Протоиерей Всеволод Чаплин: Отец Андрей тиражирует сплетни

Разоблачения о. Андрея (Кураева) вызвали горячие споры и в СМИ, и интернет-сообществе. Поскольку скандал всколыхнул многих и затрагивает глубинные проблемы, волнующие не только РПЦ, но и общество в целом, принять участие в нашем "гайд-парке" мы пригласили не только председателя Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского патриархата протоиерея Всеволода Чаплина, но и обозревателей "ВМ", а также известного политолога, журналиста и религиоведа Максима Шевченко. Всеволод Чаплин уверен, что Андрей Кураев "подсел на духовный наркотик – частоту упоминания в СМИ, поддержку не любящих Церковь информационных ресурсов, привлечение внимания необычными высказываниями". Несколько дней назад о. Всеволод на телеканале "Союз" призвал о. Андрея свернуть информационную кампанию против РПЦ и "слушать Бога, а не блоги". Призыв не был услышан. Опальный дьякон продолжает публиковать "крамолу" на своих интернет-ресурсах. Выполняя свое обещание, данное "Вечерней Москве", о. Всеволод прокомментировал события, которые у всех на слуху.

– Отец Всеволод, дьякон Андрей за последние дни сделал много выпадов и против вас. Ваша дуэль будет продолжена?

– Я никакую дуэль не веду. Все, что я хотел сказать, сказал. Буду ли услышан? Не знаю. Судя по тому, что пока публикуется, о. Андрей решил встать на очень опасный путь. На путь бездоказательных обвинений людей в пороках – действительных или мнимых. Когда человек занимается только обвинениями в адрес других и делает это чуть ли не основным содержанием своей жизни, это опасный путь. Его информационная кампания отражает его утрированный интерес к теме гомосексуализма. Такой интерес у него был всегда, однако нынешняя кампания началась в декабре. Тогда очень многие говорили о том, что им недовольны в Московской духовной академии. Я не исключаю, что, понимая возможность увольнения, он эту кампанию и начал. Естественно, после увольнения она была продолжена. Я в этом усматриваю попытку мести. Попытку добиться к себе особого отношения. Он, кстати, всегда считал, что у него особое место в Церкви, и добивался возможности влиять на кадровые решения – в том числе через политические доносы и публичные кампании, как это было в 1991 году.

– В чем смысловая и даже богословская суть конфликта дьякона Андрея Кураева с РПЦ?

– Я рад, что о. Андрей после моего выступления стал говорить о главном-как раз о богословских вопросах. Мы видим, что многие его взгляды и высказывания радикально не совпадают с православной традицией – с тем Преданием, которое мы считаем Священным, наравне с Писанием, с Библией. Его взгляды не совпадают и с соборным самоощущением Церкви, которое выражено в том числе в документах Поместных и Архиерейских соборов, в документах Священного синода. А они тоже становятся частью Предания. Их авторитет не менее высок, чем авторитет соборных документов прошлого.

– Дьякон Андрей считает, что нужно больше руководствоваться Писанием, а не Преданием?

– Он пытается доказать, что Предание не является для со временного христианина руководством к действию. Да, некоторые элементы Предания относятся только к конкретной эпохе. Но вероучительные, нравственные элементы Предания, в том числе учение о симфонии Церкви и государства, представление, что христианин должен почитать святыни и защищать их, просить о такой защите власть, – все это неотъемлемая часть православного учения и мироощущения. Мы должны стремиться жить согласно этому учению. Даже если государство или общество это не до конца понимает или к осуществлению данного учения не до конца готово. Можно сказать, что все Священное Предание боговдохновенно. Оно является голосом Бога, который руководит Своей Церковью. Это касается и церковных канонов. Это касается принципов веры и нравственности. И отношения к святыням. Диакон Андрей Кураев слишком часто отвергал многие вероучительные принципы. Насмехался над благочестием.

– Сейчас есть те, кто активно поддерживает Кураева, но многие и критикуют...

– Критику его высказываний я слышал сотни раз. От духовенства, от мирян, от пользователей Интернета. Его хвалили по большей части либо завзятые недруги Церкви – люди, агрессивно борющиеся с духом истинного христианства, либо обновленцы – те, которые хотели бы устроить в церкви "демократию". В то время как Церковь по своей природе, как и Царство Божие, является иерархическим сообществом. Андрей Кураев и сам, по-моему, становится обновленцем, повторяя те опровергнутые жизнью штампы, о которых говорили в начале ХХ века так называемые "живоцерковники", а потом озвучивал небезызвестный бывший священник Глеб Якунин.

– Есть ощущение, что о. Андрей будет идти до конца, отстаивая свои взгляды. Вы согласны?

Кураев, очевидно, считает, что все его должны бояться. Что решения будут приниматься на основе того, что он публикует. Такая логика проскользнула в одном из интервью, когда он сказал, что умный человек не отстранил бы его от преподавания, потому что он обладает мощными информационными ресурсами. Хочу его успокоить. Никто его не боится и бояться не будет. Его однообразные тексты большинство нормальных людей давно перестало читать. Он распространяет только сплетни, которые либо сам генерирует, либо откуда – то берет и тиражирует. Христос сказал, что обличение греха должно подкрепляться двумя или тремя свидетелями. Свидетель, конечно, не может быть анонимом. Если бы пришел человек в маске и принес анонимное послание, апостолы и древняя Церковь не стали бы его слушать.

– Что еще движет о. Андреем?

– За его действиями наверняка стоят те, кто хотел бы получить доступ к механизму принятия решений в Церкви, в том числе кадровых – через организа цию интернет-кампаний. Сначала эти кампании будут касаться действительных или мнимых грехов в области личной жизни. Потом эти силы могут начать ставить политические условия, потом доктринальные. Так, увы, много раз было на Западе, где многие христианские или уже постхристианские общины поставили на колени, заставив их меняться по желанию лидеров "общества потребления".

– Отец Андрей утверждает, что якобы не работает церковный суд, который не может выявлять и отстранять недостойных епископов. Это так?

– Церковный суд работает. Известно, что он принял много решений, в том числе в пользу простых священников, которые имели разногласия с архиереями. Но ни один суд, в том числе церковный, не может действовать на основе сплетен или интернет-анонимок. Отец Андрей много раз повторил, что не хочет идти в церковный суд, потому что не верит в него. Ну, что ж! Это еще раз доказывает, что он распространяет обвинения, которые не могут быть доказаны.

– Отец Андрей будет продолжать свои разоблачения.Будут ли в отношении него приниматься какие-то меры?

– Он свободный человек. Он может говорить что угодно. Но если его слова и действия будут выходить за пределы православного вероучения – и Писания, и Предания Церкви, будут расходиться с той миссией, которую Церковь имеет в мире, то Церковь тоже свободна высказать о нем свое суждение. Я знаю, что сейчас никаких дисциплинарных мер по отношению к нему не разрабатывается и не применяется. Хотя я получаю множество писем с призывами лишить его сана. Возникло целое движение – "За Церковь без кураевщины", с некоторыми предложениями которого я, кстати, не соглашаюсь. Перед о. Андреем, как и перед каждым христианином, открыт путь покаяния. Во всем, что сделано неправильно. А неправильно им сделано многое. Через полтора месяца начинается Великий пост. У него появится прекрасная возможность попросить прощения у всех, кого он обидел. А обидел он тоже очень многих. Вспомним хотя бы его крайне уничижительные высказывания о братском абхазском народе. Будем надеяться, что все эти люди смогут его простить. И у о. Андрея есть еще возможность смиренного, мирного церковного служения.

– А если он не покается?

– Тогда, к сожалению, очень возможен другой путь. Стать в один ряд с такими антицерковными публицистами, как Невзоров, Никонов, Бычков. Мне также очень не хотелось бы, чтобы его имя пополнило список имен раскольников, таких как Денисенко, Якунин, Дзюбан, Русанцов.

– Многие упрекают, что дьякон Андрей слишком много пиарится...

– Духовный наркотик, на который он подсел, – частота упоминания в СМИ, поддержка не любящих Церковь информационных ресурсов, привлечение внимания необычными высказываниями. Никогда такого наркотика не бывает достаточно. Если человек от него зависит, ему хочется все больше и больше.

Отсутствие упоминания в СМИ вызывает ломку. Но в какой-то момент этот наркотик кончается либо доза становится несовместима с жизнью. Что еще он может? Ругать все формы народного благочестия? Придумать "богословское" оправдание просмотра порнографии, как раньше он придумал обоснование использования одного бранного слова? Искать голубых справа, слева, а потом в зеркале, что тоже может привести к любопытным результатам? На самом деле о. Андрея очень жалко. Человек, вместо того чтобы служить Богу и людям, начал служить себе.

– Отец Андрей запустил в обиход выражение – "голубое лобби РПЦ". Так есть оно или нет?

– Я никакого голубого лобби не знаю. Может быть, о. Андрей хотел его поменять на оранжевое. Но и такого пока тоже нет.