"Сегодняшний запад – наше близкое будущее, если мы оставим церковную жизнь"

Протоиерей Андрей Филлипс, англичанин, ставший православным священником, живет в городе Филикстоу в графстве Саффолк на востоке Англии. Он служит настоятелем храма в честь святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского в городе Колчестер графства Эссекс, принадлежащего юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей. На протяжении многих лет отец Андрей является постоянным автором портала Православие.Ru.

– Отец Андрей, прошло уже около восьми лет с момента подписания 17 мая 2007 года акта о каноническом общении между Московским Патриархатом и Русской Зарубежной Церковью. Что изменилось в вашей жизни за это время?

– В каждодневной жизни совсем ничего не изменилось: мы остаемся просто местной Русской Православной Церковью. Но внутри нас дела стали гораздо лучше: раньше мы чувствовали себя более изолированными, а сейчас мы находимся в общении с центром, с Русской Церковью в России, поэтому чувствуем себя сильнее и менее изолированными. Хорошо быть частью 500 приходов РПЦЗ, но еще лучше быть одним из 30 тысяч приходов всей остальной части Святой Руси. Мы никогда не хотели изоляции – она была нам навязана политическими обстоятельствами. Инославные христиане теперь нас больше уважают, потому что они хорошо знают Русскую Церковь и нашего Патриарха. Когда мы вместе, мы гораздо сильнее. Для меня всегда радость встречать паломников из России, из Москвы и Санкт-Петербурга. До воссоединения это было невозможно.

– Расскажите, пожалуйста, о вашем приходе.

– Наша ситуация сильно отличается от среднего православного прихода в России. Во-первых, это вопрос архитектуры. Хотя у нашего храма белое деревянное здание, что встречается среди православных храмов, но он использовался в качестве гарнизонной церкви Британской армии в Колчестере, военном городе в 80 километрах на северо-восток от Лондона. К сожалению, Британская армия уже не нуждается в больших церквях (одно из знамений нашего времени). Эта церковь площадью 650 квадратных метров была построена в 1855 году для солдат, воевавших в антирусской Крымской войне. Мы выкупили ее 7 лет назад благодаря щедрым благотворителям, откликнувшимся на наше воззвание в интернете. Храм переоборудовали для использования православной общиной, а иконы для нашего иконостаса были написаны в Молдове. Это очень важно, чтобы церковное здание имело облик православного храма, и чтобы люди чувствовали себя в нем как в православном храме. Кроме основного храма, освященного в честь святителя Иоанна Шанхайского, "апостола русского рассеяния", у нас также есть часовня с алтарем, посвященная всем православным святым Британских островов и Ирландии.

Второе отличие – это наши прихожане и то, где они живут. Хотя у нас шестьсот регулярных прихожан, что весьма много по меркам стран, находящихся за приделами России, это не значит, что все они приходят на богослужение каждое воскресенье. Многие члены прихода приезжают на службы на автомобилях и издалека – до 100 километров от Колчестера. У нас даже говорят: "На Западе у православных не приходы, а приезды". Действительно, на Западе так мало православных церквей, что зачастую мы имеем "региональные" православные приходы. Например, наша церковь официально называется "Православной Церковью восточной Англии", поскольку она окормляет прихожан, живущих в одном из девяти регионов, на которые административно разделена Англия. Я трачу много времени и проезжаю много миль, посещая наших прихожан.

В-третьих, как и многие другие приходы РПЦЗ, наш храм многонациональный. В нашем храме молятся прихожане 24 национальностей, и службы совершаются, в основном, на трех языках: английском, церковнославянском и румынском. Английский – это главный язык, на нем лучше всего разговаривают дети. Из священнослужителей, кроме меня, есть еще румынский диакон, который женат на русской и много помогает нам с прихожанами-румынами. В одном лишь нашем алтаре служат представители сразу четырех или пяти национальностей. В любое воскресенье можно услышать английскую, болгарскую, литовскую, греческую, русскую, румынскую, французскую или итальянскую речь после Литургии.

Наконец, и это может удивить многих читателей, подавляющее большинство наших прихожан – молодые люди, многим из них еще нет сорока лет. В прошлом году в нашем приходе было 49 крестин, 4 венчания и ни одного отпевания. В классной комнате при храме у нас собирается воскресная школа, с храмом также связаны русская и украинская школы. По большим праздникам, таким как Рождество, Пасха и наш престольный праздник, мы собираемся всей общиной в приходском зале на общую трапезу. На Рождество дети ставят рождественский спектакль, после которого чудесным образом появляется Дед Мороз.

Еще я окормляю заключенных, содержащихся в двух тюрьмах региона, поэтому два дня каждого месяца провожу в тюрьме.

– Отец Андрей, мы знаем, что ваш храм является самым большим православным церковным зданием в Англии. Вам, с Божией помощью, удалось выкупить его в 2008 году. Но далеко не у всех православных приходов страны есть свои здания храмов. Где они проводят службы?

– К счастью, в епархии Русской Зарубежной Церкви, существующей на Британских островах уже 85 лет, к настоящему времени все приходы имеют собственные здания храмов. Но абсолютному большинству приходов более молодой (по сравнению с РПЦЗ) Сурожской Епархии Московского Патриархата приходится использовать и арендовать помещения англиканских и католических храмов для проведения воскресных утренних Литургий. Многие из этих общин довольно маленькие, порой на службы приходят лишь 10 человек.

– Отец Андрей, замечаете ли вы рост числа практикующих православных христиан в Англии? Не так давно появились статистические данные, согласно которым Православие – одна из самых быстро растущих религий в Западной Европе. Много ли коренных англичан стали православными за последнее время?

– Да, численность православных растет, но большей частью за счет эмигрантов, особенно из Румынии, Болгарии и Прибалтики. Все эти страны являются членами ЕС. Если бы все номинально православные, проживающие сейчас в стране, ходили бы на богослужения, то у нас бы были тысячи прихожан. Но, к сожалению, менее 10 процентов православных регулярно посещают храм. Что же касается коренных западных людей, приходящих в Православие не зависимо от национальности, их численность всегда была очень маленькой. Это относится и к англичанам, которые начали обращаться в Православие в 50-е годы. Наш приход, например, принимает в Православие одного англичанина в год. Я бы сказал, что в среднем за последние 50 лет ежегодно принимают Православие в различных православных юрисдикциях нашей страны от 50 до 100 англичан. Это очень мало. Получается, это 2500-5000 человек за полвека.

Похожая ситуация и в других западных странах – очень мало людей обращаются в Православие. Западным людям тяжело поставить Православие выше западной культуры с ее рационализмом и гуманизмом. В любом случае, самый главный вопрос, который мы задаем – это не как много жителей западных стран переходят в Православие, а сколько из них остаются в лоне Церкви и не отпадают от Нее. Некоторые юрисдикции принимают в Православие множество англичан, но большинство из них потом уходят из Православия. Мы в Русской Церкви Заграницей всегда стараемся сначала получше узнать, кого собираемся принять в Церковь, и серьезно их к этому готовим. Качество – не количество.

– В чем отличие приходов РПЦЗ от зарубежных приходов Московского Патриархата?

– Порой отличия совсем незначительны, а порой – велики. В целом, многие приходы Сурожской епархии Московского Патриархата очень молодые и включают в себя главным образом эмигрантов из бывшего СССР, переехавших в Великобританию за последние годы. Приходы РПЦЗ гораздо старше, они чаще всего смешанные и двуязычные (используют два языка в качестве главных – русский и английский), лучше адаптировавшиеся к жизни за рубежом и более опытные в миссионерской деятельности. Мы понимаем местную культуру лучше, чем недавно приехавшие. Поэтому многие вопросы, являющиеся новыми для местных патриарших приходов, для нас являются уже старыми. Например, мы пришли к окончательному выводу по поводу экуменизма еще 40 лет назад на Третьем Всезарубежном Архиерейском Соборе в Джорданвилле в 1974 году. С тех пор такой вопрос, как "имеет ли экуменизм будущее" для Русской Зарубежной Церкви не представляет никакой важности. Для нас экуменизм, конечно, не имеет будущего, а имеет только прошлое. Мы совершенно не поддерживаем такую идею, что Православие – это всего лишь одна из "церквей", равных между собой. Есть только одна Церковь Христова – это Православная Церковь. Но мы также считаем важным поддержание дружеских, хороших, добрососедских отношений, основанных на любви, с другими (неправославными) христианами. Поэтому многие из наших прихожан имеют смешанные браки. Добрые отношения с другими являются нормой. Как гласит английская пословица: "Медом больше мух наловишь, чем уксусом".

– Что обязательно нужно помнить чадам Русской Церкви, живущим за пределами России?

– Самое главное – хранить наше духовное единство, какой бы ни была наша национальность и какой бы язык мы ни использовали на богослужениях; и еще главное – не смешиваться с политическим истеблишментом той страны, в которой мы живем. Это делается не всегда, иногда православные впадают в искушение, приспосабливаясь к этому миру, к местному истеблишменту. Если православные живут в стране с римо-католическими культурными корнями, как Франция, то они могут стать похожими на униатов. Если живут в стране с культурой, претерпевшей влияние протестантизма, как Британия или США, то они могут стать похожими на протестантов.

Нас могут ругать, игнорировать или презирать за то, что мы отказываемся стать частью истеблишмента, но мы не идем на компромисс со своей совестью. Вера ни в коем случае не должна терять свою суть, свою "соль" через наше приспособленчество к миру сему – потому что это уже апостасия, вероотступничество. Совсем недавно был случай с одним очень протестантизированным священником из одной православной юрисдикции в Соединенных Штатах, который стал публично отрицать, что Православие есть Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь. Такие заблуждения порождают скандалы среди верующих.

Этот компромисс с политическим истеблишментом привел к проблеме раскола в Сурожской епархии, произошедшего в 2006 году... Та же проблема имеет место и в западноевропейском Экзархате (русские приходы Константинопольского Патриархата. – Прим. ред. ) с центром в Париже, где до сих пор отказываются возвращаться в Русскую Церковь, оправдывая себя светскостью французского истеблишмента. Надо помнить, что наша вера всегда должна быть превыше культуры; культура же преображается, становится христианской через нашу веру. Не Церковь приспосабливается к миру – мир должен приспосабливаться к Церкви.

Подобная проблема имела место, когда несколько сот человек в различных странах покинули РПЦЗ в 2007 году, будучи не согласны с воссоединением Русской Церкви Заграницей с Русской Церковью в России. Весьма политизированные, они ушли далеко в своей русофобии... И в результате покинули Церковь, присоединившись к сектам. А ведь нет большей трагедии, чем умереть вне Церкви, что, к сожалению, имеет место.

– Каковы основные проблемы, с которыми сталкиваются православные, живущие в неправославных странах и являющиеся в них меньшинством?

– Я бы сказал, что существуют две диаметрально противоположные проблемы. Во-первых, это трудности практического плана, вытекающие из нехватки денежных средств. В отличие от России, у нас, на Западе, почти нет монастырей. И это всегда ужасно: у нас нет ни собственности, ни готовых храмов, ни подготовленных священников и регентов хоров, ни большого числа верующих, ни спонсоров, которые бы могли оказать финансовую поддержку Церкви, чтобы можно было выкупить или арендовать (неправославное) церковное здание и приспособить его под церковные нужды, украсить его внутри, платить священнику зарплату. Многим нашим священникам, если они не пенсионеры, приходится работать на светской работе, просто чтобы выжить. Это плохо для литургической жизни, потому что храм в таком случае не сможет быть открытым весь день (даже если он официально принадлежит общине), потому что священник на работе. Но даже если священник доступен, то кто будет петь? Хористам тоже нужно работать. Если нет денег на зарплату священникам, то нет и денег на зарплату певчим.

На Западе нам остро не хватает основной инфраструктуры; большинство наших прихожан, как правило, довольно бедные люди. По этой причине молодые люди не хотят становиться священниками, да и их родители против этого – они знают, что значит жить в бедности и изнеможении, не имея никакой поддержки. У нас даже говорят: "В России церкви платят священникам, а на Западе священники платят за церкви".

Во-вторых, это духовная проблема. Где наши современные святые? Почему кажется, что святым легче появиться на Афоне, в Румынии, Греции, России? Некоторые объясняют это слабой православной монашеской жизнью в западных странах. Несомненно, это очень значимый фактор, но все же главная причина вот какая: искушения на Западе настолько сильны, что святые здесь больше не появляются. Возьмем для примера Иоанна Шанхайского, апостола русского зарубежья. Семена его святости были посеяны, в первую очередь, в Российской Империи, в Сербии и Македонии, но не на Западе. У нас до сих пор нет ни одного современного святого, родившегося и воспитанного на Западе, прожившего здесь всю жизнь. Последние святые, которых породил Запад, жили тысячу лет назад. На это можно сказать: "А что вы ожидаете? Таков нынешний менталитет Запада – антисвятость!" Но мне думается, что это звучит как самооправдание. Посмотрите, как много святых породила языческая Римская империя. Почему же не можем мы?

Считаю, что эти две проблемы взаимосвязаны. Где нет святых, Церковь не может процветать – ни духовно, ни финансово. Где есть святые, там собираются толпы паломников (посмотрите на новопрославленного Паисия Афонского), и Церковь может строить новые храмы, оснащать их, платить зарплату духовенству, основывать монастыри. Церковь свята. Где нет святости, там нет Церкви, тогда она превращается в организацию, администрацию, или, еще хуже, в национальный клуб по интересам или музей. Святость есть барометр здоровья Церкви.

Взглянем на современную Россию. Волна повсеместного строительства церквей и массового крещения за последние 25 лет стала возможной благодаря жертве новомучеников и исповедников земли Русской. Церковь основана на святости. Нет святых – нет Церкви. Доказательство этому находим в протестантских деноминациях, которые не имеют святых (они не признают святых) и поэтому вымирают. К сожалению, за последние 50 лет католики пошли по тому же пути, что и протестанты. Этот факт всегда шокирует католиков восточной Европы, которые намного ближе к православным, чем католики западной Европы.

– Как обстоят дела в других православных юрисдикциях, представленных в Британии? Напомним нашим читателям, что кроме Русской Церкви, в Англии также имеются епархии (или отдельные приходы) Константинопольского Патриархата, Антиохийской, Сербской, Румынской Церквей и так далее.

– Как и во всем западном мире, на Британских островах сегодня представлены семь Поместных Православных Церквей: Константинопольский Патриархат, Румынская, Сербская, Болгарская и Грузинская Церкви, Антиохийский Патриархат и Русская Православная Церковь. Еще относительно недавно грузинских и болгарских церквей у нас вовсе не было, а православные румыны имели лишь один храм в Лондоне. Но сейчас в связи с эмиграцией их число быстро растет. В целом же, только Русская Церковь здесь является многонациональной, в то время как болгарские, румынские, грузинские и сербские приходы включают в себя, в основном, только эмигрантов из этих стран. Местная греческая архиепископия Константинопольского Патриархата, как и в подавляющем большинстве западных государств, является самой большой православной епархией в стране. Большую часть ее прихожан составляют киприоты, эмигрировавшие в Британию в 50-е-60-е годы. Кроме киприотов и греков, в этой епархии окормляются представители и других народов, например, сами англичане. Известный многим православным митрополит Каллист (Уэр) – как раз англичанин, служащий в греческой Церкви в Англии. Епархия Антиохийской Православной Церкви в Британии имеет около 20 маленьких общин и в общей сложности несколько сот прихожан. Кроме одной лондонской арабской православной общины, остальные приходы Антиохийской Церкви представлены в основном бывшими англиканами. Большинство их духовенства – тоже бывшие англиканские священники (некоторые из них ушли из церкви Англии из-за неприятия ими женского священства). Интересно, что на богослужениях они активно практикуют русские песнопения, хотя служат по новому стилю, как и греки.

Большая часть приходов и общин всех этих православных юрисдикций проводят богослужения в помещениях англиканских храмов, хотя греческая архиепископия 50-60 лет назад выкупила довольно много заброшенных англиканских церковных зданий, которые тогда можно было приобрести за невысокую цену, и оснастила их под нужды греческих храмов. Только РПЦЗ начала строить церкви сама.

– Как человек, в свое время проживший 15 лет во Франции, что вы можете сказать по поводу того, что произошло 7 января этого года в редакции еженедельника "Charlie Hebdo" в Париже?

– Конечно, мне жаль жертв этих кровожадных психопатов. Кажется, что все или почти все они умерли, не успев покаяться, их смерть была внезапной. "Charlie Hebdo" хорошо известен во Франции своими кощунствами против христианства и ислама, а также порнографией. Но это не значит, что мы не осуждаем этой террористической атаки.

Мне, честно говоря, жаль и мусульман. Они страдают по двум причинам. Во-первых, над их верой глумится "Charlie Hebdo". А во-вторых, их сейчас начинают ненавидеть многие люди, думая, что все мусульмане – жестокие террористы. Реакция западных лидеров была весьма понятной. Ими не было сказано ни слова в защиту религии, мы услышали только речи в защиту свободы богохульствовать и свободы публиковать порнографию, другими словами, "свободы" ненавидеть Бога и ненавидеть своего ближнего. Разве они, эти политики, никогда не слышали слова "уважение" и ничего не знают о Боге? Ведь сказать "Je suis Charlie" ("Я – Шарли") – это все равно, что сказать "моя душа мертва".

Возможно, кому-то покажется странным, что православный священник защищает мусульман, но я не один. Мы слышали выступления епископов из Сербии, Греции и России, которые говорили то же самое. Да, у нас с мусульманами разные вероучения, но нам надо уважать друг друга. И мы с мусульманами имеем намного больше общего, чем с западными секуляристами. Богохульство – это умышленная провокация. Этого быть не должно. Все это свидетельствует о том, что Запад утратил понимание двух основополагающих заповедей: о любви к Богу и о любви к ближнему. Если бы он следовал этим двум заповедям, то не стал бы богохульствовать и имел бы уважение к другим. Это отсутствие любви объясняет, почему западные руководители страдают таким поразительным лицемерием и самообольщением. Они верят в свою собственную пропаганду...

– Что вы скажете по поводу нынешней ситуации на Украине?

– Нынешняя война на Украине – это полная трагедия. Это гражданская война, где братья-славяне убивают своих братьев-славян. Все, что там сейчас происходит, происходит на радость сатане, который любит человеческие страдания, а особенно – когда брат убивает брата. Конечно, политическая ситуация очень непростая. Сегодняшняя Украина состоит из кусочков различных стран: из частей западной России, восточной Польши, частично Румынии и Венгрии и из значительной части Карпатской Руси, которую Киев настойчиво называет "Закарпатьем". Но эти районы могли жить в мире и единстве, трагедия пришла из-за иностранного политического вмешательства. За каждой Литургией мы молимся об Украине и ее народе, как просил нас Патриарх Кирилл.

Уже третий раз за последние 40 лет части православного мира завоевывают. Первый раз это было на Кипре в 1974 году, когда Турция оккупировала его часть. Второй раз – в Сербии, когда было оккупировано Косово. Кого же в этом винить? Нехорошо обвинять других. Мы, так называемые православные, должны винить в своих бедах в первую очередь себя. Помню, в 1974 году со мной разговаривали киприоты из оккупированной турками части Кипра. Они жаловались, что турки отняли у них храмы. Я спросил у них, а ходили ли они в эти храмы, на что они ответили: "Нет, мы храмы не посещали". То же самое с сербами. Я уже встречал много сербов, которые говорили мне, что они православные. Но когда я у кого-нибудь из них спрашивал, почему они не ходят на исповедь и не причащаются, то получал ответ: "Потому что я не крещен(а)". Получается, некрещеные православные! На Украине подавляющее большинство жителей крещеные, но как много из них являются православными на деле?..

Если мы регулярно не ходим в храм, за исключением редких критических моментов в нашей жизни, то как можем называть себя православными? Если наши храмы пустуют, то Господь заберет у нас эти храмы, так как мы уже не достойны их иметь. А если мы, называющие себя православными, больше не имеем церквей, тогда кто мы? Тогда мы ничто!

Церковь есть источник нашей культуры, нашей цивилизации. Без Церкви мы постепенно сползем в варварство. Сегодня мы можем наблюдать это на Западе, который именно туда и сползает. Еще 25 лет назад мы и не могли предполагать, что такие формулировки, как "однополый брак", вообще могут существовать! Это бы воспринималось как неудачная шутка. А сегодня... Сегодняшний Запад – это наше близкое будущее, если мы оставим церковную жизнь. Выбор – в наших руках.

Это будет неправильно, если мы, чада Русской Церкви, скажем: "Нет, у нас точно такого не может случиться". Тогда давайте вспомним Силоамскую башню. "Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете" (Лк. 13:4, 5). Если мы не будем ходить в храм, не будем хотя бы стараться жить церковной жизнью, то же самое может случиться с нами, нашими детьми и внуками. Иногда ко мне в храм приходят среднего возраста русские и жалуются на то, что их уже взрослые дети ведут неподобающую жизнь. Я всегда задаю им вопрос: "А водили ли вы их в храм, когда они были маленькими, причащали ли каждую неделю, учили ли молитвам, сами молились ли дома?" Обычно получаю примерно такой ответ: "Нет, но мы ходили в церковь раз в год на полчаса на Пасху и ставили свечку". Я молча смотрю им в глаза – и они понимают свою ошибку. У них в глазах появляются слезы, но уже слишком поздно. Без Церкви жизнь как государства, так и отдельного человека распадается. Почти две тысячи лет назад евангелист написал, что сатана есть князь этого мира. Все совершенно ясно. Если мы не в Церкви, то мы оказываемся с сатаной. Не нужно читать книг или иметь докторскую степень, чтобы это понимать.

– Каким вам видится будущее Православия в Западной Европе? В ваших статьях и книгах вы неоднократно выражаете мысль о том, что несмотря на все происходящие в наше время негативные процессы в Европе все еще возможен духовный подъем и даже возрождение Православия, в особенности по молитвам святых, просиявших в этих землях до Великого раскола. При каких условиях это чудо будет возможно?

Из моего личного общения с англичанами и другими европейцами могу сказать, что в Европе еще осталось много людей, придерживающихся традиционных ценностей, немало англикан и протестантов относятся к православным с интересом и уважением. Во время каждого своего приезда в Англию вижу, что уже почти в каждом англиканском соборе висят православные иконы (чего не было еще 10 лет назад). Многие древние святыни возрождаются из руин, в соборах восстанавливаются раки, устанавливаются праздники местным святым. Слышал о том, что интронизация последнего архиепископа Кентерберийского Джастина Уэлби впервые за много лет совершалась с чтением "Символа Веры" без произнесения Filioque – одно это уже событие. Сами англичане начинают писать и издавать книги о своих ранних святых, а архиепископ Вестминстера Винсент Николс недавно заявил, что реформация в Англии уже закончилась...

– Все возможно! Европа сейчас как бы на смертном одре, но мы верим в покаяние, даже на смертном одре. С одной стороны, кажется, что Европа катится в пропасть; но, с другой стороны, в Европе по-прежнему есть небольшие группы патриотически настроенных христиан, духовно здоровые силы, которые живут в каждой европейской стране. Они полностью солидарны с Россией, с русским Православием, разделяют с нами наши ценности, которые, кстати, разделяют с нами и настоящие святые Запада, жившие в первом тысячелетии. Мы, чада Русской Православной Церкви, должны поддерживать все духовно здоровые силы в Европе и по всему миру. Некоторые из них уже ищут от нас поддержки. Наша Церковь должна стать настоящим маяком для всего человечества, стремящегося к духовной жизни. Разумеется, эти духовно здоровые силы немногочисленны и мы не можем рисовать слишком оптимистичную картину. Говоря человеческим языком, ситуация близка к безнадежной. Но мы православные, мы верим в силу молитв святых – древних и современных, просиявших на Востоке и на Западе – верим в благодать Божию, в действие Святого Духа, которым может преобразиться заблудшее человечество.

В минуты печали я вспоминаю слова преподобного Серафима Вырицкого, произнесенные в один из самых мрачных моментов в истории Русской Церкви. Он предсказал, что придет время, когда западные люди будут приплывать в Санкт-Петербург на кораблях, чтобы принять Святое Крещение. Люди думали, что он сумасшедший. Но вы увидите, что он был прав.

– Что вы хотели бы пожелать читателям портала Православие.Ru в завершение нашей беседы?

– Я от всего сердца желаю читателям не впадать в отчаяние от тягот каждодневной жизни в России, от растущих цен, западных санкций, многочисленных войн в мире, из-за трагических событий на Украине и ситуации в западном мире. Никогда не сдавайтесь! Посмотрите, как кровь новомучеников и исповедников победила атеизм. С Богом абсолютно все возможно. Помните, что сказал святой Александр Невский: "Не в силе Бог, а в правде". Помните слова из псалма: "Кто Бог велий яко Бог наш? Ты еси Бог творяй чудеса" (Пс. 76: 14,15).

Много замечательных событий произойдет в ближайшие годы.