"Отсечь омертвевшую часть высшего образования" – вот что планирует сделать министр Ливанов в ближайшие два-три года. К уже закрытым пятистам вузам он хочет добавить еще сколько-то сотен, а оставшиеся друг с другом посливать. Не силком, помилуй бог, – лаской: "Мы не подталкиваем к объединению, но мотивируем к нему". В старом анекдоте о схожей мотивации говорил цирковой лев: "Если бы вы знали, как нас там бьют..." Зато уже десять-пятнадцать, а то и двадцать университетов "осознали свой потенциал и готовы с нашей помощью выйти на международный уровень". В цитируемых словах министра на конференции во ВШЭ ничего нового нет; новость прозвучала дальше. Экс-министр образования, помощник президента Фурсенко вдруг раскритиковал планы Минобра за нерешительность: "Сейчас надо искать нестандартные решения, а не пытаться просто перестроить то, что делалось уже много лет" – надо, мол, полностью пересмотреть систему обучения. Оно конечно, милые бранятся – только тешатся, и это не критика, а дружеское подначивание. Но мы-то в простоте своей считали реформу и так достаточно живодерской. Ошибались, значит: будет еще злее.
Хотя – куда злее-то? То, что нам подают как реформу образования, есть реформа управления образованием, сопряженная с ускоренной деградацией управляемого объекта. В общей школе процесс близок к завершению (процесс деградации, разумеется, – реформировать-то они готовы вечно), а в школе высшей – еще в разгаре. Не в том беда, что псевдовузы, которые Минобр на предыдущем этапе расплодил без числа, теперь Минобр же и закрывает. Беда в том, что и остающиеся вузы учат, на круг, все хуже – в силу множества причин. Но реформаторы принципиально не ведут речь о качестве образования – исключительно о его эффективности, измеряя последнюю подчеркнуто "объективно", то есть по степени соответствия сочиненным ими бумажкам. А бумажки они нагородили такие, что толком учить студентов нет у вузовских педагогов ни времени, ни сил. К немыслимой, ни в какие ворота не лезущей нагрузке (по столько часов в год не тащит профессор ни в одной стране мира, где вообще слышали слово "профессор") реформаторы добавляют все нарастающее количество бессмысленных хлопот. Мало безумного количества писанины вокруг каждого академического часа, так теперь каждому преподавателю надо изображать из себя исследователя: делать публикации, вести новаторские курсы и проч. Какие теоретические курсы должен, да и просто может вести человек, обучающий студентов английскому или началам матанализа?
То есть может, скажем, один из дюжины – остальным ведь даже и в расписание не поместиться. Значит, им приходится мухлевать, чтобы удержаться на работе и продолжать получать ненамного больше, а кое-где и заметно меньше дворника. Да и слияния малых и слабых вузов, так милые Ливанову, далеко не безобидны: они опустошают провинцию. Да, педили стройинститут в каком-нибудь Скотопригоньевске никак не Оксфорд с Кембриджем, но и такие, какие есть, они были культурными центрами города и округи. Им можно было помочь стать лучше, но Минобру эффективнее от них избавиться. Их сольют с чем-то в Энске, и еще большая часть активной молодежи из Скотопригоньевска после школы уедет – и никогда не вернется. В Москве будут менеджерами по продажам.
Вся эта реформа держится на идее сделать высшее образование РФ компактным: несколько десятков приличных университетов, из них пяток мирового уровня – и хорош. Квазиучителей для квазишкол (о том, что уже случилось с нашими школами, надо говорить отдельно) и квазиинженеров для стирания пыли с импортной техники будем штамповать в колледжах, а понадобится серьезный специалист – выпишем из-за кордона (вариант: обучим за кордоном). А чо? Бабла немерено, мы неотъемлемая часть мира – и так далее. Эта идея и прежде была, вежливо говоря, крайне небесспорна, в послекрымские же времена о ней, кажется, стыдно и вспоминать. Ничуть не бывало; прочтите любое высказывание наших образовательных бонз – оно неизменно строится все на той же основе: обучим там, выпишем оттуда, а здесь – слишком, слишком всего много... Хотя, напоминаю, любимый тезис Минобра – что в России слишком много вузов – никогда не был доказан. Плохих много – правда, а всего числом – может, по мировым-то меркам еще и мало. Так что не сокращать бы вузы, а давать им побольше – не денег, так хоть свободы.
Но они сокращают. Новый способ для этого предложил на той же дискуссии ректор "Вышки" Кузьминов. Не в том одном беда, считает он, что многие вузы слабы, – еще и мотивация к учебе у студентов слаба. Потому что образование бесплатное. Значит, надо резко снизить количество бюджетных мест в вузах: они должны доставаться лишь самым талантливым выпускникам школ. А большинство студентов пусть берет образовательные кредиты. Правда, за прошлый год таких кредитов взяли меньше четырехсот, но это не беда: "Надо понять, почему студенты их не хотят брать, и сделать, чтобы захотели". А чего тут понимать-то? Не бином Ньютона. Высшее образование не гарантирует у нас заметной прибавки к зарплате – вот и не берут. Если инициатива Кузьминова (а он обещал донести ее "до руководства страны") будет реализована, то высшее образование в России станет столь же доступным для большинства, как во времена Магницкого, – и очень, очень компактным. Нужда России в квалифицированных кадрах и сейчас удовлетворяется скверно – спросите кого угодно хоть из оборонки, хоть из машиностроения, хоть из любой другой нетривиальной сферы деятельности. В компактном варианте высшего образования эта нужда не будет удовлетворяться, почитай, совсем – с однозначными последствиями.
В цитированном выступлении помощник президента справедливо заметил, что экономическая турбулентность – время для самых неожиданных решений в высшем образовании, нужно только активнее их искать. Объяснил бы кто-нибудь, почему в числе таких спасительных решений не рассматривается самое простое: прекращение вранья о положении дел в образовании – и отставка капитанов реформы, без которой вранье прекратить не удастся. Видимо, такое решение было бы уже чересчур неожиданным.
Источник: Эксперт
