Один – из нашего поколения

Я всегда буду помнить, куда я пошел 4 октября 1993 года, когда танки расстреливали Дом Советов на Краснопресненской набережной. И где я наблюдал со злобой и скорбью трансляцию CNN. Я делал это в самой лучшей, самой честной газете того тяжелого времени, которую тогда я прочитывал от корки до корки, – газете московских профсоюзов "Солидарность". Ее главным редактором был Андрей Исаев, недавний анархист, в начале 1990-х пошедший на сотрудничество с руководством официальных профсоюзов, в том числе для издания своей газеты. Эта газета была голосом поколения романтических юношей и девушек, которые шли в политику и общественную жизнь на заре перестройки для того, чтобы принять участие в демократических преобразованиях и установить в нашей стране более справедливый строй. Здесь публиковались люди, которых откровенно тошнило от ельцинизма, но которые были не готовы искать от него защиту в "духовной оппозиции" в духе газеты "День", хвалившей то белых расистов, то Саддама Хусейна, то черную сотню.

Конечно, все авторы "Солидарности" были по мировоззрению левыми, но в тот момент левизна была просто синонимом мягкого патриотизма без расизма и черносотенства. Я в тот момент даже не задумывался, левый я или правый. Думаю, авторы и читатели исаевской газеты – это было вообще то лучшее, что было в нашем поколении. И поэтому на финал карьеры бывшего главного редактора "Солидарности" я сегодня смотрю несколько иначе, чем дружно ненавидящие его либеральные газетчики.

Мне часто говорили, в том числе бывшие коллеги Исаева, что он фантастически переродился за это время, что он уже давно не тот, что был 20 лет назад. Я всё понимаю, я сам уже не тот. Все мы уже не те, а кто почти не изменился, типа моего любимого автора того времени, регулярного колумниста "Солидарности", бывшего рок-журналиста Ильи Смирнова, которого я до сих пор считаю самым честным публицистом России за всю ее постсоветскую историю, пребывают в безвестности. И все же если посмотреть на судьбу Исаева, который, конечно, безвестности избежал, то невозможно не увидеть много трагического в этой судьбе.

Мне уже доводилось писать о поколении, которое как расходный материал было брошено в пекло войны с полувоображаемым противником, в то самое время, когда командиры подразделения за спиной своих солдат договаривались с этим противникам об условиях почетного перемирия. Своих солдат не то что не щадили, а использовали их готовность пожертвовать собой на благо Отечества, пардон, для сведения мелких счетов с аппаратными конкурентами.

Один мой знакомый пошел работать на "Единую Россию" в святой убежденности, что он своим телом должен прикрыть амбразуру "суверенной демократии" от нападок либералов, недобитых ельцинистов, агентов Госдепа и прочих врагов Отечества. Первое, что ему предложили делать, – это собирать сведения, порочащие репутацию главного "революционера" тех дней – спикера Совета Федерации Сергея Миронова. Я сам попал один раз в один высокий кабинет и слышал, как упражнялись высоколобые эксперты в подыскивании уничижительных эпитетов в адрес лидера "Справедливой России". Один предложил назвать его "мелким человеком", другой сказал – нет, этого недостаточно, давайте назовем его "мелким и ничтожным". Я выразил недоумение, чем так мешает человечеству милейший Сергей Михайлович, и с той поры в этом кабинете я более не появлялся.

Увы, Исаев правила игры принял и стал, наверное, главным рупором "Единой России" по обливанию грязью ее каких-то временных соперников – несчастного Миронова он обозвал, кажется, крысой, бегущей с корабля, предателем или чем-то в этом роде. Теперь мы видим, что ни с какого корабля Миронов не сбежал, что сегодня он и его партия занимают более устойчивое положение на этом корабле, чем те, кто в тот момент размазывал его по стенке.

И хотя я знаю Исаева лишь шапочно, два раза здоровался с ним в коридоре, не более, сегодня я не могу не чувствовать в некоторой степени солидарность с тем человеком, который когда-то возглавлял одноименную газету. Он – просто типичный представитель нашего отправленного в расход политического поколения: мобилизованный на войну, сломавшийся на этой войне, запивший от бессмысленности и безнадеги в ситуации, когда, оказалось, что противник, с которым он сражался, не столь страшен, да и не страшен вовсе. Ему пришлось отвечать за идеологию в партии, у которой не было и до сих пор нет никакой идеологии, и в конце концов получить от своей партии позорный реприманд примерно за то, за что другие профессиональные скандалисты каждый день собирают восторженные овации. И такая судьба этого далеко не заурядного человека – повод задуматься о многом в нашем мире.