ЕГЭ как реализация проекта Геббельса-Розенберга

Сегодня стало известно, что ректор МГУ академик Садовничий наконец-то всецело поддержал идею ЕГЭ. Образовательное чиновничество в этом смысле становится все более монолитным. Между тем, на сайте "Интерфакса" появилась заметка о том, что 66% россиян не одобряют систему ЕГЭ (рекордный, кстати говоря, рейтинг недовольства). Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин в своих ответах колеблется, но в целом поддерживает егэшную затею: дескать, да, много минусов, много шероховатостей, но в целом идея, как о говорил год назад, "приятная", так как якобы позволяет молодым да талантливым куда-то там пробиться.

Всем известно, что ЕГЭ не выдерживал никакой критики уже с 2002 года, когда он, собственно, и начал нам впендюриваться. Тогда говорили, что это просто проект еще пока не обкатан, вот обкатаем – и пойдет как по маслу. Оказалось, что не обкатался до сих пор – правда, недовольным да несогласным в СМИ предпочитают не давать голоса по данному вопросу. И дело тут не только и даже не столько в коррупции и в определенном перераспределении коррупции с вузов в школы. Это не имеет никакого сущностного значения. По факту ни школы, ни вузы в накладе не останутся, и нет резона за кого бы то ни было из них переживать. Короче говоря, дело не только и не столько в перераспределении коррупционных потоков, сколько в функциональной ориентированности ЕГЭ на дебилизацию молодежи.

Знание – это такая штука, которая подразумевает многогранность и некую многопараметровость. Часто не бывает правильного ответа и неправильного ответа. Да и, в конце концов, почему кто-то присваивает себе монополию отграничивать правильное от неправильного? Этот кто-то сам-то уверен в качестве своих познаний? Приходится порою сталкиваться с ситуациями, когда мыслящий человек, чего-то конкретно не вызубривший, – рассуждает о чем-то формально невпопад, но, послушав его, понимаешь, что это он просто не зашорен, а рациональное зерно по какому-то конкретному вопросу он как раз-таки своим незашоренным взором и ухватил. И часто бывает так, что какой-то долдон что-то вызубрил, твердит прямо наизусть, но совершенно ничего при этом не понимает, потому что "плывет", как только надо именно порассуждать и увязать обсуждаемую тему с какой-либо еще. Так вот ЕГЭ – он именно для долдонов. Даже если ты готов обосновать свою "ошибочную" позицию – это никому не интересно, потому что формально, по анкете, ты ошибся. Унификация дебилизации, унификация биологической роботизации, но никак не унификация знания.

Читаем теперь дневники Йозефа Геббельса и Альфреда Розенберга. Убеждаемся, что ими исподволь предлагалась та самая тестовая система, с которой мы, собственно говоря, и сталкиваемся сегодня. Геббельс писал о вреде просвещения на захваченных нацистами территориях, ну а Розенберг – так тот вообще представил вполне конкретную "образовательную программу": подавляющее большинство школьных предметов требуется вообще упразднить, по тем, что сохранились, – ответы нужно давать предельно односложно и неосмысленно, по географии – знать только то, что столицей Германии является Берлин. Надо сказать, что и для своих нацисты прописывали императивную дебилизацию: в частности, Адольф Алоисович Гитлер в своей ставшей великой "Моей борьбе" прямо и четко указывал, что образование должно быть функционально и ограниченно, от сих до сих, желательно – не меньше, но уж точно ни в коем случае не больше. Понятно, что "унтерменши" должны знать меньше, чем "арийцы", но и "арийцы" не должны шибко смущать начальство своим многознанием. Односложные "правильные" ответы, минимизация материала, максимизация неосознанности и глупости – все это характерно как для нацистского образования, так и для системы ЕГЭ. Ничего удивительного, если вдруг когда-то выяснится, что наши образовательные чинуши перенимали опыт у нацистских товарищей.

На самом деле ничего ужасного в этом нет (типа "у-уу, нацисты"). Алгоритм на самом деле весьма эффективен – даже, может быть, значительно более комфортен: создается массив дегенератов с роботизированным сознанием, не способных думать, но способных отвечать по типу "А", "Б", "В", – и этот массив прекрасно управляется посредством примитивнейших слоганов и нажатия соответствующих кнопок. И всем в итоге очень хорошо: правящим – потому, что население тупое и послушное, и населению – опять-таки потому, что оно тупое, а когда тупой и не задумываешься, то это как-то даже и веселее. Так что в нацистской образовательной технологии, с точки зрения ее комфортности, нет никаких минусов – одни только плюсы. Вопрос в другом: а что за пределами этого растительного существования?

Вот у нас такие слова правильные нынче говорят: "импортозамещение", "обороноспособность", "инновации", "конкурентоспособность" и прочее и прочее. А как же это все сделают зомбированные дегенераты? Чем, каким веществом в организме, если им с раннего детства запрещено отходить от "а-бэ-вэ"? Третий Рейх вот распространял тотальнейшую дебилизацию – именно с той целью, чтобы население особо не мудрствовало, – ну, так при этом к нему и не предъявлялось требований относительно сверхзвуковых самолетов, танков нового поколения, кибернетизации и прочего подобного. А у нас получается, что штампуем дебилов, а потом требуем от них чего-то такого, что абсолютно не свойственно этим самым дебилам. Вспоминается старый советский анекдот: "Абрам Израилевич, ты либо крест сними , либо трусы надень!". Штампуем дебилов – славно, но тогда соглашаемся на роль сырьевой колонии, бухаем и веселимся, не соглашаемся на роль сырьевой колонии – тоже славно, но тогда не штампуем дебилов, а работаем над тем, чтобы их было по минимуму. А так вот, чтобы и рыбку съесть, и на велосипеде покататься, – к сожалению, никак не получится.

Многие не особо осознанные ура-патриоты могут возразить: "Ну, как же, а вот США..., а у них...". Все правильно: да, США, и – да, у них. Но Россия, как всем известно, – не Америка. Во-первых, США изначально формировались по фашистскому принципу, и основой этого грандиознейшего в мировой истории коммерческого проекта была как раз полнейшая неосознанность основной массы населения (при наличии исключительной осведомленности власть имущих), и население с первых же дней данного проекта было отстранено от управления, но ему при этом рассказывалось про "естественные права". Во-вторых, США и не ставят своими целями обороноспособность и собственную защищенность, что бы там ни горланили про их бешеный военный бюджет: известно, в частности, что территория США является одной из наиболее слабо защищенных на планете, и регулярные вооруженные инциденты – тому подтверждение. Наконец, в-третьих, у США есть мощнейшие политико-финансовые инструменты – доллар и ФРС, – которых нет у нас. Зачем нам проводить ревизию сотен лет нашей истории, если можно просто отказаться от той мерзопакости, которая нам органически и исторически не свойственна?

Идеология фашизма, в том числе интеллектуального, для нас категорически не приемлема. И не было у нас ее никогда. Это в Спарте скидывали больных детей на скалы; это в Древней Индии были, да и остаются, "единождырожденные" (то есть основная масса населения – по сути, те же "унтерменши"); это в Древнем Египте была узкая прослойка гениальных жрецов – и основная масса напрочь дебилизированного населения; это в Третьем Рейхе были "арийцы" и "унтерменши"; и это в США – "элитарии" и "эгалитарии". Но это не наш путь. Фашизм как таковой нежизнеспособен. Спарта, с ее этим устройством, получала многочисленные тычки от Афин, потом была поглощена Мегалополисом, а затем – Римом. Индия попала в многовековую колониальную зависимость – с начала от Персии, потом – от Британии. Египет переходил из рук в руки: Рим, Византия, Арабский халифакт, Османская империя, англичане, – и уже давным-давно потерял лицо, только пирамиды со сфинксами и остались. Третий Рейх был позорно разгромлен и расколот. Не за горами и обрушение проекта "США", которое, собственно говоря, признают уже и сами американцы.

Фашизм неизбежно заканчивается порабощением этих самых фашистов людьми адекватными. К человеку нужно относиться как к человеку – и, соответственно, требовать с него как с человека, а не насильно оглуплять десятилетиями, а потом удивляться, почему он не великий ракетостроитель или не гениальный кибернетик. Только в случае воспитания и формирования людей, а не зомби, можно сохранить суверенитет – тем более, в таких территориальных и ресурсных масштабах, которыми располагает Россия. И, разумеется, любая поддержка проекта под названием "ЕГЭ" – напрочь нивелирует все высокие псевдопатриотические словеса.