напишете длинное вступление, страниц на 40, и все объясните детям, чтобы они просто запомнили". А это уже совсем не то.

В Европе есть англосаксонская методика преподавания, к ней примыкает скандинавская, которая тоже построена не вокруг знаний, а вокруг навыков и умений. И там нет хронологической системы, которая есть в России – то, что нас так шокирует и что 20 лет назад шокировало меня, когда я впервые с этим столкнулась. Там берут какой-то маленький кусочек и на нем учат работать с источниками, исходя из того, что если ты научился анализировать на этом материале, то когда тебе понадобиться что-то другое, то ты сумеешь и там. Конечно, что-то теряется при этом, например, некий общий обзор. Немецкие и французские учебники намного ближе к российским, там больше хронологичности.

Мне, конечно, было бы жалко, если бы мои ученики потеряли бы общие представления об историческом процессе. С другой стороны, у нас настолько все сосредоточено на фактах и знаниях, что никакого общего представления и не складывается, тут только бы зазубрить. Поэтому, мне кажется, требуется какое-то разумное сочетание: надо давать общую, привычную нам, традиционную схему, но наполнять ее анализом и сопоставлением, тренируя мыслительные навыки. Надо сказать, что в какой-то мере этому способствует ЕГЭ, потому что там в части С есть задание по работе с источником, на выявлении разных точек зрения. Я думаю, что это подтолкнет учителей постепенно к тому, что они тоже будут с этим работать.

Я веду в гуманитарном классе, и у меня очень многие сдают экзамен по истории. Я обычно задаю читать учебник вперед, и мне совершенно не нужно, чтобы его пересказывали: я хочу, чтобы они провели предварительную работу, прочитав параграф, получили некую основу, а дальше уже выполняли разные задания, работали с источниками или что-то обсуждали. Учебник – это даты и факты, а дальше начинается все совсем другое.

Дмитрий Ермольцев, историк, преподаватель истории и зарубежной литературы в школе "Муми-Тролль":

Борьба за историю, за историческую память – признак кризисного, нестабильного общества, не определившегося со своими целями и ценностями. Российское массовое сознание архаично, отсюда постоянные попытки апеллировать к истории, к коллективному преданию. Все традиционные культуры повернуты назад, интересуются больше прошлым, чем будущим. К тому же, советское прошлое действительно не проработано и не преодолено, его проблематика не исчерпана. Отсюда споры. По данным социологов, существенно более половины россиян не планирует свою жизнь больше, чем на год.

Откуда взяться "сегодняшней идеологии"? Власть пытается опереться на народный консерватизм и повернутость в прошлое, манипулировать сознанием при помощи мифов. Обычное средство насаждения пресловутой "консолидации" и конформизма. Кроме того, создание идеологии предполагает понятные цели и положительные ценности. Думаю, что у российской власти (или политического класса, элиты, лучше сказать) таких ценностей нет. Что можно выдумать на основе принципиального цинизма и утилитаризма? Остается создавать дымовую завесу из исторических мифов.

Если "общенациональный единый учебник" появится, то "это" будет похоже на "Единую Россию". Есть, я думаю, слабо артикулированный, недооформленный запрос со стороны консервативной, неуверенной, патерналистски настроенной части учительства. Сообществом ее не назовешь. По-настоящему заинтересованы власти и карьеристы от науки и образования.

Да, некоторые учебники по-разному трактуют события, а иные и противоречат друг другу – на уровне интерпретации, в основном. Это вполне естественно. Зачем писать разные учебники, если не будет различий в интерпретации? В некоторых случаях следует говорить не о различных интерпретациях тех или иных событий, но о разных подходах: история государства и история людей, история героев и история повседневности. Но на самом деле различия не очень велики. Разница сильнее ощущается на уровне "экспериментальных" и малотиражных учебников. Если взять наиболее ходовые учебники, продвигаемые министерством и крупными издательствами, все довольно усреднено.

Учебник может служить становлению единомыслия, но не должен. Хотя, следует оговорить, что считать единомыслием. Неплохо иметь национальный консенсус по некоторым ключевым вопросам, но не до полной унификации, которая возможна лишь при тоталитарном режиме, да и то не полностью.

Без критического подхода гражданином стать нельзя, с таким же успехом можно колоть дрова, топора не имея. "Уважение ко всем страницам прошлого" – утопия кретина. Знать и понимать можно всякую страницу, а вот уважать – увольте. Миф может быть прекрасен при условии, что мы понимаем – вот миф, его место в культуре такое-то, а вот научное знание, а вот идеология-футурология; в личной картине мира они могут дополнять друг друга, но боже упаси их путать.

Что мне видится наилучшим в современной российской ситуации. Я за систему, которая существует в т.ч. в Северной Америке. Ее опасности очевидны – школьник может не получить систематических сведений о человеческой истории в целом. Но зубрила и начетчик еще не есть культурный, гуманитарно развитый человек. (И, как правило, люди оканчивают школу с очень расплывчатыми и путаными сведениями об истории. Помнят мало и криво – таковы настоящие плоды "хронологической системы".) Можно сочетать обе методики, что и делается в некоторых странах. В начальной и средней школе рассказывать историю от пещер до наших дней, по возможности увлекательно и живо. А в старших классах решительно перенести акцент на работу с источниками, аналитическую работу школьника, творческие задания и т.п.

Весь пафос современного образования в том, чтобы научить человека учиться. Уметь находить и анализировать информацию. А неспособность к самостоятельному суждению – язва российского социума. И не только российского. Человек с аналитическими навыками сможет выучить и понять событийную историю лучше, чем тот, который засунет себе в голову десять томов, не разжевав их толком. Шерлок Холмс не знает, что Земля вращается вокруг Солнца, но его мыслительный аппарат в порядке, "чердак" не завален хламом, инструменты разложены по местам. Если он действительно захочет разобраться, что вокруг чего вращается, он легко справится с этой задачей.

Михаил Долбилов, профессор факультета истории Университета штата Мэриленд (США), в 1996-2009 гг. преподавал историю России в Воронежском государственном университете и Европейском университете в Санкт-Петербурге:

По-настоящему плюралистичным последние 20 лет преподавание истории и не являлось, несмотря на вроде бы имевшиеся для этого условия, особенно в 90-е годы. Большинство учителей после распада СССР беспрестанно жаловались на отсутствие ясного и четкого нарратива, и при первом удобном случае школы хватались за один какой-то понравившийся учебник.

Исключения были, но их количество ничтожно мало. То, что от школы к школе, от города к городу, от района к району, учебники могли быть разными, вовсе не гарантировало полифоничного повествования о прошлом. Если посмотреть на вопросы и задания из ЕГЭ по истории, то можно увидеть все тот же слепок традиционного позитивистского представления об историческом знании ("столько-то предпосылок" и "столько-то последствий отмены крепостного права" и т.д.), примерно так же обстояло дело и до первого опыта ЕГЭ в 2003-м. С моей точки зрения, история преподается всё хуже и хуже – собственно, положение сейчас просто плачевное, что видно и по интеллектуальному уровню тех, кто выбирает истфаки.

В этой ситуации я не только не боюсь введения единого учебника, но думаю, что в каком-то смысле в обозримом будущем он может – независимо от намерения его вводящих – произвести эффект, благотворный для оживления интереса к истории. Во-первых, абсолютно догматичным этот учебник быть все-таки не может, стало быть, террора индоктринации не будет. Во-вторых, это будет почти наверняка такой кондовый учебник, назидательный, с тоскливо-правильно подобранными сдобными картинками. Он будет вызывать отторжение у детей, настроенных знать больше и эстетически не приемлющих монотонный речитатив, усилит у них тягу к альтернативным источникам знания.

Абсурдна сама идея написания учебника "20 лучшими историками": не говоря уже о зыбкости критериев этой "лучшести", такой ареопаг талантов (допуская, что соберутся и в самом деле талантливые люди) редко может выполнить такую рутинную задачу, каковой является написание учебного текста.