Русская литература: умерла или в обмороке? Мнения священнослужителей

Американский журнал "Foreign Policy" ("Внешняя политика") посвятил свой новый материал русской литературе и ее возможной "смерти". Издание задается вопросом, как страна Федора Достоевского и Льва Толстого перестала быть интересной для ценителей литературы. В заметке, краткий пересказ которой опубликовала "Газета.ру", отмечается, что американские читатели, знающие и любящие Наташу Ростову и Юрия Живаго, редко могут назвать хотя бы одного современного российского писателя.

Напомним, что 2015 год в России объявлен Годом литературы.

Со времен "Доктора Живаго" Бориса Пастернака и "Архипелага ГУЛаг" Александра Солженицына ни одному русскому писателю не удалось добиться "прорывного" успеха в США. Попытки переводить и продвигать современную российскую литературу делаются, но на данный момент в США лишь порядка 4,6% переводимых на английский язык книг написаны на русском.

Авторы отмечают, что Россия по-прежнему выпускает больше книг, чем большинство других стран, но сегодняшние ее писатели являются "провайдерами контента", конкурирующими за внимание на рынке развлечений и информации. В прошлом русские обращались к литературе за "философией жизни", в книгах Льва Толстого, Достоевского, Пушкина и Чехова русские находили свои "моральные азы", тогда как современные российские авторы не выступают как авторитеты ни на родине, ни за границей.

При взгляде из России к этому можно многое добавить. Никто, кажется, не оспаривает, что в России вообще стали читать гораздо меньше, чем в полвека назад или тем более во времена "журнального бума" второй половины 1980-х. За все послесоветское время трудно вспомнить хотя бы одно литературное произведение, которое стало бы общественно значимым событием. Писатель в сегодняшней культуре действительно оказался ближе к "шоумену", чем к учителю жизни. От литературы требуют почти исключительно "чтива", непритязательного развлечения – недаром самым популярным писателем уже много лет остается Дарья Донцова.

"Согласны ли вы с такой оценкой литературной ситуации? Может ли она измениться – может ли русская литература возродиться и вновь стать одной из важнейших опор национальной культуры, главным рупором народного самосознания? Можно ли пробудить в обществе интерес к серьезному чтению? Что этому может способствовать?" – с такими вопросами корреспондент REGIONS.RU ОБРАТИЛСЯ К СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЯМ.

Протоиерей Александр КУЦОВ, настоятель храма Преображения Господня в Орске, благочинный, ректор православной гимназии:

Конечно, сейчас люди читают все меньше, отживает поколение традиционных читателей – наших отцов. Наше поколение хоть иногда еще читает, а наши дети уже нет. Мои и старшие, и младшие не читают почти ничего. Я думаю, если технический прогресс и дальше будет идти семимильными шагами, ситуация лишь ухудшится.

Хотя люди могут и, наоборот, потянуться к книге. Помните, как в эпоху Возрождения людей потянуло к античности, давным-давно уже всеми забытой? Может, что-то подобное произойдет и в наше время – хотя вряд ли.

В отсутствии интереса к чтению виноват не только технический прогресс, но и темп нашей жизни – все-таки чтение требует усидчивости, свободного времени. А сейчас человеку почти некогда читать – одних звонков по телефону он делает чуть ли не сотню в день. При таком темпе жизни сложно выкраивать время. Некоторые любят читать на ночь, но при огромной дневной информационной нагрузке это желание пропадает. А вот если мы возьмем Церковь – там и строй богослужения, и вся остальная жизнь больше привязана к чтению. Возможно, именно церковные люди будут продолжать читать.

Трудно прогнозировать, будут ли новые достижения в области литературы. А вот что хорошие писатели у нас не перевелись, не подлежит сомнению. Например, архимандрит Тихон Шевкунов написал замечательную книгу "Несвятые святые", которую с большим удовольствием читают и далекие от Церкви люди. Благодаря ней они больше узнают о советской эпохе, временах противостояния Церкви и государства.

Россия всегда была полна талантами, у нас много одаренных людей. Поэтому будет популярна не только Дарья Донцова со своими детективами.

Писатель пишет в первую очередь для себя, а не для людей, он хочет выразить, что ему дорого, интересно. Поэтому, когда пишут "на заказ", литературный труд отдает ширпотребом, а когда от души, это бывают яркие, захватывающие произведения.

Думаю, все пойдет своим чередом – будут таланты и их поклонники, но, наверное, все же читать станут меньше – если не пробудится интерес к книге. А она уже ценность сама по себе. В советское время это был прекрасный, зачастую богато убранный подарок, книга ценилась всегда. Поэтому списывать ее со счетов еще очень рано.

Протоиерей Александр ИЛЬЯШЕНКО, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской:

Это серьезные вопросы, на которые трудно ответить не специалисту, так что на глубокий исчерпывающий анализ я не претендую. Но во всем этом много справедливого и печального. В наше время не найдешь писателей, которых можно было бы поставить в один ряд не только с великими XIX, но и XX века, когда писали Андрей Платонов, Константин Паустовский, Михаил Булгаков, Александр Твардовский и многие другие, – всех не перечислить.

А сейчас действительно складывается впечатление, что глубокой, серьезной и полезной литературы стало гораздо меньше, уровень писателей упал.

Может ли писатель стать учителем, а литература возродиться? Это зависит от того, к чему мы стремимся. Наши великие писатели росли в традиции, созданной вековой народной культурой, которая обогащалась православием. Сейчас, несмотря на возрождение православия в стране, мы не видим, чтобы деятели культуры обращались к вере. Если возродится вера у творческих людей, они станут учителями. А если продолжат поверхностно относиться к жизни, к искусству, к глубоким серьезным проблемам, тогда и учиться у них нечему. Так что все зависит от того, какими будут наши деятели культуры.

Протоиерей Александр КУЗИН, клирик храма Космы и Дамиана в Шубине:

Как пел Высоцкий, "Посмотрел бы ты, товарищ, на себя со стороны". Многое ли мировая литература получила от США? Боюсь, не взяла и малой доли того, что приобрела благодаря русской литературе – даже современной.

Я, конечно, глубоко почитаю Бориса Пастернака, восхищаюсь его "Доктором Живаго". Это произведение, которое еще по-настоящему не прочитано, – и не только в Соединенных Штатах, но и в России. Так же, как, быть может, не прочитан еще Булгаков. Но прочитан ли роман "Обитель" Захара Прилепина? Если считать за образец таланта Александра Солженицына, Захар Прилепин превзошел его, потому что действительно дал справедливую оценку нашей русской жизни в условиях воистину экстремальных. При этом он не "кошмарил" наше общество. Его произведения действительно дают оценку нашей духовной культуре, сущности нашей духовной жизни.

Если счесть литературу, которую превозносили американцы и Запад, за образец литературного искусства, – конечно, нынешняя не отвечает этим требованиям. Но это не означает, что наша литература умерла. Просто критерии, по которым Запад оценивает наше искусство, не действенны, не отвечают ни мировому уровню культуры, ни, тем более, запросам нашей современности. И русская литература все-таки должна быть для русских, а их критерии не для русских, а против них, они сформулированы во времена диссидентства, когда критерием ценности была разрушительная сила литературы для советского государства, антисоветский потенциал произведений. Они никогда не оценивали по-настоящему и культуру в советское время, ценя лишь тех, кто тогда боролся с нашей культурой, искусством. И сейчас они видят: этих людей стало меньше. Ну и слава Богу! Кому они нужны здесь, в России?

Я считаю, с 90-х годов начался мощнейший подъем нашего искусства, культуры, литературы. Оценивали ли США такие произведения, как "Несвятые святые" Тихона Шевкунова, его видение духовной сущности нашей русской истории? Нет, их это не интересует. Зато это нужно нам, а вот их оценки нам неинтересны. Нам не нужны ни их критерии, ни идеалы демократии и мирового порядка. Если что и устарело, так это именно их критерии, а Россия переживает подъем: духовный, культурный. Надеюсь, за ним придут еще и политический, и экономический. И когда они это увидят, их оценки будут вообще никому не интересны, потому что они отстанут от жизни. Они и сейчас-то ничем не интересны – просто по инерции некая часть населения оглядывается на Запад – но уж не те, кто определяет сущность и содержание нашей культуры, нашего искусства.

Протоиерей Алексий НОВИЧКОВ, директор православной гимназии протоиерей, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери села Душоново Щелковского района Московской области:

Думаю, русская литература умрет только когда исчезнет русский народ, а его хоронить еще рановато. Если есть народ – страдающий, ищущий, мечтающий – будет и литература, которая отразит его мечты и слезы. Если мы не видим этого в произведениях современных русских писателей, то, скорее всего, потому, что они пока "пишут в стол", для узкого круга читателей. Еще нет той силы, которая могла бы взять на себя ответственность за продвижение и открытие этих новых имен, литературных дарований.

Если развлечения множатся, они захватывают все больший процесс населения, и литература как будто бы уходит в небытие. Но все равно она никуда не денется: есть люди, их желание выразить себя. Поэтому будут и поэты, и писатели.

Священник Антоний СКРЫННИКОВ, Главный редактор официального сайта Ставропольской и Невинномысской епархии, преподаватель Ставропольской духовной семинарии, настоятель храма в честь святого благоверного великого князя Димитрия Донского в Ставрополе:

Интересная точка зрения, с которой во многом можно согласиться. Но не во всем. Что русская литература "умерла" – полная глупость: наша словесность бессмертна своими классическими произведениями, которыми зачитывался и будет зачитываться весь мир вне зависимости от современного состояния литературы. И я очень сомневаюсь, что среднестатистическому читателю в России известны современные авторы из США, если провести аналогичный опрос.

С другой стороны, что мы стали меньше читать, не популяризируем русскую современную и классическую литературу на западе, издаем всякий однодневный ширпотреб – это все чистая правда. В тех же посольствах, в которых мне приходилось бывать за рубежом, на выставочных стендах, как правило, представлено небольшое количество старой советской макулатуры и журналов, вместо современных изданий Пушкина и Гоголя.

Любовь к книге нужно взращивать в детях нужно всего, прежде всего личным примером родителей. Было бы хорошо, если бы цена на хорошую книгу стала бы ниже рыночной стоимости бутылки водки, а современные звезды спорта и эстрады рекламировали бы в СМИ не чипсы и иностранные напитки, а достойную современную русскую литературу.

Иеромонах МАКАРИЙ (МАРКИШ), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии:

Одно дело – настоящая ситуация, другое – взгляд из США. Американский взгляд – попытка в очередной раз оплевать Россию. Они не понимают, о чем идет речь, но возможность плюнуть в нашу сторону используют – и получают свой гонорар.

А вот после того, как мы отделили "мух от котлет", можно поговорить и о самих "котлетах". В сложившемся положении действуют несколько важных факторов. В первую очередь, социальные изменения. Люди меньше читают, так как в нашей стране сейчас трудный период борьбы, труда, восстановления. Раньше люди ничем таким не занимались, не трудились в поте лица, а били баклуши, чесали языками, и у них было время почитать, уйти, так сказать, в "искусственный мир". Тогда, в 60-70 годы, мы жили в виртуальном мире разных писателей – зарубежных, русских. А сейчас настало время борьбы, и виртуальный мир в большей степени отходит во владение досужих трепачей, в меньшей – тружеников, которые помогают восстанавливать нашу страну.

Когда идет война – реальная, не "холодная", – понятно: людям не до чтения. Они работают по 11 часов, гибнут в окопах, когда им читать? Вот и в нашей ситуации с экономикой, кризисом, политическим давлением многим не до чтения. Это одна из важных причин. А следующая такова: помимо книги, мы получаем знания о мире из других источников.

Плюс разного рода изменения, произошедшие с людьми. В том числе, интеллектуальные. Действительно, люди становятся другими, я даже по себе это замечаю. Я не могу позволить себе прочитать роман – у меня нет на это ни времени, ни сил. Лежит книга, я читаю из нее по две-три страницы в день, – и только. Рассказ могу прочитать за один вечер, а большие произведения читаю урывками.

Следующий важный фактор – наследие русской литературы в результате ее взлета в XIX веке. Мы же не удивляемся, что художников, подобных Рафаэлю и да Винчи, в наше время нет. Или пейзажистов, как Левитан, портретистов, как Серов. Но мы от этого ничего не теряем, их наследие остается с нами. И не делаем трагедию из того, что отстаем от них сегодня – ну, старайтесь, дорогие художники, пишите. Или взять иконописцев. Да, у нас нет второго Рублева. И от этого мы тоже особо не расстраиваемся. Если какой-то иконописец напишет хорошую копию "Троицы", говорим: "молодец, приближаешься к оригиналу". Это же не означает, что иконопись у нас погибла. Пишут, ориентируясь на прежние источники.

Так же и с литературой. И от того, что мы помним, какие были гиганты у нас в искусстве, в том числе, в русской литературе, достижения современников немного меркнут. Ничего страшного. Это нормально.

Альбир-хазрат КРГАНОВ, член Общественной палаты РФ, муфтий Москвы и Центрального региона России:

Думаю, не только в России, но и вообще в мире молодежь больше времени уделяет интернету, нежели книгам. Мы разговаривали с молодыми людьми: они отмечают, что им удобнее находить информацию и работать с ней именно при помощи интернета и компьютера.

Очень здорово, что этот год объявлен годом литературы – она у нас богата и многогранна, есть прекрасные русские писатели с международным именем, много произведений написано на разных национальных языках.

Сегодня часть талантливых людей ушли в киноиндустрию, некоторые – на телевидение. Но писателей меньше не стало – быть может, мы просто не замечаем их творений, так как нас трудно чем-то удивить, а может, книги не издаются столь большими тиражами, как раньше.

В свое время "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына был злободневным произведением, но и помимо Александра Исаевича у нас много прекрасных авторов, а палитра их произведений весьма насыщена. Прочитай любое, найдешь много интересного. Да, дарований, подобно, Пушкину, сейчас нет. Однако писателей меньше не стало, и они продолжают плодотворно работать, радуя своих читателей.

Семен ЛИВШИЦ, председатель Местной еврейской религиозной организации ортодоксального иудаизма города Орла "Центр "Шалом":

Чтобы дети читали, нужны не тесты по литературе и русскому языку, а изучение русского языка и литературы. Больше часов, конечно, должно отводиться литературе – как классической (Толстой, Достоевский, Тургенев), так и современной. Для этого, конечно, нужна такая школа, как советская, а не западный ее аналог с размытыми понятиями.

Почему Солженицын и Достоевский привлекают Запад? – они рассказывают о переломных моментах российской истории, связанных с жестокостью, разрушением. Запад так и воспринимает Россию, смотрит на нее через призму "убийств и покаяния". Но у нас же были не только разрушения. Россия богаче, шире, чем эта "узкая печаль", а восприятие Западом России однобоко. Астафьев и Распутин, кстати, тоже известны на Западе, но их творчество почему-то там неинтересно.

В советское время информацию о происходящем в стране, в мире можно было узнать только из официальной прессы – никакой другой мы почти не получали. Да, была радиостанция "Голос Америки", которую слушали, чтобы понять: как все происходит на самом деле? Теперь же благодаря развитию технологий появилась возможность найти любую информацию в интернете. Недоступное стало доступным, поэтому люди читают меньше. Но все равно это временно.

Главное сейчас – сохранять классическую русскую литературу. Только благодаря ней можно учиться и развиваться. Да, Дарью Донцову можно почитать, но это не формирует интеллект, не определяет мировоззрение. Телевидение с интернетом тоже не настраивают на мыслительный процесс. Это развлекает. Кто-то ходит на классические симфонические оркестры, кто-то слушает попсу. Если раньше это было менее доступно, теперь проблем вообще нет. Выбор делает каждый сам. Подниматься в гору всегда сложно, а спускаться легче. Но только тот, кто идет в гору, открывает для себя что-то новое.

Сергей ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВ, доктор исторических наук, профессор, декан историко-филологического факультета Православного института святого Иоанна Богослова Российского православного университета:

Во-первых, восприятие американцами русской литературы не критерий. Мало ли где кто что читает. Мне не очень-то знакомы американские писатели: их и было-то раз, два, и обчелся, а сейчас и вовсе не стало – тех, которых можно читать.

Но, несомненно, русская литература сейчас в загоне, и в этом, прежде всего, виновато наше государство. Подъем отечественной литературы в XX веке был связан исключительно с политикой советского государства, направленной на всемерное ее развитие. Я жил в это время, изучал его, и прекрасно знаю, сколько средств и сил вкладывало советское государство именно в развитие литературы. Напомню: в СССР был создан единственный в мире Литературный институт, который готовил кадры для редакторского, издательского дела, помогал талантливым юношам и девушкам, а также взрослым людям, не получившим высшего образования в силу различных обстоятельств (том числе, из-за тяжелого послевоенного времени), получать его, поднимал их культурный уровень. Из Литературного института вышло огромное число писателей, русских и не только – всего многонационального Советского Союза.

Так что предъявлять претензии к самой литературе и к современным писателям смешно, ибо претензия не по адресу. Когда искусство, культура отдается во власть рынка, она погибает. Нам приводят в пример XIX век, говоря, что тогда-то, несмотря на отсутствие Союза писателей, литература переживала взлет. Должен напомнить: в XIX веке никакого литературного рынка еще не существовало, литературой занимались в основном представители высших сословий, имевшие возможность существовать за счет поместий, иных доходов, и посвящать львиную долю своего времени занятиям литературными делами. Только в начале XX века писательство по-настоящему стало профессией. Хотя и в XIX веке были "рыночные писатели" вроде Булгарина.

Но наше время несравнимо ни с XIX столетием, ни, к сожалению, с XX. Сегодня литература, – в отличие, кстати, от кинематографа, театра, телевидения, в которые государство вкладывает огромные средства, так как рассчитывает именно благодаря ним проводить свою политику, – заброшена. Государство не вкладывает в нее ни копейки. Может быть, через Министерство культуры, Российский комитет по печати помогает каким-то "своим" писателям, поэтам, близким чиновникам по политическим, эстетическим воззрениям – но в целом отечественная литература брошена, и если мы хотим говорить о ее подъеме, государство должно этим по-настоящему заниматься.