Исаакиевский собор: Музеи нужны, но в церковь приходят к Богу

Власти Санкт-Петербурга приняли решение передать РПЦ Исаакиевский собор в безвозмездное пользование с сохранением музейно-просветительских функций, однако часть общественности и некоторые государственные структуры не поддержали эту инициативу. За несколько дней дискуссия приобрела всероссийский масштаб.

Известно, что юридический статус Исаакия после передачи не изменится – его владельцем остается город. Представители патриархии заявили, что музейные функции собора будут расширены, а вход в собор станет бесплатным.

Тем не менее, это не удовлетворяет противников решения. Петицию против передачи собора в пользование Русской православной церкви подписали порядка 200 тысяч человек. Гендиректор государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский призвал приостановить процесс передачи, чтобы "остановить общественное противостояние и найти наиболее мудрое и справедливое решение".

Историк философии, кандидат философских наук Алексей Козырев поделился с порталом Политаналитика своим видением путей решения проблемы.

– Вообще, сам факт того, что храм возвращаются к своему основному назначению, мне весьма импонирует. Я не вижу здесь ничего, противоречащего духу нашей истории. Но с оговоркой, что должны быть здесь учтены интересы сохранения и реставрации нашего культурного наследия, которое должно осуществляться профессионалами. Зелоты предлагают все иконы изъять из музеев и передать их Церкви. Но мне такое решение кажется абсурдным и абсолютно неуместным, потому что икона – это такое же произведение искусства, как и картина, и скульптура, и архитектурное сооружение. "Троицу" Андрея Рублева спас 1918 год, когда эту икону освободили от золотых и серебряных окладов и ей стала заниматься специальная комиссия по изучению церковных ценностей под руководством И.Э.Грабаря и графа Олсуфьева.

Негативную роль в ажиотаже вокруг Исаакиевского собора, на мой взгляд, во многом сыграли журналисты. Речь вовсе не идет о том, что он будет передан в собственность Русской православной церкви. Все исторические здания, где есть действующие приходы и совершаются службы – находятся в собственности у государства, а церковь осуществляет свою деятельность в этих исторических и культурных памятниках на правах аренды, которая осуществляется на определенный период. И здесь, по всей видимости, должна вестись техническая работа людьми, которые компетентны в этом – юристами, представителями муниципальной власти, – на какой срок Церкви будет передан в аренду Исаакиевский собор, на 49 лет или на другой срок. Согласитесь, что передача в аренду отнюдь не означает подарок, возвращение или реституцию, это совсем иная форма использования исторического памятника.

Кроме того, следует заметить, что в Исаакиевском соборе уже давно идут церковные службы, и собор используется как место совершения православного богослужения. Тот порядок, в котором это происходит, когда основной поток посетителей – это туристы, а верующие находятся в храме на правах "бедных родственников", очевидно не мог устраивать Церковь. Так в современном Риме, на время богослужения, доступ в Пантеон для туристов прекращается.

Но я всё же сожалею, что в данном случае на слово "Музей" набрасывается некий одиум, оно становится чуть ли не синонимом чего-то отжившего, устаревшего, свойственного уходящей в прошлое атеистической эпохе. Поборником Музея как места хранения памяти об усопших предках был русский религиозный философ Николай Фёдоров. И в советские времена именно работники музеев сохранили и донесли до нас многие выдающиеся памятники христианской культуры. Отождествлять музей с чем-то враждебным и чуждым Церкви совершенно неверно. Считаю, что тот конфликт, который у нас сегодня возникает между Музеем и Церковью, свидетельствует о незрелости нашего гражданского общества, о явном недостатке культуры в обществе и в Церкви, которая в ее земном измерении также входит в гражданское общество. Впрочем, вера и культура в истории чаще оказываются не в гармоничном единстве, но в антиномическом напряжении и даже противоречии. Противостояние Музея и Церкви – это ситуация ненормальная, она говорит в том числе и о том, что у нас пока не сложилась внятная модель светскости нашего государства.

Памятники искусства, культуры требуют определенного компетентного отношения к этому искусствоведов, реставраторов, людей, которые специально этому обучались и чей труд, чьи услуги стоят достаточно дорого. Поэтому я выступал за сохранение определенного паритета и цивилизованных отношений Церкви и Музея на территории Исаакиевского собора.

Конечно, сам этот факт "передачи" должен, наверное, каким-то образом изменить регламент совершения богослужений, допустим, не только в часы работы музея, но и в ночное время, на Пасху, на Рождество. Необходим свободный доступ верующих в литургическое пространство Собора. И не в определенный час дня, но в течение всего времени. Люди могут опоздать к началу службы, привести к причастию грудных детей, с которыми затруднительно отстоять все богослужение, да и просто зайти в храм для молитвы и уединения. Однако служба может не всегда осуществляться в главном алтаре, что в каждом большом храме существует несколько алтарей, несколько приделов. В церкви осуществляются и другие таинства, и требы. Таинство исповеди, например, и заметим, что в больших католических соборах Европы – в Нотр-Даме или Соборе Святого Петра – можно исповедоваться в течение всего дня, а не только перед или во время мессы, кроме того существует возможность исповеди на нескольких европейских языках. Но отсюда отнюдь не следует, что в самом соборе не может быть пространства, которое может функционировать как пространство музея, куда может осуществляться платный вход. Идея сделать Исаакий бесплатным и общедоступным для всех, включая туристов из-за рубежа, в любое время, кажется мне, мягко говоря, странной.

Я недавно был во Флоренции, за вход в каждый флорентийский собор платил от 6 до 15 евро. Причем в некоторые соборы, в Сан-Лоренцо, к примеру, надо заплатить дважды, потому что отдельно продается билет в Новую сакристию, которую создал Микеланджело, за 8 евро и отдельно за 6 евро продается билет в сам собор и его ризницу. При этом Италия одна из тех стран Европы, где довольно много верующих и практикующих, а большая часть населения с уважением относится к католической церкви. Кстати, платя деньги за вход, я не задавал себе вопрос о том, кому принадлежит собор, как соотносятся интересы католической церкви и итальянского государства. Хочешь видеть шедевры – плати!

Потерять туристические деньги – озвучивается цифра в 600 миллионов рублей в год, таков доход от экскурсионного посещения, – было бы ничем не оправдываемой глупостью. Почему туристы не должны платить за посещение исторического памятника, на содержание которого кто-то – Церковь ли, государство ли, должны тратить огромные деньги? Понятно, что доступ на богослужение должен быть бесплатным, но, вероятно, должны быть и музеефицированные пространства памятника, вход в которые должен быть платным. И эти деньги должны тратиться на реставрацию, на поддержание собора. Не вижу никаких разумных аргументов пользу того, что эти расходы надо переложить на городской или тем более государственный бюджет.

Кто будет бенефициаром этих денег – это вопрос дискуссионный. Либо Церковь, либо Город. Но, по всей видимости, тот, кто будет получать доход от платного посещения собора, должен заниматься его реставрацией и должен эти деньги направлять на восстановление, сохранение, поддержание культурного памятника.

Ситуация вокруг "передачи" Исаакия должна обсуждаться юристами, другими профессионалами и представителями Церкви, а не в публичных ток-шоу. Потому что здесь есть много вопросов с неочевидными ответами. Собор, построенный для молитвы, в идеале должен быть местом молитвы. Но сегодня мы видим, что в Европе все больше и больше храмов перестают выполнять свои религиозные функции, и становятся музеями или светскими пространствами. В "христианском мире" современной Европы мы видим упадок практики религиозной веры.

У нас происходит религиозное возрождение, так официальная риторика трактует этот процесс. Открываются новые храмы, и действительно, я не социолог религии, но как наблюдатель могу сказать, что число прихожан увеличивается. Новые храмы в Москве и Петербурге не пустуют. И в Исаакиевском соборе на литургии тоже, несомненно, будут стоять люди. Хотя практика показывает, что большее число прихожан как раз не в центре, а в спальных районах, где есть высокая потребность в новых храмах в шаговой доступности, а вот храмы, которые находятся в центре мегаполисов, далеко не всегда заполнены.

Передача Исаакия, на мой взгляд, вызвана, прежде всего, не острой потребностью в недостающих для отправления православного культа местах, она является символическим актом. Петербург – город особый, это не только бывшая имперская столица и нынешний город с рядом столичных функций. В сознании жителей самого города это – "окно в Европу", город в гораздо меньшей степени русский чем Москва. "Душа Петербурга" тоже в большей степени европейская, а не русская, город является репликой Первого Рима, града Святого Петра, Венеции с ее каналами, Голландии (арка Ламота в Новой Голландии тому подтверждение). Символический характер "передачи" Исаакия хорошо понимают и Церковь, и политики. Георгий Сергеевич Полтавченко, мэр Санкт-Петербурга, – позиционирует себя как православный политик. Будучи полномочным представителем Президента в ЦФО, он был председателем попечительского совета Московской духовной академии, расположенной в Троице-Сергиевой лавре. Мы один раз даже там с ним встречались, в Сергиевом Посаде. У него устойчивая репутация православного политика, который в своей деятельности отстаивает интересы Церкви. Так что в данном случае его решение мне представляется логичным. Он здесь транслирует свою гражданскую позицию. Однако за бурными спорами сторонников и противников "передачи" Исаакия мы меньше всего можем расслышать голоса самих петербуржцев.