Камни преткновения. Церковь вне политики?

Человеку, не включенному в азартную публичную полемику, – если такой, конечно, найдется, – трудно понять, чем так встревожены протестующие против передачи Исаакиевского собора РПЦ. Доступ к шедевру архитектуры станет даже более свободным – не придется платить за посещение и осмотр. Экскурсии тоже никто отменять не собирается. Да и то, что храм – то есть здание, априори созданное для богослужений, – передадут в пользование религиозной организации, тоже, вроде бы, не может ущемлять чьих-то интересов.

И когда читаешь заголовки вроде "В 2017 году город потеряет Исаакиевский собор!", так и хочется спросить: как это представляют себе авторы? Верующие унесут гранитные колонны, обдерут позолоту и растащат все остальное?

"Создается впечатление, что сегодня тема передачи Исаакиевского собора волнует не столько доброжелательных критиков, сколько тех, кто пытается ее использовать исключительно в политических целях", – заметил еще в феврале патриарх Кирилл на заседании Высшего церковного совета.

Бои местного значения

Действительно, больше всех судьба питерских соборов изначально взволновала депутатов городского парламента от "Яблока", "Партии роста", "Справедливой России" и лидеров движения "Открытая Россия".

Инициативная группа, пытающаяся организовать референдум о передаче Исаакия РПЦ, на опережение и для масштабности включила в свой проект еще и вопросы о Петропавловском соборе и Спасе на Крови, хотя на них пока никто не претендует.

"Мы опасаемся, что следом за Исаакиевским собором начнется кампания по передачи церкви Петропавловского собора. Кроме того, есть еще Спас на Крови. Поэтому все эти здания включены в вопрос референдума", – заявил депутат законодательного собрания Петербурга, справедливоросс Алексей Ковалев.

Параллельно с проектом референдума, взволнованные политики подготовили судебные иски, которые принялись подавать то в один, то в другой питерский суд, и наконец обратились к прокурору Петербурга Сергею Литвиненко с просьбой через суд отменить распоряжение городского комитета имущественных отношений. Заявители утверждают, что действия КИО нарушают их права на доступ и сохранность объекта культурного наследия, право на благоприятную среду обитания и участие в культурной жизни.

Правда при такой постановке вопроса, остается неясным: а что, православные христиане уже не являются жителями Санкт-Петербурга и лишены своих гражданских прав?

Если скандалы разжигают, значит это кому-нибудь нужно

Сегодня депутаты питерского заксобрания больше не дают журналистам комментариев по теме Исаакия, равно как и сотрудники Смольного.

Но когда они еще активно комментировали ситуацию, многие из них отмечали, что в городе настал период "политической турбулентности": в результате событий вокруг Исаакиевского собора огромное количество людей, которые еще недавно были далеки от политики и во многих вопросах даже поддерживали региональную власть, теперь стали противниками губернатора. Яблочник Вишневский даже не исключил, что "нынешние события могут привести к тому, что губернаторские выборы состоятся досрочно" (раньше 2019 года. – ред.). И в этом с ним солидарен руководитель отделения "Открытой России" в Санкт-Петербурге Андрей Пивоваров, считающий, что " останется ли Полтавченко губернаторм до конца срока – большой вопрос", и "Исаакий в данном случае – это важная протестная история, ставшая одним из факторов, влияющих на это противостояние".

Глава фракции ЕР в заксобрании северной столицы Александр Тетердинко тоже считает, что действия инициативной группы направлены "на дальнейшее обострение конфликта и получение политических дивидендов".

Да и в РПЦ на ситуацию смотрят трезво – так, глава отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Санкт-Петербургской епархии РПЦ протоиерей Александр Пелин отмечал: "Оппозиционеры пытаются схватиться за спасательный круг, чтобы о них СМИ не забыли. О притязаниях на Петропавловский собор и Спаса на Крови церковь не заявляла".

Впрочем, если бы речь шла только о политических баталиях "местного значения", эта тема вряд ли вызвала бы такую бурю эмоций. На наших глазах происходит то, что эксперты называют "разрушением проправославного консенсуса". То есть с середины 90-х годов в России люди вне зависимости от образования, возраста, половой принадлежности, занятости относились к церкви, православию, религии позитивно. Это был фактор, который всех объединял. Но с 2012 года этот консенсус разрушается. И скандал с Исаакием – часть этого процесса.

Кто защищает музей...

Музейщики, попавшие в авангард борьбы с "клерикализмом", искренне волнуются, хотя РПЦ, судя по многочисленным заявлениям ее представителей, вовсе не ссорится с представителями музейного сообщества и не собирается их отстранять от процесса передачи Исаакиевского собора.

По словам протоиерея Александра Пелина, "есть дорожная карта, постепенно появляются документы, и они будут появляться дальше. И будет привлекаться совершенно профессиональная музейная общественность, никто от нее отказываться не собирается, никто никого никуда не выгоняет".

Он тоже считает, что есть "некоторые политические силы, которые пытаются просто расшатать" ситуацию. "Им не важен повод – Исаакиевский собор или повышение пенсионного возраста или еще что-то. Главное – дестабилизировать обстановку в России".

Представитель епархии не раз отмечал, что "на фоне передачи Исаакиевского собора появилось много политических подтасовок. Появляются публикации, не соответствующие действительности... Даже голосование по поводу передачи собора, которое показало, что якобы около 200 тысяч петербуржцев выступают против, проведено не на российском, а на американском сайте, чтобы нельзя было проверить количество накруток... Эти "защитники" пытаются раздуть конфликт на пустом месте".

... и от кого

Одним из аргументов противников передачи Исаакиевского собора РПЦ стала малочисленность его православной общины. Хотя, объективности ради, стоит заметить, что если во всех храмах Петербурга вечерняя служба начинается в 18.00, то в Исаакии – в 16.00, и работающие люди просто не могут на нее попасть. А каждую среду у сотрудников музея выходной, собор закрыт, даже если в этот день какой-то православный праздник.

Комментируя сложившуюся ситуацию в эфире Владимира Соловьева, епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов), назвал упрек в том, что "верующих в Исаакиевском соборе всего 50 человек" мифом. По его словам, "на это Рождество, на ночной службе, где служил не епископ, не патриарх, не митрополит, а простой священник, было 3 тысячи человек. Они с радостью пришли, потому что только всего лишь намекнули, что это возможно. Директор запретил эту ночную службу, и пришлось обращаться непосредственно к Полтавченко, и он, будучи губернатором, а не только православным христианином, попросил директора музея все-таки разрешить в главном храме России совершить службу Рождеста Христова. И 3 тысячи человек пришло. Уверен, что как только начнутся регулярные службы и храм заживет полноценной жизнью... это будет один из лучших храмов именно как христианская община в нашей стране".

Не раз говорил об этом и патриарх Кирилл: "Неопровержимым историческим фактом является то, что верующие люди во многом создавали культурное наследие нашей страны, тысячи произведений искусств, храмов, монастырей. Возвращение им права самостоятельно хранить свои святыни не может нести никакой угрозы, а лишь вдохнет подлинную жизнь в памятники, еще более сделает их средством народного просвещения. Это будет продолжением трудов многих достойных музейных работников, с личным участием многих из них".

Кроме того, если храм перейдет в распоряжение Церкви уже в этом году, есть вероятность, что он станет центром больших религиозных торжеств в Санкт-Петербурге, связанных с темой примирения. В год юбилея революции, по мнению главы Синодального отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Илариона (Алфеева), эта тема особенно актуальна.

По его словам, на протяжении веков Россия жила, опираясь на сильную царскую власть и сильную православную церковь. "Когда одну из этих опор выбила февральская революция, а потом другую – октябрьская, в стране начался хаос, приведший к многочисленным жертвам... Те споры, та полемика, совершенно, на мой взгляд, ненужная, которая развернулась вокруг Исаакиевского собора, показывают, что есть те силы, которые хотят эти два столпа снова сначала расшатать, а потом выбить".

"Мы делаем новости"

В разгар публичной полемики вокруг Исаакия ряд СМИ со ссылкой на источники, близкие к Минкультуры, сообщили, что власти Петербурга в устной форме попросили руководство музея освободить помещения от экспонатов к 16 апреля, когда будет отмечаться Пасха. К этому празднику администрация города хочет-де приурочить передачу Исаакиевского собора РПЦ. При этом директор музея "Исаакиевский собор" Николай Буров во всю комментировал эту перспективу журналистам.

"Нам говорили, что все делается быстро, срочно и снова намекали на того же Полтавченко, – пояснил епископ Тихон (Шевкунов). – Так вот, он в 2015 году, когда митрополит Варсонофий подал ему прошение о передаче собора, отказал, сославшись на определенные объективные причины. С 2004 года община в этом храме терпеливо – 12 лет уже – несет свою службу молитвы и так далее. Так что ничего быстрого и срочного здесь нет... Эти мифы, которые постепенно становятся жупелами – лыко в строку того самого антиклерикализма".

А между тем, некоторые СМИ, в духе популярного в 90-е годы слогана телевизионщиков "Мы делаем новости" пугают уже и москвичей: "В одной только Москве в советские годы было снесено более 400 церквей и часовен, не считая иных объектов религиозного назначения, таких как монастырские трапезные, келейные корпуса и прочие. Большинство из них располагались в пределах Садового кольца, и на их месте сейчас стоят самые разные постройки, от школ и ДК до жилых и административных зданий... Цена этой недвижимости, учитывая ее расположение, достаточно высока, в ряде случаев – огромна. Значит, игра стоит свеч... В перспективе церковь вполне может апеллировать не к древним камням, а к самим земельным участкам, на которых стояли уничтоженные церкви".

И пусть потом все эти "пугалки" представители РПЦ опровергнут – они все равно окажутся в заведомо проигрышной позиции "оправдывающихся". А там "то ли они ложки украли, то ли у них украли" – осадочек то останется.

Короче, как сказал классик, не успел оглянуться, а "кругом уже гудела толпа, обсуждая невиданное происшествие; словом, был гадкий, гнусный, соблазнительный, свинский скандал" (Булгаков "Мастер и Маргарита").

"Феерическое невежество"

Благодатную почву для всех этих скандалов создает, по словам епископа Тихона (Шевкунова), "феерическое невежество... у самой образованной части общества". "Порой, – сетовал он в программе "Вечер с Владимиром Соловьевым", – слышишь такое, что понимаешь: жаль, что отменили Закон Божий".

Справедливость его слов, к сожалению, легко подтвердить – достаточно процитировать хотя бы публичное высказывание генерального директора государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского. Его фраза о том, что с передачей храмов в пользование РПЦ "происходит дикая провинциализация города Санкт-Петербурга", быстро стала расхожим слоганом. Однако при этом осталось без внимания само содержание цитаты:

"Соборы Петербурга не просто храмы, у них особое значение. В частности, в Петропавловском соборе похоронены русские императоры, в Казанском соборе похоронен Кутузов. Эта сакральность выше религиозной. Она государственная, признак города-столицы. Понижение значения соборов до приходских храмов – шаг к провинциализации Петербурга".

Достаточно просто "погуглить", чтобы убедиться, что слово "сакральное" (от лат. sacrum – священное, посвященное Богу) означает: относящийся к сфере возвышенного, божественного в противоположность профанному-обыденному, "светскому", "мирскому". Со временем религиозное сознание углубило понимание этого термина – не просто отделенное от мира, в противоположность профанному, а отделенное с особой целью, предназначенное к особому, высшему служению или употреблению в связи с культовыми практиками.

Спрашивается, служению какому же культу – выше религиозного – призывает посвятить христианские храмы директор Эрмитажа?

Музеи-храмы появились в России в первое послеоктябрьское десятилетие – тогда придание церкви статуса музея нередко было единственным способом ее сохранить.

Но после 1927 года большинство таких музеев закрыли как идеологически вредные. Многие культовые здания либо снесли, либо – в лучшем случае – приспособили под краеведческие экспозиции. Таким образом, музеи-храмы как особый вид музеев почти перестал существовать. Лишь отдельные церкви, как правило, с высокохудожественными росписями и иконостасами (вроде церкви Троицы в Никитниках в Москве или Ильи Пророка в Ярославле) сохранялись в 1930-50-е годы как самостоятельные музеи.

Разделил общую судьбу Исаакиевский собор: в 1931 году в его здании – торжественно, с приглашением различных делегаций и радиотрансляцией по всей стране – был открыт Антирелигиозный музей, закрывший стендами и плакатами облицовку стен, живопись и мозаику иконостасов. Главным экспонатом нового музея стал подвешенный в фонаре главного купола, на месте парящего голубя – символа Святого Духа – самый большой в мире маятник Фуко (длина – 93 метра, вес – 54 кг), наглядно демонстрирующий вращение Земли вокруг своей оси.

И только в конце 1948 года открылся музей-памятник "Исаакиевский собор", ставивший целью изучение и показ собора как художественно-исторического памятника – по нему тнперь водили экскурсии, в которых – в соответствии с методическими разработками – раскрывали "идеологическую направленность евангельских и библейских сюжетов росписей".

Dura lex, sed lex

Возьмем правовой аспект вопроса. Существует Федеральный закон РФ № 327-ФЗ "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности", определяющий "порядок безвозмездной передачи в собственность или безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации или муниципальной собственности", принятый в ноябре 2010 года.

Буква этого закона недвусмысленна: следует передавать "недвижимое имущество... построенное для осуществления и (или) обеспечения таких видов деятельности религиозных организаций, как совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, проведение молитвенных и религиозных собраний, обучение религии, профессиональное религиозное образование, монашеская жизнедеятельность, религиозное почитание (паломничество), в том числе здания для временного проживания паломников, а также движимое имущество религиозного назначения".

Исаакиевский собор целиком и полностью подпадает под это определение – в законе нет списка объектов, не подлежащих передаче Русской православной церкви "в силу их особенного культурного значения". Так что по букве закона Исаакиевский собор должен быть передан Санкт-Петербургской митрополии РПЦ.

Впрочем, противники его передачи часто апеллируют к "исторической правде", напоминая, что до революции Исаакий был государственной собственностью и не принадлежал религиозной организации под названием Русская православная церковь. Но для данного закона это безразлично: он рассматривает не характер собственности, а характер изначального назначения, а изначальное назначение Исаакиевского собора очевидно: ни император Николай I, ни Огюст Монферран явно не строили музей. Если же исходить из этой логики, из храмов, превращенных после революции в склады и овощехранилища, нельзя передавать ни один – это же государственная собственность.

Столь же странно выглядит аргумент о доступности культурных ценностей, как будто православный храм доступен только верующим: Казанский собор вот уже 25 лет из музея стал храмом, и с Невского проспекта в него может зайти любой желающий, не платя за вход ни копейки.

Почему же по поводу передачи Исаакиевского собора предлагается, проигнорировав закон, провести референдум? Или законы надо исполнять только по отношению к неверующим? В истории России 100 лет назад уже был год, когда страна жила не законами, а референдумами.