У любого человека, сообщества, государства есть точка невозврата. Пройдя ее, человек перестает быть человеком и становится выродком, сообщество превращается в волчью стаю или стаю шакалов, а государство обрекается на неизбежную катастрофу. Для фашистской Германии такой точкой в культуре стало сожжение книг, а в политике – удушение грудных детей в газовых камерах (из Освенцима вывезли 28 вагонов детских колясок). Для коммунистического режима это было уничтожение храмов и убийства священников и монахов. Сегодня идут горячие споры о сущности и исторической необходимости сталинизма, о коллективизации и индустриализации, о культурной политике тех лет, есть множество точек зрения "можно было", "нельзя", "в какие сроки", "какой ценой". Не спорят (даже в КПРФ) лишь об одном – об уничтожении храмов и духовенства. Это было преступление в сублимированном виде, точка сингулярности зла и бесчеловечности. Ибо причащать расплавленным свинцом, топить в прорубях, вешать на паникадилах и душить епитрахилями тех, кто не сопротивлялся, не проливал кровь, учил смирению и добру, могли лишь те, кто утратил всякий образ и подобие не только Божие, но и человеческое.
Позавчера националисты, фашисты, бандиты, мародеры и погромщики, при одобрительном молчании Запада терроризирующие Киев, жгущие автобусы, берущие заложников, избивающие стариков и женщин, прошли эту точку. Вечером во вторник ко входу на стадион "Динамо", где внутренние войска противостояли бандитам, вышли священники Украинской Православной Церкви (Московский Патриархат) и монахи древнего Десятинного монастыря Рождества Пресвятой Богородицы.
С иконами, крестами, чтением молитв духовенство и монахи встали рядами между "Беркутом" и погромщиками, прикрыв собой защитников Киева от бандитов и увещевая бандитов опомниться, остановиться и уйти.
Часть духовенства начала молебен. Однако бандиты стали забрасывать молящихся камнями и палками. Никто из духовенства не ушел. Некоторые из бандитов опомнились и, "подойдя к милиции, стали оттуда просить своих бывших соратников перестать провоцировать".
Помогло это мало. Один из священников с иконой в руках поднялся на крышу автобуса и оттуда стал призывать погромщиков остановиться, после чего бандиты сбросили его с крыши автобуса.
Один из участников молебна был тяжело ранен.
Избиения священников и монахов, камни, летевшие в молящихся, это приговор бандитам и погромщикам, черта, которая окончательно отделила их от людей, с которыми можно говорить на человеческом языке. Теперь единственный язык, который поймет стая – язык дубинок, водометов и всех тех необходимых средств, которые могут загнать зверье по норам. Никаких переговоров больше быть не может. Если украинские власти не хотят, чтобы полилась кровь мирных людей, загорелись храмы, наступила анархия, если не хотят, чтобы Украина пережила еще один 1919 год, они должны любой ценой остановить тех, кто окончательно утратили право называться людьми.
Источник: Живой журнал Бориса Якеменко