"Политический журнал" Илья Максаков. Поиски согласия

ЕДИНОЕ ДУХОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ МУСУЛЬМАНАМИ НЕВОЗМОЖНО

Борьба с терроризмом в России шаг за шагом приводит к изменению всей страны. Одной из мер, заявленных Кремлем в этом нелегком деле, призвана стать консолидация гражданского общества в противодействии терроризму и экстремизму во всех его проявлениях. Поэтому Владимир Путин в своих начинаниях решил заручиться поддержкой лидеров всех религиозных конфессий России. И они ему эту поддержку оказали на прошедшем недавно в Кремле заседании Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ. Глава государства напомнил духовным лидерам, что борьба с террором - это в том числе, а может быть, прежде всего борьба за умы людей, поскольку одна из целей преступников - направить гнев людей одной веры и национальности на другие конфессии, на представителей других религий и других национальностей. Естественно, речь идет прежде всего о мусульманах. И Путин уточняет: главной целью серии терактов в России было расколоть наше общество, вбить клин между исламом и остальным миром и в конечном счете нанести удар по единству России.

Сосуществование

В России часто говорят о многовековом опыте межконфессионального мирного сосуществования. В чем же этот опыт заключается, говорится намного меньше. А когда что-то случается, то вместо использования многовекового опыта общество попадает в тупик.

В последние годы российские мусульмане ставили перед государством множество задач. Речь в данном случае даже не идет о проблеме религиозного экстремизма. Попытки российских мусульман придерживаться исламских норм в повседневной жизни иногда встречали непонимание и даже отторжение. Например, прошлогоднее решение суда, разрешающее мусульманкам фотографироваться на паспорт в платках-хиджабах, было расценено едва ли не как начало узаконенной исламской экспансии.

Затем Совет муфтиев ставил вопрос о внедрении исламских принципов в экономику. Проблема отсутствия законодательной базы регулирования деятельности организаций, желающих работать по нормам шариата, уже поставлена. Дело в том, что исламская финансовая система в отличие от традиционной предусматривает отсутствие ссудного процента. По Корану человек не является собственником богатств и природных ресурсов, всякое богатство принадлежит Аллаху. Все мусульмане - братья, поэтому в своих отношениях исключают эксплуатацию. А процентная ссуда - это прямая эксплуатация. Исламский банк берет (и предоставляет) деньги не на кредитной основе, а на инвестиционной - вознаграждение банка (вкладчика) не является гарантированным, а возникает вследствие (в случае) получения прибыли.

Объявление же председателем Центрального духовного управления мусульман России Талгатом Таджуддином джихада Соединенным Штатам за войну в Ираке повергло в оцепенение российские официальные структуры. Извечный оппонент Таджуддина - Совет муфтиев России, возглавляемый Равилем Гайнутдином, отказал автору "джихада" в праве руководить исламскими организациями. Хорошо это или плохо, экстремист Таджуддин или нет - ни один представитель государства сказать не смог. Зато вновь встал вопрос о том, что было бы неплохо объединить всех мусульман под единым духовным управлением. Подобных примеров много, различные щекотливые ситуации, связанные с мусульманами, то и дело возникают как на федеральном уровне (несогласие Совета муфтиев с официальными результатами переписи, по которым мусульман в России 14, 5 млн человек), так и в регионах (составление в некоторых губерниях списка "врагов мусульман" среди местных чиновников).

Не "балканизация", а "ливанизация"

Конечно, невозможно написать свод правил или должностные инструкции, как государственным органам вести себя в отношении мусульман. В правительстве России, судя по кулуарным беседам с высокопоставленными чиновниками, политику властей в сфере ислама считают более чем адекватной. Вековой опыт вплоть до последнего времени свидетельствует о том, что у нас традиционно сложилась такая политика. Ей тысяча лет, она имела разные нюансы, но в целом эта политика направлена на сохранение государства и целостности страны, она выдержала испытание на прочность. Российские мусульмане, уверены собеседники "ПЖ", не ощущают дискомфорта, который хотели бы создать те исламисты и террористы, которые стремятся спровоцировать столкновения. Не конфронтацию, а именно столкновения на почве религиозного фактора. Это, кстати, было одной из целей в Беслане - стравить не столько осетин с ингушами, сколько христиан с мусульманами. У нас это часто называют "балканизацией" России, а на самом деле это - "ливанизация". То есть глубокое разделение общества по этноконфессиональным и социальным признакам, активное вмешательство внешних сил, применение методов насилия, выходящего за границы непосредственной зоны конфликта. "Ливанизация" в нашей стране не пройдет, уверены в руководстве государства.

По большому счету, негативной политику в сфере ислама не считают и в регионах, в том числе "мусульманских". Например, дагестанский политолог

Загид Варисов сказал "ПЖ", что политику российского руководства в целом можно считать адекватной ситуации, хотя во многих случаях в действиях и высказываниях представителей власти чувствуется незнание реальной ситуации в религиозной сфере. В то же время действия властей пока недостаточно нацелены на то, чтобы отделить ислам от террора, чтобы не допускать дискриминацию по религиозному признаку, всплески чего наблюдаются в городах и весях России вслед за каждой террористической вылазкой чеченских сепаратистов. Варисов также напомнил: многие в России не знают, что российские мусульмане - не однородная масса, верующие группируются на основании по меньшей мере трех из четырех мазхабов (правовых школ) и не менее десяти суфийских тарикатских братств. Российскому руководству, считает политолог, нужно поучиться умению обеспечить согласие между различными группировками и максимально уменьшить возможное влияние духовенства на политику.

Сотрудничество с государством

На упомянутом заседании Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ помимо духовных лидеров было много чиновников и ученых. Не было только министра регионального развития Владимира Яковлева. Недавно премьер-министр РФ Михаил Фрадков определил функции созданного министерства. Кроме чисто "региональных" проблем, это еще и выработка государственной политики в сфере национальных отношений, защиты прав национальных меньшинств, исконной среды обитания и традиционного образа жизни коренных малочисленных народов и этнических общностей. Но о делах религий не сказано ни слова. Хотя Владимир Путин говорит о необходимости развития сотрудничества религиозных объединений и государства, в том числе в целях совместного прогнозирования и упреждения конфликтов, в которых присутствуют этноконфессиональные факторы. Значит, кто-то со стороны государства должен эту работу курировать. И этот кто-то не будет работать в ведомстве Владимира Яковлева.

Источники "ПЖ" в российском руководстве рассказали, что незадолго до бесланских событий в Кремле вновь рассматривался вопрос создания поста помощника главы государства по государственно-церковным отношениям. Эти идеи обсуждаются с 2000 г., но каждый раз - результат нулевой. Поскольку государство взаимодействует с церковью, традиционными конфессиями, должно быть лицо, которое это взаимодействие курирует, ведет текущую работу. Такой человек может быть либо в администрации президента, либо в правительстве. В то же время этот чиновник не может отвечать исключительно за взаимодействие с исламскими организациями, речь должна идти именно обо всех религиозных организациях.

С этим согласны и эксперты. Политолог Загид Варисов считает, что отдельного правительственного органа по делам мусульман не должно быть - зарубежному наблюдателю это дополнительно указывает на ущемленность мусульман в стране. Но было бы оптимальным создание такой структуры для регулирования религиозных проблем в стране в целом. Это может быть федеральное агентство по религиозным делам, в котором были бы подразделения, ответственные за все конфессии.

Однако здесь мы сталкиваемся и с другой проблемой. В России религия отделена от государства, поэтому специального государственного органа по религиозным делам быть не может. Но возникают проблемы, которые являются вызовом в равной степени как государству, так и исламской умме (общине) России. Речь идет именно о террористических угрозах, которые прикрываются исламской религиозной риторикой. В условиях войны, рассуждают в российском руководстве, было бы правильно создать некий орган по координации совместных действий. Богословы ограничены в своей компетенции, государство - в своей. Межведомственной разобщенностью это не назовешь, но и реформы в стране проводятся потому, что у нас не работает система исполнительной власти и мы уязвимы для терроризма. Терроризм - вне уммы и вне государства, у этих двух институтов есть почва для объединения. На существующих расхождениях и работают террористы, которые прикрываются исламом. Необходимы, считают источники "ПЖ", новые подходы для осмысления форм взаимодействия мусульманского сообщества с государственными институтами в части отражения агрессии.

Сплоченность, но не объединение

Что касается объединения российских мусульман под единым духовным управлением, то здесь разных мнений практически не осталось. Это невозможно. Речь может идти о сплоченности, совместных усилиях, но не об объединении. Например, председатель духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставропольского края, председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев считает, что в России необходимо создать единую мусульманскую организацию. Но Бердиев, конечно, имел в виду не духовное управление, а структуру, подобную мусульманскому антитеррористическому центру, организованному на Северном Кавказе еще при содействии бывшего президента Чечни Ахмата Кадырова. После гибели Кадырова в мае этого года буквально все мусульманские лидеры России - Исмаил Бердиев, Равиль Гайнутдин и Талгат Таджуддин - заявили о создании Объединенного совета духовных управлений мусульман России по противодействию экстремизму и терроризму.

Но объединение мусульман под единым духовным управлением невозможно по целому ряду причин. По мнению экспертов "ПЖ", в исламе не предусмотрена такая строгая церковная иерархия, как в христианстве, поэтому здесь не существовало подобных "управленческих" структур. Более того, ислам предполагает, что посредников между верующими и Всевышним не должно быть. Возникновение духовных управлений мусульман (ДУМ) связано с именем Екатерины II, в период царствования которой они были созданы для регулирования взаимоотношений между властью и населением вновь присоединенных к империи мусульманских территорий, а также для того, чтобы влиять на мусульман и контролировать их через своих доверенных лиц - муфтиев этих ДУМов. В советские времена ДУМы функционировали под контролем КГБ. Поэтому существование единого ДУМа или региональных ДУМов оправданно лишь в том случае, если их руководство будет под контролем государства. В противном случае они фактически становятся как бы государством в государстве или самостоятельными политическими структурами, нередко торгующимися с государством для достижения своих целей. А объединение ДУМов не то что в России, но даже на Северном Кавказе нереально - слишком большие финансовые потоки они контролируют и слишком разнятся их толкования религиозных канонов.

А вот относительно того, есть ли в России единая мусульманская умма, мнения экспертов расходятся. Одни говорят, что ее нет, потому как нет единого ДУМа. Другие говорят, что существование уммы в России - это факт. Но в исламе нет понятия единства, единого исламского центра в мире не существует и никогда не существовало со времен халифата. В России разные духовные управления, но умма существует. Здесь очень широкий плюрализм, который и порождает терроризм, резюмируют собеседники "ПЖ".

Чистый прагматизм

Одним из важных аспектов российской политики в сфере ислама считается сотрудничество Москвы с Организацией Исламская конференция (ОИК). Ровно год назад Владимир Путин принял участие в 10-й встрече глав государств и правительств ОИК, выступив с инициативой о развитии отношений. Президент рассказал своим новым партнерам, что прошедшее десятилетие стало временем возрождения духовной жизни мусульман России. Если в 1991 г. в России было 870 мечетей, то сегодня их число уже превысило 7 тыс. Путин выразил благодарность странам ОИК, другим зарубежным партнерам, кто помогал своим единоверцам в России, участвовал в строительстве и восстановлении мечетей, в организации хаджа, осуществлял образовательные, культурные и другие гуманитарные программы.

Российские власти в сотрудничестве с ОИК учитывают мнение российских мусульман. Например, глава МИД РФ Сергей Лавров обсуждает с председателем Совета муфтиев Равилем Гайнутдином вопросы взаимодействия России и ОИК. Однако, как выяснил "ПЖ", Москва здесь преследует и чисто прагматические интересы. Источник в правительстве пояснил, что традиционный смысл внешней политики России - это сбалансированная политика по всем ее основным векторам, и, конечно, исламский мир является одним из приоритетов. Но здесь России нужно ровно то же самое, что и везде: есть задачи, связанные с продвижением наших интересов во всех регионах мира. ОИК - международная региональная организация, здесь наращивается взаимодействие по антитеррористическому сотрудничеству.

Кроме прочего, исламский мир играет существенную роль в мировой нефтедобыче, а Россия - добывающая страна. Борьба за мировые рынки - важный фактор. Есть интересы российского экспорта, в том числе военного. Но самое главное - это привлечение в Россию прямых инвестиций для решения задач технологической модернизации всех секторов российской экономики. Прорыв России в ОИК трактовался чуть ли не как вхождение в организацию, но это неверные оценки. Был период, когда ряд организаций и стран высказывались за то, чтобы мы формализовали наши отношения с ОИК. А сделать это по той схеме, которая была и пока еще существует, можно было разве что в статусе наблюдателя. Сейчас у нас гостевой статус, и его, говорят в российском руководстве, более чем достаточно. Реально площадка ОИК нужна только для того, чтобы участвовать в дискуссии и отстаивать свои интересы.

Влияние же арабских стран на российских мусульман часто преувеличивается. Различные эксперты говорят, что материальной и идеологической зависимости от арабских стран абсолютно нет. Хотя, оговариваются они, большинство мечетей построено на зарубежные деньги, преимущественно саудовские. Это факт и, конечно, зависимость. Но не такая, о которой обычно вспоминают, говоря об идеологическом влиянии арабского мира. Такая зависимость мизерна хотя бы потому, что российские мусульмане и арабы принадлежат к разным мазхабам. Правда, лидеры ДУМов "разрешают" себе помогать средствами на религиозное просвещение, строительство религиозных культовых и учебных заведений, а также на хадж.

Политика, война, террор

Как бы религия в России ни была отделена от государства, мусульмане участвуют в политической жизни, политика вторгается в их жизнь. Не говоря уже о том, что на Северном Кавказе приверженцы ислама в прямом смысле оказались втянутыми в войну. В Чечне многие имамы мечетей становились жертвами террористов. В прошлом году боевики убили сына муфтия республики Ахмада Шамаева - Саид-Ибрагима. Кстати, Шамаев возглавлял комиссию по борьбе с кровной местью, созданную осенью 2002 г. После гибели его сына о комиссии уже не вспоминали. Тем не менее в Москве позиции чеченского муфтията, сформированного еще Ахматом Кадыровым, придают большое значение. Для российского руководства важно, что духовенство республики неоднократно осуждало действия Аслана Масхадова и Шамиля Басаева. В Ингушетии и Дагестане духовенство также находится в военных условиях. После нападения боевиков на Ингушетию 21 июня этого года муфтий республики Магомед Албогачиев оставил свой пост. Он категорически не согласился с "проводимой руководством Ингушетии политикой, направленной на раскол общества". Бывший муфтий, до 2003 г. возглавлявший и Координационный центр мусульман Северного Кавказа, обвинил власти республики в том, что вместо анализа происшедшего они "начали по мелочным основаниям выяснять отношения с теми, кто не согласен с их позицией".

В Дагестане проблемы мусульман часто переплетались и с войной, и с террором, и с политикой. В 1998 г. прямо у Центральной мечети Махачкалы был взорван муфтий республики Саид-Магомед Абубакаров. Существование ваххабитского анклава в Кадарской зоне привело к боевым действиям в 1999 г. В то же время в Дагестане сложилась уникальная ситуация, когда многие высшие республиканские чиновники и депутаты считают себя мюридами (учениками, последователями) видных шейхов - в основном непререкаемого религиозного авторитета Саида-Апанди Чиркейского. Однако в самой Махачкале ситуацию в связи с этим не драматизируют. Здесь философски замечают, что действительно многие чиновники и депутаты стали мюридами наподобие того, как в свое время все становились коммунистами. Какой-либо реальной угрозы это обстоятельство не представляет, так как в подавляющем большинстве случаев речь не идет о соответствующих убеждениях - здесь больше показного, это, скорее, дань моде. Кроме того, в Дагестане напоминают о подчеркнуто уважительном отношении Владимира Путина к патриарху Московскому и всея Руси Алексию П.

Много и других примеров политической активности российских мусульман. Например, после вынесения в Катаре приговора двум россиянам, обвиняемым в убийстве Зелимхана Яндарбиева, Совет муфтиев России заявил о намерении обратиться к эмиру Катара Хамаду бен Халифе аль-Тани с просьбой проявить милосердие. Правда, было ли такое обращение, не сообщается. Летом этого года Совет муфтиев осудил доктрину США "Большой Ближний Восток", назвав ее "новой формой крестового похода против мусульман в XXI веке". Можно отметить и активность мусульманских организаций в вопросах взаимодействия с военно-силовыми структурами. Совет муфтиев разрабатывает рекомендации для офицеров, работающих с военнослужащими-мусульманами.

* * *

Российскому руководству нужно поучиться умению обеспечить согласие между различными группировками и уменьшить возможное влияние духовенства на политику.

* * *

Создать правительственный орган по делам мусульман значит указать на их ущемленность в стране.

Политический журнал 18.10.2004