Принятый Госдумой закон об оскорблении религиозных чувств, как и ожидалось, вызвал бурную полемику. Одни говорят, что страна скатывается в мракобесие, другие что власть наконец-то стала вступаться за граждан.
Я не юрист и с этой точки зрения рассмотреть новую норму не могу. Я религиовед, и мне бы хотелось поговорить о самом понятии религиозное чувство.
Простейшее религиозное чувство возникает у человека от встречи с чем-то непостижимым и несоизмеримо большим, чем он сам. Оно смешанное: здесь есть место и страху, и восхищению. Первобытный человек мог считать таким соприкосновением с сакральным масштабные природные явления катастрофические (землетрясения, извержения вулканов), редкие (солнечные затмения, кометы) или просто яркие (грозы, буйное весеннее пробуждение природы). Сама по себе природа, бесконечность космоса, величие картин мира могут навевать мысли о священном. Стимулируют религиозное чувство и иррациональные и величественные явления в духовной жизни человека: этические и эстетические переживания, сильные чувства, ситуации жизненного выбора все это воспринимается встречей со Священным.
В конце концов, предельно простым религиозным переживанием оказывается рефлексия на тему рождения и смерти. Человек приходит ниоткуда и уходит никуда это неизбежно, непреодолимо и непостижимо.
В процессе формирования религиозного мировоззрения и развитых религиозных систем возникают и иные, более сложные религиозные чувства.
Во-первых, это личное отношение к Божеству (или божеству) или Его представителю пророку или святому. Оно может быть разным от почтительного диалога "глаза в глаза" до дерзкого вопрошания (пример Иова), от трепета до теплой заботы о чем-то или ком-то, напоминающем о Боге (это напоминает категорию из индуизма бхакти или отношение к святым, выраженным в народном почитании икон цветы, большие свечи, подношения в виде драгоценностей и фотографий).
Во-вторых, безусловно религиозным является отношение к связанным с верой артефактам храмы, изображения, священные тексты, ритуалы.
В-третьих, религиозные чувства связаны и религиозной доктриной. Сама рефлексия над основами веры вызывает чувство причастности к Священному.
Наконец, религиозное чувство это и особое чувство единства, возникающее между носителями одной религии. Церковь, умма, Израиль (народ и/или государство, сакрализованное в иудаизме) чувство принадлежности к ним может характеризоваться как религиозное.
В конечном итоге основой всех этих чувств будет уже упомянутое чувство предстояния перед иррациональной и превосходящей все, что можно помыслить Силой (для человека теистических убеждений личной).
Может ли это чувство быть оскорблено?
Когда вокруг обсуждаемого законопоекта началась полемика, мне стали попадаться две реплики: "Мои религиозные чувства оскорбить невозможно на то они и религиозные" и "Мои религиозные чувства можно оскорбить на то они и чувства". Обе точки зрения верны. Чувство встречи с Бесконечным Священным оскорбить попросту нечем. Бог, в Которого я верую и с Которым я, как Его творение, говорю лицом к лицу, бесконечен настолько, что любая попытка оскорбить Его или мои взаимоотношения с Ним с этой бесконечностью несопоставима. Нет критерия, по которому сравнивать оскорбление и оскорбляемое, нет общего пространства подобно тому, как нет общего пространства между мухой в отхожем месте и поэзией Вергилия.
Вернее, даже не так. Поэзия Вергилия все же принадлежит этому миру, пусть и в высшем его проявлении, а мое общение с Богом нет. Оно из другого мира и в мире сем имеет лишь временные (возникшие во времени) практические приложения.
А вот все практические приложения этого моего чувства, будь то облеченные в слова догматы веры (именно облеченные в слова христиане всегда верили в Троицу, но сформулировано это конкретными словами в конкретный момент времени), иконы, храмы или богослужения оскорбить достаточно просто. Их можно унизить именно так, как оскорбляются любые другие высокие чувства.
К примеру, растоптать флаг государства унизить чувство любви к родине граждан этого государства абсолютно земное, но живое и сильное чувство. Можно оскорбить романтические чувства влюбленного, сведя их к похоти, или сыновнюю любовь к Эдипову комплексу. Сознательный кощунник пытается высмеять чувство верующего мирянина, унижая его, сводя, например, к проявлениям необразованности, а чувство верующего священника к зарабатыванию денег. Чувство благоговения перед иконой он унизит, называя его "поклонением доскам", а молитвенное чувство "стучанием головой в пол".
Верующий, как и влюбленный, гражданин и любящий сын, имеет полное право на обиду. Отдельно стоит заметить, что обида за святыни связана с тем, что мы сами видим некий зазор между нашим истинным чувством присутствия Бога и этими его земными проявлениями. Не будь этого зазора, воспринимай мы святыню и наше чувство к ней как частный случай нашего предстояния перед Священным не было бы и тут пространства для обиды, ибо и тут оскорбление и Объект оскорбления были бы несопоставимы. Но мы люди, мы не можем постоянно поддерживать в себе это пламя попаляющей все зло и любое оскорбление веры, а право на обиду неотъемлемо от любого человека, и выделять религиозные чувства в отдельную группу как минимум бессмысленно (по крайней мере, в секулярном обществе, в котором мы живем).
Хорошо, допустим, государство берется защищать то самое изначальное религиозное чувство, которое само по себе неотмирно и земными средствами не оскорбляемо, как бы декларируя тем самым, что оскорбляющий посягнул не просто на поклон перед доской с красками или медийный образ бородатых мужчин в смешных и несовременных одеждах, а на нечто гораздо большее. Принципиально такой шаг со стороны государства является жестом доброй воли по отношению к верующим их внутреннее переживание признается исключительно реальным и значимым. Однако лично передо мной встает колоссальная проблема экзистенциального характера. Если государство берется защищать именно мое глубинное религиозное чувство, не поддающееся оскорблению ввиду своей неотмирности, а не просто возвышенное, но от того не менее земное религиозное чувство, которое и отделять-то от других (национальных, семейных или иных) чувств не стоит не приравнивает ли оно тем самым одно к другому?
Я не знаю. Для меня это вопрос. В любом случае, мое чувство трепета пред Господом в защите не нуждается, даже если все актуальные художники мира вздумают его оскорбить. Когда тролли из "Снежной королевы" понесли кривое зеркало к Богу, оно упало и разбилось.
А обижать людей и вправду нехорошо. И верующие тут в абсолютно равных отношениях с неверующими.
Источник: Православный журнал "Истина"