Из МГУ – в ИГИЛ? – Мнения священнослужителей

Психологическое здоровье учащихся хотят поставить на особый контроль. Общественники всерьез озаботились радикальными настроениями среди молодежи, для предотвращения враждебного влияния в вузах и школах предлагают создать специальный надзорный орган, который будет "работать на опережение", то есть вычислять потенциального радикала на самых ранних стадиях и возвращать на праведный путь до того, как изменения в психике не станут необратимы или не нанесут ущерб окружающим. Соответствующее обращение председатель Общества защиты прав потребителей образовательных услуг Виктор Панин направил министру образования и науки Дмитрию Ливанову. Минобрнауки предложение не пришлось по душе, а вот эксперты отнеслись в целом благосклонно и даже предложили укрепить устои учащихся с помощью "Селигера" и подобных ему форумов, пишет газета "Известия".

Внимание к данной проблеме привлекла резонансная история студентки МГУ Варвары Карауловой, которая попыталась сбежать в Сирию, чтобы присоединиться к террористической организации "Исламское государство". Согласно задумке предполагается, что штатные сотрудники с психологическим образованием будут составлять психологические портреты студентов при поступлении, следить за их изменениями, проводить профилактические беседы и при необходимости контролировать активность учащихся в соцсетях.

В Минобрнауки предложение общественника встретили с непониманием сославшись на существующую систему, которая, правда, реагирует лишь на последствия, но не на предотвращение подобных инцидентов, дескать при каждом образовательном учреждении имеется служба медицинской помощи, и если ученик почувствует психологический стресс, то он всегда может обратиться за помощью. Создание же такого надзорного органа, по словам ведомства, нарушит права учащихся, так что шансы у проекта невелики.

"Насколько актуальна профилактика радикальных настроений среди молодежи? Считаете ли Вы, что случай с Варварой Карауловой единичный или это лишь первый симптом более глобальной проблемы? Как бы Вы предложили бороться с экстремизмом в молодежной среде и кто должен этим заниматься?" – с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.

Протоиерей Сергий РЫБАКОВ, доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета, председатель отдела религиозного образования Рязанской епархии:

Понятно, что случай с Карауловой – это вершина айсберга. Мне как преподавателю очевидно просто по наблюдениям, что у нас очень неблагополучно с молодежью.

Минобрнауки совершенно справедливо отказывается от предложения. Но на мой взгляд, оно вообще должно самораспуститься, потому что не может должным образом взяться за образование и воспитание. Оно просто несостоятельно, поэтому и не берется их решать свои прямые задачи. И ответственность за растущий экстремизм в молодежной среде лежит именно на Минобрнауки: там вообще ничего не делают, чтобы ситуацию как-то изменить. Наоборот министерство целенаправленно вводит нашу молодежь в такое состояние, где создается почва для экстремизма, дезориентации во всем. И грех этим не воспользоваться сектантам, террористам, экстремистам. ИГИЛ – один из частных случаев.

Понятно, что тут не служба психологов должна работать: психология тут не при чем. Караулова же не из-за психических отклонений туда попала, а именно из-за того, что вся среда у нас сейчас работает на формирование подобных взглядов. Никто не объясняет молодежи, в чем вред язычества и религиозного экстремизма, каковы основные религиозные мотивы. Ведь изучение православной культуры и мировых религий ограничили одним годом, причем в 4 классе. Ничего не делается для того, чтобы дети старших классов, и тем более студенты каким-то образом могли разобраться в современной ситуации. Так что мы сейчас находимся на вулкане, который уже начинает бурлить и извержение вполне возможно.

Протоиерей Алексий КУЛЬБЕРГ, настоятель храма "Большой Златоуст" в Екатеринбурге, руководитель Отдела религиозного образования и катехизации Екатеринбургской епархии:

Работа в этом направлении ведется уже давно – ради этого и был введен курс духовно-нравственного воспитания в школах. К сожалению, качество преподавания этого предмета оставляет желать лучшего. Те, кто должен заниматься духовно-нравственным воспитанием (классные наставники, учителя, администраторы), сами не хватают "звезд с неба" в вопросах нравственности – и тем более в вопросах духовности. Я считаю, в первую очередь нужно заняться решением этой проблемы. Тогда, возможно, не придется больше ничего выдумывать, чтобы избежать экстремизма.

Случай с Варварой Карауловой, конечно же, не единичный. Молодые люди массово попадают в секты – например, уходят к кришнаитам. В школах и тюрьмах работают ваххабиты. Активно вербуют адептов и всяческие псевдохристиане. Другое дело, что не всякая секта сотрудничает с "Исламским государством", поэтому истории этих юношей и девушек не становятся сенсациями. А это нужно обсуждать, и всячески этому противодействовать. Случай со студенткой МГУ лишний раз свидетельствует о глубоком духовном невежестве большинства наших соотечественников.

Протоиерей Михаил ДУДКО, главный редактор газеты "Православная Москва":

Варвара Караулова до того, как уехала помогать "Исламскому государству", приняла другую религию – ислам. Если речь идет религии, в этом вопросе Церковь, конечно, могла бы помогать, а религиозное или религиоведческое образование дало бы людям возможность отделять традиции от экстремизма и с бульшим вниманием относиться к тому, что у нас уже есть. Православие вполне удовлетворяет всем потребностям человека – при условии, что он о нем достаточно знает и старается действовать в соответствии с этими знаниями.

Другое дело, если речь идет о б экстремизме не религиозном, а политическом. Мне сложно представить, как надзорные органы в вузах смогут предотвратить это. До революции за студентами вузов тоже надзирали. Несмотря на это, левацкие выступления и политический экстремизм были широко распространены. Царское правительство не могло с этим справиться. Тут, скорее, нужно не внедрять в студенческую среду надзирающие инстанции, а попытаться изменить в лучшую сторону общество.

Что заставляет конкретного студента стать экстремистом, мне сказать трудно, но иногда это похоже на заболевание. А лучший способ лечения духовного заболевания – искренняя и глубокая вера, но ее административными мерами навязать невозможно. Так что я скептически отношусь к таким предложениям.

Священник Петр КОЛОМЕЙЦЕВ, декан психологического факультета Православного института св. Иоанна Богослова Российского православного университета:

Безусловно, такая служба нужна. Очень хорошо, что у нас уже есть психологи в школах. Есть они в некоторых ведомствах. К примеру, в МЧС существует психологическая служба, которая помогает населению в кризисных ситуациях, а также служба, специалисты которой следят за психологическим состоянием своих сотрудников. Это очень здорово. Такая служба нужна и в военных училищах, и в вузах силовых структур. А в других вузах, быть может, хватило бы знаний институтского психолога.

Случай с Варварой Карауловой, думаю, не единичный. Скорее всего, это действительно симптом – ситуация может усугубиться, особенно если будет наблюдаться ухудшение экономической обстановки. В этом случае, мне кажется, рост экстремизма неизбежен.

Священник Филипп ИЛЬЯШЕНКО, клирик храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ, кандидат исторических наук, доцент:

Я уверен: случай с Варварой Карауловой не первый. Просто подобных случаев стало уже столько, что игнорировать их стало невозможно. Эта девушка никак не первая. Первая, которую поймали – да. Так что факт очень показательный.

Мера, предложенная Виктором Паниным, напомнила мне известную антиутопию Джорджа Оруэлла. В ней сотрудники Министерства любви учили население страны, как нужно правильно любить, кого любить и за что. Некая штатная психологическая структура, мне кажется, будет очень похожа на это Министерство. В итоге мы получим еще некоторое количество дармоедов и эскалацию радикальных настроений. Опыт XX века свидетельствует: такие попытки противостоять радикальным настроениям лишь способствовали их усилению.

Тем не менее, я уверен, что профилактикой радикальных населений среди подрастающего поколения заниматься нужно – но не так, как предлагается. Необходимо поддерживать, пропагандировать, укреплять с помощью различных структур, образовательных процессов многодетные семьи, где есть папа, мама, а также три ребенка и более. И если наше государство, ответственное за безопасность и будущее своих граждан, будет решать этот вопрос так, как полагается, есть надежда, что случаи, подобные тому, что произошел с Варварой Карауловой, не повторятся.

А если мы продолжим рассказывать в СМИ о различных радикальных организациях, опытах и идеях, и одновременно создавать структуры "уполномоченных по уполномоченным", которые якобы станут заниматься профилактикой, результаты будут самыми плачевными.

Народ устал от произвола представителей властных структур, коррупции и безыдейности – пришло время, когда нужно вслух называть идеи, на которых собираются строить будущее нашей страны – это и будет профилактикой радикальных настроений.

Иерей Вячеслав КОЧКИН, благочинный Адамовского округа Орской епархии, руководитель отдела по взаимодействию с лечебными учреждениями Орской епархии, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы п. Адамовки:

Если бы случай с Варварой не имел такую огласку в СМИ, организации вроде ИГИЛ меньше бы рекламировали. К сожалению, дурной пример заразителен. Чтобы стать известными, многие молодые люди также захотят пройти этим путем – работая с молодежью, я заметил эту особенность.

Что касается надзорного органа – давайте посмотрим на результаты работы школьных психологов, обобщим этот опыт, и тогда сможем понять, будет ли действовать такая система в высших учебных заведениях? С работой по профилактике экстремизма в молодежной среде психологи не справятся никогда, если даже будут заниматься этим очень усердно. Процитирую своего оппонента Геннадия Зюганова, который сказал: "Идеологии можно противопоставить только идеологию".

Неправильно, если психолог будет дублировать компетентные органы, которые итак должны заниматься этой работой. У нас появится дополнительный контролирующий орган, мешающий педагогическому процессу.

Бороться с экстремизмом в молодежной среде нужно с помощью профилактики. Учащиеся боятся экзаменов, зачетов – то есть ответственности, тогда как прогуливать и не учить не боятся. А когда наступает экзамен, все удивляются: "Почему это дети не справляются?". Говорят, ЕГЭ – стресс для учащихся. Да не было бы стресса, если бы не раздували ажиотаж вокруг этого нормального экзамена. Так же и с экстремизмом в молодежной середе – нужно предлагать молодому человеку что-то взамен мусора и "страшилок", которыми заполнен интернет и СМИ.

Чтобы нормально воспитывать молодежь, необходимо вернуться к нашей старой российской педагогике. Кроме того, человек должен трудиться, а мы убрали из школ и вузов "общественно-полезный" труд. Мы должны воспитывать цельную личность. А сейчас в мегаполисах услышат о какой-либо проблеме, и начинают ее раздувать – это какой-то сектантский подход. Давайте организуем круглые столы с участием религиозных и общественных организаций, сядем, обо всем поговорим, все, как следует, обдумаем. Пока же создается впечатление, что это "предложения ради предложения".

Священник Антоний СКРЫННИКОВ, главный редактор официального сайта Ставропольской и Невинномысской епархии, преподаватель Ставропольской духовной семинарии, настоятель храма в честь святого благоверного великого князя Димитрия Донского в Ставрополе:

Экстремизм в молодежной среде есть, и связан он больше с той областью, которая общественникам неподвластна. Речи идет о сети Интернет и в частности о социальных сетях, некоторые из которых превратились в прибежище ваххабитов и неоязычников.

Случай с Варварой Карауловой – это типичный результат безрелигиозного воспитания, когда родители считают, что они не должны "навязывать" детям основы веры, что это должен быть "осознанный" выбор. А когда родители не хотят давать традиционные религиозные представления своему ребенку, эту работу выполнит бородатый ваххабит, новоявленный "родновер" или пара старушек с американскими журнальчиками на оживленной улице.

Опять же, если говорить о радикалах, то вряд ли "специальный надзорный орган" и его нерелигиозные "специалисты" станет авторитетом для человека, попавшего в секту, так что все разговоры о возвращении на "праведный путь" останутся пустыми разговорами.

Священник Игорь ШУМИЛОВ, настоятель Воскресенской церкви д. Васильевское Рузского р-на:

Я бы предложил начать с того места, где ежедневно бывает больше 90 % нашей молодежи. Это соцсеть "ВКонтакте".

К сожалению, контент этой соцсети сильно влияет на психологическое здоровье. Чаще всего, совсем не так, как хотелось бы. Нужно внимательно изучить, какие группы ив этой соцсети популярны, какие видео предлагаются.

Я давно повторяю: видео-контент и тематику групп нужно привести хотя бы в соответствие с законодательством РФ. Уже это было бы неплохим началом для борьбы с экстремизмом.

Иеромонах МАКАРИЙ (МАРКИШ), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии:

Общество существует уже очень давно, и люди тысячи лет назад проламывали друг другу черепа и уничтожали друг друга с той же яростью, что и сегодня, только средства другие были. Так что не надо открывать Америку через форточку и делать круглые глаза по поводу того, что было и всегда останется до последней архангельской трубы. Не надо изображать эту детскую наивность. С преступностью боролись и профилактику осуществляли всегда.

Минобрнауки правильно возражает против неуместных мероприятий. Профилактика преступности – это создание нормальной жизни для молодежи и других социальных групп общества. Когда общество возвратится к своим нормальным духовно-нравственным корням, тогда во многом устранится почва для преступности, которая выражаться может чем угодно – будь то отъездом в Сирию в террористическую организацию или пьянством и насилием на месте. Причем местной преступности больше, чем преступности на выезде. Все это – греховные качества в человеке, которые прорастают в благоприятных условиях для зла и сохнут в условиях для добра.

Так что профилактикой должна служить нормализация национально-общественной жизни, ее духовно-нравственной компоненты. Борьбой с преступностью должны заниматься правоохранительные органы, а не психологи. Предоставьте право полиции и другим подразделениям по борьбе с терроризмом заниматься своим делом.

Фатых-хазрат ГАРИФУЛЛИН, муфтий Тюменской области, председатель Тюменского казыята Духовного управления мусульман Азиатской части России:

Я хотел бы поблагодарить отца этой девушки, который занялся розыском и поднял все свои связи, чтобы его дочь не оказалась у боевиков.

Конечно, профилактика никогда лишней не будет. Но и тут много нюансов. Например, девочкам запрещают носить в школах платки. Я этот запрет не одобряю. Значит, в коротких юбках ходить можно, грудь и руки оголять, носить бриллианты, а платок кому-то мешает! Не надо перегибать палку.

Еще одна большая проблема: мы не можем контролировать интернет, а он общедоступен. Молодые люди сидят часами в сети, общаются там – а в интернете и действуют вербовщики. Поэтому опасность радикализма очень высока. И просто необходимо проводить профилактику, чтобы молодежь не уезжала из страны. В первую очередь это касается мусульманской молодежи.

Хорошо бы проводить семинары, подготовить лекторов, которые могли бы выступать перед аудиторией в вузах и школах, чтобы они могли разложить по полочкам – где экстремизм, а где настоящий ислам. Надо просвещать молодых людей. И с этим вопросом затягивать нельзя, это надо делать уже сегодня.

Ришат-хазрат ДАВЫДОВ, имам Тульской области:

Если такая воспитанная, грамотная, умная девочка, студентка лучшего вуза России оказалась под влиянием людей, которые агитируют в ИГИЛ, то страшно подумать об их возможностях.

Наблюдение в школах и вузах должного эффекта не даст. В школах и так есть психологи, например, но какой от них толк сегодня? А во множестве – вероятно, в большинстве школ нет никаких психологов, и откуда там взяться еще какой-то специальной службе контроля?

Экстремизм среди молодежи – это следствие плохого воспитания. Детей надо с детсада воспитывать в духе патриотизма. В СССР не зря была выстроена система воспитания с младшего возраста – октябрята, пионеры, комсомольцы. А сегодня подростки предоставлены сами себе и образовалась пустота, вакуум. Нет патриотических чувств у детей. Они могут слушать гимн сидя, а в СССР все слушали стоя, и ни у кого это не вызывало усмешек. А сегодня эту пустоту занимают люди настроенные радикально, которые хотят разжечь конфликты на межнациональной и межконфессиональной почве. На их работу тратятся большие средства, к нам приезжают вербовать молодежь из Ирака, Сирии.

Надо переориентировать молодежь на другие ценности, и молодые люди должны быть постоянно чем-нибудь заняты, у них должны быть полезные увлечения. Раньше популярна была "Зарница", поисковые отряды, секции были бесплатные – все дети были заняты чем-то. А сейчас кружки дорогие, ребенка на лето в лагерь отправить стоит огромных денег. И дети болтаются по улицам на каникулах или сидят за компьютерами, когда родители на работе.

Таких случаев, как с Варварой, очень много в регионах. Силовые службы пытаются отследить, но все отследить невозможно: конспирация очень серьезная. Вербовщики – хорошие тонкие психологи. И школа одна тут точно не справится. И родители сделать ничего не могут, даже если знают о проблеме. Обращение в органы, порой, приводит к преследованию семьи вместо тихой работы, потому что в органах тоже не хватает грамотных специалистов.

Лев РАЙХЛИН, председатель общественной организации "Еврейская национально-культурная автономия Тульской области":

Раньше в школе были политчасы, политуроки. Я слышал, что их и сейчас предлагают ввести – думаю, это то, что нам нужно. Необходимо правдиво рассказывать детям о том, что происходит в их стране, области, районе, деревне.

Молодежь получает информацию в основном из интернета. Что это за информация, мы прекрасно знаем. Вот и по поводу Варвары Карауловой, собиравшейся вступить в ИГИЛ, не высказался только ленивый.

В каждой школе есть учитель истории, который хотя бы раз в неделю мог бы рассказывать учащимся, что происходит в стране и в мире в действительности. Да и необязательно историк – этим мог бы заниматься и какой-нибудь другой педагог.

Я думаю, случай с Варварой Карауловой не единичный. Случайность как раз в том, что ее не пустили в ИГИЛ, задержав на границе. А скольким девушкам и парням границу пересечь удалось? С этим нужно бороться, и очень серьезно – нашей молодежи хорошо промывают мозги.

Борис ДИНЕР, председатель Еврейской национально-культурной автономии Курской области:

Думаю, случаи, подобно тому, что произошел с Варварой Карауловой, не массовые, но и не единичные.

ИГИЛ – сильная, опасная группировка, она сейчас представляет большую угрозу для всего мира. Не секрет, что в нее активно вербуют молодежь.

Согласен, нужно пытаться выявлять экстремизм на ранней стадии, предпосылки молодых людей к радикальному исламизму. Но как? Варвара была тихой девушкой, отличницей. А в итоге – еще какие-то сутки, и ее бы переправили в Сирию, на территорию боевиков. Получается, проглядели?

Может, начать с основ? Проводить в школах, институтах лекции и семинары, на которых преподаватели рассказывали бы о политической обстановке в стране и мире? Многие молодые люди даже не смотрят телевизор, получая информацию из интернета, где различные организации экстремисткой направленности – тот же ИГИЛ – раскидывают свои сети.

Больше общаясь с учащимися на эту тему, преподаватель, думаю, сможет выявить предрасположенность студентки или студента к экстремизму.

Алексей ГРИШИН, Член Общественной палаты РФ (2011-2014гг.), президент Информационно-аналитического центра "Религия и общество":

Знаменитая проблема "отцов и детей" была и будет всегда, и молодежь всегда немного более радикальна, чем старшее поколение.

Поэтому профилактикой нужно заниматься с детского сада и постоянно. Мы же говорим маленьким детям: "Не садись в чужую машину. Не разговаривай с незнакомыми". Надо так же выстраивать психологическое программирование к невосприятию экстремистских идей в школе и вузах. Для этого нужны специальные программы.

Сейчас много экстремизма на религиозной почве. А с религией детей знакомят только в 4 классе, и то все сводится к ознакомлению с одной религией вместо того, чтобы дать общекультурные знания обо всех религиях в старшем возрасте, например, в 8-9 классе. И я предлагаю в качестве одной из мер ввести в 8-9 классе учебную программу, по которой изучали бы культурологические аспекты всех основных религий. И учебные блоки должны разработать психологи именно для формирования стойкого неприятия экстремистской идеологии при вербовочных мероприятиях.

Случай с Карауловой так нашумел, потому что не было ни одной видимой причины, чтобы девочка покинула наше благополучное общество и перебралась в ИГИЛ. Семья обеспеченная, девочка – отличница, учится в одном из самых престижных вузов страны, православная по рождению. И ни один крючок, который мог бы ее удержать от поездки в ИГИЛ, не сработал. А значит не в этом причина. Значит, не срабатывают те стереотипы, которые мы воспринимаем как должные, эффективные. И этот случай резонансный, но не единичный.

По имеющимся данным в пропаганде ИГИЛ участвуют до 90 тысяч человек по всему миру. С таким массивом легко справиться невозможно, тем более дети единолично не могут этому противостоять. Объем и качество пропаганды ИГИЛ по сравнению с прошлым годом увеличились более чем на 70%.

Борьбой с этим злом должны заниматься, прежде всего, спецслужбы. Психологи могут выстраивать только барьеры. А отловом экстремистов должны заниматься спецслужбы, они же должны проводить превентивную работу – в соцсетях например. Если начать там работу и громко об этом объявить, то несколько тысяч потенциальных вербовщиков будут опасаться работать в открытую, как они это делают сейчас. И если раньше они охватывали тысячу человек, то завтра охватят только сотню. А если еще показательно осудим пару таких вербовщиков со сроком чуть ли не пожизненным, то они еще сократят круг своей работы. То есть только за счет такой превентивной работы можно сократить влияние экстремистов в десятки раз.

В школах есть штатные психологи. Но я бы добавил в "службы доверия" для попавших в трудные ситуации пару специалистов в области пропаганды экстремизма. Чтобы родителям было куда позвонить, если вдруг они заметили какие-то признаки, чтобы они могли посоветоваться со специалистами. Потому что родители, которые замечают что-то подобное в поведении своих детей, не знают, куда идти, или боятся испортить биографию детям своими подозрениями. Вот эти анонимные службы доверия хотя бы смогут подсказать родителям выход из ситуации. И если спасем хоть несколько десятков человек таким образом, уже хорошо.

А в школах не надо создавать никакие дополнительные службы. Существующие психологи и так сильно не обременены работой, во всяком случае, их работа мало видна, пусть пройдут дополнительное обучение, чтобы отслеживать настроения связанные с пропагандой экстремистских взглядов.

Пайцар ДАНИЕЛЯН, председатель Орловской региональной общественной организации "Армянский культурно-просветительский центр":

Идея, которую предлагают общественники, нереальна. Найти такого сотрудника невозможно – тем более речь идет о штате психологов, которых будут содержать за счет бюджета.

Да и зачем кого-то искать? Такие люди уже есть в нашей системе образования. У каждой группы в вузе есть куратор, обязанность которого – наблюдать за своими студентами. Если такой был у Варвары, он и должен был заметить происходящие с девушкой изменения, а потом – бить тревогу, привлекать деканат, родителей, пытаясь решить эту проблему. Почему всего этого не было, я не знаю.

Кураторов и нужно привлекать к такой профилактической работе в системе высшего образования. Их необходимо наделить бульшими полномочиями, лучше оплачивать их работу, но зато и требовать результатов. Если это нормальный педагог с хорошим педагогическим образованием, владеющий навыками педагогического мастерства и психологии, он сможет сориентироваться в ситуации. Чтобы увидеть, какие изменения происходили с Варварой Карауловой, думаю, не надо специальных навыков.

А вот в школах нужно ввести штатную должность психолога, как это давно практикуется на Западе и в некоторых школах нашей страны, где нормальный бюджет. Психолог проводит занятия, тестирования, благодаря которым удается выявить радикально настроенных молодых людей и начать с ними работать.

Мне бы хотелось бы видеть таких психологов во всех школах – причем работать, на мой взгляд, им нужно не только с радикалами, но и с националистически настроенными подростками, а также решать различные конфликтные ситуации.