От нигилизма к ценностям

Об общем контексте телевещания, о путях развития и проблемах ТВ размышляет депутат Государственной Думы, философ, историк Наталья Алексеевна НАРОЧНИЦКАЯ.

– Какие цели сегодня преследует телевидение? Какова картина мира, которая преподносится, ее характерные черты?

– Манипуляция общественным сознанием через электронные СМИ есть в наш век один из важнейших и мощнейших инструментов политики. О чем бы мы не писали в своих газетах, журналах, в своих книгах, тем более таких толстых, как моя, – все будет бесполезно, пока этот всеприсутствующий, да еще определенным образом сфокусированный "глаз" вкладывает в сознание противоположные мировоззренческие стереотипы и клише.

Сейчас после победы универсального либерализма над коммунизмом мы наблюдаем невиданную идеологизацию текущего проекта. Он взял на вооружение все формы и виды пропаганды, которые использовались обеими системами. В отличие от эпохи классических международных отношений, экспансия западного мира непременно укрывается в идеологические формулы. Сегодня вы никогда не услышите о национальных интересах Англии и США, которым нужна нефть, а значит, и господство в Персидском заливе. Но вам будут рассказывать о "правах человека" и "демократии". Правда, США сейчас нам обнажили некую смесь грубого империализма времен Теодора Рузвельта и витийств о спасении мира в духе Вудро Вильсона.

– Можем ли мы говорить, что западная пропагандистская машина работает отлаженно, работает на пользу США и Европы, в то время как наши СМИ, наше ТВ – это сплошной вакуум или, хуже того, действия, созвучные с западной пропагандой?

– Увы, особенно в 90-е годы это было именно так, да и сегодня инерция велика. В постсоветской России в течение 10 лет почти тоталитарными методами навязывалась большевистская нигилистическая интерпретация всей русской истории вместе с ярко выраженным гедонистическим идеалом, куда большим, чем на Западе. Высшим идеалом была объявлена несопричастность делам собственного Отечества..

Помните, что творилось у нас на ТВ во время первой чеченской войны? Павшим за неделимость Отечества во все времена и во всех странах отдавали почести и ставили памятники. У нас же над ними глумились. Разгул терроризма в той форме, в которой он проявляет себя в России помимо иных причин (геополитика, стратегия вытеснения России с Кавказа), – это кара гедонистическому урбанистическому обществу теплохладных индивидов, объединенных лишь отметкой в паспорте.

– Понятно, что в современных условиях о формировании общенационального самосознания без участия ТВ говорить не приходится. А как бы вы конкретно оценили деятельность наших телеидеологов? Ведущие аналитических, публицистических программ – это идеологи нынешнего дня, это, несомненно, пропагандисты, важные коммуникаторы в обществе.

– То, что мы сейчас имеем на ТВ, – это в основном все еще зримая надстройка ультралиберального структурного проекта начала 90-х годов, от которого мы никак не можем избавиться. Хотя движение в сторону оздоровления и в обществе, и в самих СМИ есть. Но в целом в большинстве комментариев, во всех этих "якобы" проглядывает знакомый оценочный ряд.

Постсоветское телевидение взяло вообще мировоззрение, в котором и большевистский тоталитаризм – якобы порождение именно русской исконной любви к рабству и ведет свой отсчет не от Робеспьера, но от Иоанна Грозного и Чингисхана... Мне странно, что образованные люди отказываются видеть" что именно безбожие, помноженное на чрезвычайно низкий культурный уровень общества и на отсеченность не только от русской православной, но и от подлинной европейской – христианской в своей основе – культуры, рождает уродливые плоды и одичание – как культурное, так и гражданское.

– Вы не только зритель, но и участник многих программ. Удается ли высказать свою позицию? Равноправны ли участники? Соответствует ли непосредственное участие тому, что вы видите потом на экране?

– Очень много зависит от ведущего. Все они куда более опытны, чем я. И если участник ломает их домашнюю заготовку, то его, как правило, тут же прерывают. Или вдруг вводят в разговор что-то мелкое и конкретное, чтобы не дать обобщить. Такой технологией особенно владела "Свобода слова". Опустить, дать заведомо заниженное прочтение всего – черта и прием современной либертарной культуры. Здесь трудно бороться. В последнее время мой статус вырос, мне прикрепляют микрофон на бортик пиджака, и я всегда могу вступить в разговор. А в ходе моих первых выступлений мне подносил микрофон ведущий тогда, когда это ему было угодно. И ты никогда не знал, когда именно к тебе обратятся. Чувствуешь себя очень напряженно.

– Вы не видите здесь какого-то наследия партийной машины пропаганды? Ведь как бы ни кичились нынешние телеведущие своим либерализмом – почти все они ее воспитанники?

– Да тоталитарная советская идеологическая машина – это детский сад по сравнению с той пропагандистской машиной, с которой я столкнулась, работая в Америке в 80-е годы! Советский агитпроп имел в своем распоряжении несколько телечасов в день скучнейшей продукции, тогда как ТВ США уже вещало на десятках каналов с ярким видеорядом и развлекательной продукцией. Но опыт американского телевидения в дополнение к советскому агитпропу – вот "блестящая школа".

Вспоминаю многие ток-шоу, через которые надо было внушить зрителю некоторые идеи, например, сексуальную вседозволенность. Их озвучивали "проповедники" – опытнейшие полемисты с политологическим образованием. В роли оппонента обычно выставляли какую-нибудь добропорядочную провинциальную толстушку – мать семейства в аляповатом платье, которая была обречена по замыслу на провал – могла только краснеть и возмущаться. Теперь все это пришло к нам. Но надо сказать, что к середине 80-х и в США наметился очевидный протест консервативной Америки против подобного воздействия ТВ. Был необыкновенный всплеск движения против абортов и за традиционные ценности.

– В чем вы видите причину того, что плохо понятые или нечистоплотно интерпретированные либеральные идеи продолжают доминировать на нашем ТВ?

– Наша интеллигенция, выходя из-под железного занавеса, прорыдала: "Дайте рынок, кока-колу, гедонизм для тела и нарциссизм для души". Вообще-то это не свобода, а рабство плоти и гордыни. Так и не дождавшись обещанного Лениным "отхожего места из золота в назидание меркантильному Западу", она возжелала этого золотого унитаза через "свободу торговли". Вот мы и получили свободу смотреть MTV и ненавидеть собственную страну. Ничего нового придумано ими быть не может. Ушло фронтовое поколение, которое было наиболее почвенническим – оно пыталось интуитивно совместить с "красной идеей" естественное побуждение человека созидать на своей земле, а не уничтожать ее ради всемирных абстракций. Благодаря им мы и продержались сорок лет без войн и потрясений. Но затем возобладали совсем другие силы.

– Может ли нас что-то обнадежить?

– Мы видим, как наряду с продолжающимся упадком, в первую очередь в области культуры, тем не менее повсеместно начинается отторжение "телевакханалии", разлагающей все и вся, которая доминировала в первой половине 90-х годов. В этом есть здоровый импульс, он проявляется и в отношении к телевидению, и в самом телевидении. Я бы видела одну из задач ТВ в том, чтобы поймать этот импульс и утверждать его в людях. К сожалению, еще слишком много телевоздействий направлено в противоположную сторону. Сегодня едва ли не основная задача здоровых интеллектуальных сил – войти в контекст массовых электронных СМИ.

Многим не нравится ни мировоззренческий, ни эстетический, ни музыкальный ряд, существующий на телеэкране. Вот пример: фильм "Идиот" на канале "Россия" превысил все существующие рейтинги, говорили о грядущем буме на основе классики. Но где он? Ведь оказалось, что наш зритель самого разного возраста готов воспринимать серьезные вещи, но пока ТВ не наращивает усилия в этом направлении.

– Понятно, что в связи с инициативами президента страна движется к централизации. Понятно также, что такого типа стране жизненно необходима идеологичекая основа. Вместе с тем на ТВ наблюдается полная идейная пустота, непрекращающиеся попытки вернуться к провалившимся установкам. Все каналы заполнены пустым, плоским развлекательным, или, как вы его называете, "гедонистическим" продуктом самого низкого уровня. Нет ли ощущения некоего непонимания государством своих задач в этой области?

– Правителям, для того чтобы посылать импульс, нужно не только политическое чутье, но и широта мышления, знания, кадры. Не надо бояться любого экивока в сторону национального чувства русских. Не шовинистически-ущербного, а здорового. Мы до сих пор не можем признать как само собой разумеющееся, а не как тезис для прокламации, что русский народ – основатель и стержень российской государственности. Что от того, сохранит ли он себя как явление культуры и истории, именно от этого зависит, сохранит ли себя Россия как страна, а не просто как территория с нефтевышками.

– Вы политик, вы член фракции "Родина" в Думе. Как вы считаете: возможно ли в России создание общественно-правового ТВ? Тем более что такая практика за рубежом существует.

– Вообще я мечтаю о свободном дискуссионном клубе на ТВ, независимом от тоталитаризма, как либерального и марксистского, так и денежного. В этой связи мой "Фонд исторической перспективы" и Система спутникового интернет-телевещания сейчас заняты разработкой нового экспертно-аналитического видеоканала, где, кстати, не будут перебивать. Такая технология предоставляет качественные изображение и звук и в три раза дешевле стоимости Интернета. Можно воспроизводить интересующий вас материал на диске в удобное время через мультимедийный проектор в любом сельском клубе или доме культуры.

– Как бы вы оценили место религиозного вещания на нашем ТВ?

– Хорошо, что хоть что-то существует. Растет "Русский взгляд". Но, к сожалению, эти короткие сюжеты и праздничные трансляции из храма Христа Спасителя – отдельные вкрапления, бытующие сами по себе, в отдельной нише. Системного воздействия на общество не оказывается. Аудитория специальных религиозных передач остается специальной аудиторией. Задача состоит не в создании клерикальных программ, а в постоянном присутствии светских проектов, которые созданы на православной мировоззренческой основе, породившей русскую культуру. Да и великую европейскую культуру породило христианство, а не Просвещение – оно-то родило персонажей Золя. Важна мировоззренческая рама, а в ней может быть все, что есть в жизни, – от бытовых шуток, спорта, светской хроники до внешней политики.

03.11.2004