С чистым сердцем работать Богу

"Луг духовный": уроки благочестия для монахов и мирян

В день памяти святителя Софрония Иерусалимского мы решили поговорить о его друге – блаженном Иоанне Мосхе. Об этом замечательном духовном писателе и его сочинении рассказывает кандидат богословия, кандидат философских наук, доцент Сретенской духовной академии, руководитель Научного центра патрологических исследований им. проф. А. И. Сидорова кафедры богословских дисциплин Сретенской духовной академии, главный редактор научного журнала Сретенской духовной академии "Диакрисис" Павел Доброцветов.

– Павел Кириллович, начните, пожалуйста, с истории патериков.

– Патерики, или дословно "отечники", впервые появились как жанр в V–VI веках, судя по всему, на родине монашества – в Египте, где оно сформировалось как мощное движение в IV веке, и представляли собой сборники душеполезных повествований из житий святых отцов монашества и их поучений. Кстати, если продолжить эту линию, то впоследствии, в XII веке, монах Исаия по аналогии с патериками написал "Митерикон" (то есть дословно "материк", но не в смысле большой суши, а в смысле собраний таких житийных повествований о женщинах-подвижницах). Впрочем, это не значит, что в первые века им не уделялось внимания по сравнению с мужчинами, но жизнеописания святых матерей хотя и уступали по численности мужским, однако также входили в общий состав отечников.

Первым таким отечником является сборник "Апофтегмы отцов" (греч. Ἀποφθέγματα πατέρων; лат. Apophtegmata patrum), на русском языке – "Изречения отцов" или "Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов". Письменной первоосновой рукописной традиции "Достопамятных сказаний" считается алфавитное собрание на греческом языке (составленное из глав, посвященных тому или иному подвижнику, начиная с первой буквы греческого алфавита альфы (А) – авва Антоний – и заканчивая последней буквой, омегой (Ω) – авва Ор, – всего около 130 имен подвижников, среди которых есть и две женщины: Феодора и прп. Синклитикия). В издании греческого текста в "Патрологии" Миня в XIX веке эта книга содержит в себе около 947 апофтегм, или сказаний, повествующих о житиях и подвигах общежительных и отшельнических подвижников начиная с IV века. Кстати, недавно этот важный текст, дополненный не переведенными до революции апофтегмами, был издан в полном виде, я как раз принимал участие в работе над изданием.

Около VI века на основе "Алфавитного патерика" был составлен систематический – по важнейшим аскетическим темам, затрагиваемым в "Апофтегмах".

Впоследствии этот жанр продолжился в таких важных памятниках монашеской письменности, как "Лавсаик" Палладия Еленопольского, анонимная "История египетских монахов" на греческом и на латинском языках в переводе Руфина Аквилейского (IV–V вв.), "Жизнь италийских отцов" святителя Григория Двоеслова (VI–VII вв.), "Евергетин" прп. Павла Евергетского (XI в.) и других.

– С какого века книги этого жанра появились на Руси?

– Переводиться они начали в Х веке на славянский язык в Болгарии, а на Руси стали появляться около XI века.

– Считается, что "Синайский Патерик, или Лимонарь" ("Луг духовный"), – наиболее древняя рукопись из дошедших до нас славянских переводных патериков. Что-нибудь известно о том, кто переводил и переписывал рукопись?

– В "Словаре книжников и книжности Древней Руси" мы читаем, что единственный полный список древнеславянского перевода этого сборника содержится в рукописи XI–XII века, хранящейся в Государственном Историческом Музее, а также в рукописи XVI века, являющейся списком с рукописи XI–XII века (хранится там же). Большинство исследователей на основании данных лексики памятника считают, что этот памятник был переведен в Болгарии в начале X века. Однако некоторые полагают, что он был переведен еще раньше – в IX веке святым просветителем славян Мефодием.

– Как появились названия этой книги? Понятно, что "луг" – это собрание "цветов мудрости". А почему "Лимонарь"? Почему именно "Синайский" патерик? Есть и еще названия – например, "Новый рай". Откуда такое многообразие заглавий?

– По всей видимости, изначально автор задумал свое сочинение с названием "Луг", по-гречески Λειμών, Λειμωνάριον (уменьшительное от "луг", то есть "лужайка", если угодно), отсюда и "Лимонарий", а уже в русской традиции, чтобы отличать это патериковое сочинение от других патериков, ему было усвоено название "Синайский патерик", однако такое название не полностью отражает географическую специфику его создания, ибо хотя блаженный Иоанн Мосх и провел много времени в монастырях и келиях на Синайском полуострове, однако география собранных им во время паломничеств и странствий сведений гораздо шире и простирается и на Палестину, и другие области. Заглавие "Новый рай" также сближается с названием "Луг". Прибавка эпитета "духовный" в названии этого патерика, возможно, появилась в латинской традиции. Вы правы насчет образа луга в названии этого произведения. На мой взгляд, здесь есть перекличка с традицией известного древнего сочинения под названием "Пчела", идея которого заключается в сборе лучших цитат и идей разных авторов на некоторую тему, подобно тому как пчела облетает различные цветы и собирает нектар для меда. Так и здесь, под лугом следует подразумевать собрание различных прекрасных цветов для любования и сбора в букет. А о том, сколь прекрасны цветы на Ближнем Востоке весной на лугах, мы, жители северных стран, можем лишь только догадываться.

– Рассказы из патерика попали во многие древние литературные сборники. Почему они получили такое широкое распространение?

– В этом произведении, как и в других подобных агиографическо-аскетических произведениях древней монашеской письменности подобного рода, очень доступно – кратко и в то же время ясно, наглядно, образно-иллюстративно – изложен опытный, жизненный срез тогдашней православной духовной традиции, причем в весьма "демократичной", "низовой" форме, в которой преподаются как положительные, так и отрицательные примеры духовной жизни, истины вероучения и аскезы. При этом не только для монахов, но и для мирян. Эдакая наглядная энциклопедия духовной жизни. Отсюда и популярность этого произведения. Немаловажным фактором, на мой взгляд, является и география происходящих событий – Святая Земля, Синай и прочие места, упоминаемые в Священном Писании и последующей христианской традиции, являющиеся священными для всякого подлинного христианского сознания.

– Главную роль здесь сыграла занимательность сюжетов или духовная назидательность?

– Несомненно, и то, и другое вкупе.

– Верно ли мнение, что в патериковых рассказах фантастические моменты соседствуют с бытовыми?

– Это сложный вопрос. Что считать фантастическими элементами? Для неверующих само христианство и его фундаментальные истины, такие как Боговоплощение, Воскресение Христово и будущее всеобщее воскресение, фантастичны, а верующее сознание воспринимает их как неоспоримые факты. Лично я теоретически допускаю, что среди собранных блаженным Иоанном Мосхом повествований не все являются на 100 % подлинными и описывающими реальные события, да и проверить их фактологию сейчас вряд ли представляется возможным, однако несомненно, что они являются плодом благочестивого сознания, продолжением предшествующей христианской традиции, как если бы они действительно произошли именно так, как описаны. И главное – что они созданы в рамках христианской монашеской традиции.

– Как бы Вы охарактеризовали художественные особенности патериков –композицию, сюжет, язык, стиль и прочие, характерные для этого жанра?

– Я не филолог, и мне трудно рассуждать в терминах литературоведения, но отмечу простой и даже разговорный язык данного текста, отсутствие в нем пространных догматических и отвлеченных рассуждений, но прямую апелляцию к искренней вере, к православию как правоверию. В книге мы находим много поучительных повествований о чудесах Божиих, о Божественной помощи свыше тем, кто в ней остро нуждается либо для спасения, либо для укрепления своей веры, о покаянии, отвержении греха, о Божией милости к грешникам, несмотря на совершённые грехи, при этом подчеркивается категорический запрет на общение с еретиками: "He будь с еретиками и воздерживай язык и чрево. И где бы ты ни был, говори себе непрестанно: "я – пришлец".

– Можно ли сказать, что этот и другие византийские патерики оказали влияние на оригинальные русские?

– Как свидетельствует "Словарь книжников и книжности Древней Руси", на распространенность "Синайского патерика" в древнерусской культуре XI–XII вв., помимо созданного на Руси древнейшего списка памятника XI–XII вв., указывают сюжетные и тематические параллели к рассказам этого патерика в повествованиях "Киево-Печерского патерика" XIII века, под влиянием которого, в свою очередь, были составлены патерики Волоколамский, Псково-Печерский, Соловецкий.

– Каково значение этого сборника, его роль в святоотеческом наследии?

– "Луг духовный" – важное звено в преемственности этой, условно назовем, "низовой" (в отличие от высокого догматического и полемического богословия) святоотеческой традиции подобного рода патериковой литературы конца VI–VII веков.

Так, в нем цитируются "Апофтегмы" IV–VI вв. ("Достопамятные сказания", о которых мы уже упоминали в начале разговора), а сам "Луг", в свою очередь, фрагментами входит в состав более поздних патериков, таких как "Евергетин". Однако ценность его проявилась и в догматическом плане. Написанный в конце V – начале VI века – в эпоху ожесточенных христологических споров православных с еретиками-монофизитами и затем монофелитами, он твердо отстаивал истину Халкидонского догмата. Помимо этого, данное сочинение содержало в себе и некоторые повествования о чествовании святых икон в подвижнической жизни палестинских монахов, а когда наступила мрачная эпоха иконоборчества в VIII–IX вв., то защитники иконопочитания, в частности преподобный Иоанн Дамаскин в "Трех словах в защиту иконопочитания", а также отцы VII Вселенского Собора 787 года цитировали эти повествования в своих флорилегиях наряду с другими авторитетными древними свидетельствами почитания икон в Церкви.

Кстати замечу, что печатные переводные издания "Луга" на славянском и русском языках были изданы в 1623 году в Киеве Иовом Борецким, в 1853 году – архиепископом Филаретом (Гумилевским), а в 1896 году в Троице-Сергиевой Лавре – протоиереем М. Хитровым. Архиепископ Никон (Рождественский), великий консервативный публицист и издатель православной литературы, тоже приложил к этому изданию свой труд, будучи заведующим типографией Лавры в конце XIX – начале ХХ века. И став руководителем Издательского Совета Русской Церкви (1913–1916), отмечал по поводу этого издания: "Лет пятнадцать назад, под моею редакцией, Троицкая Сергиева Лавра издала новый перевод "Луга духовного" Иоанна Мосха".

– Каковы строение, композиция книги?

– "Луг духовный" состоит из некоторого количества глав (ядро составляют 219 глав, которые и были переведены на русский язык еще до революции, вдобавок к ним исследователи в ХХ веке постепенно находили и публиковали порциями еще некоторое их количество). Святитель Фотий упоминает о версиях в 304 и 342 главы. Подбор этих повествований представляется свободным, и в них не просматривается особенного композиционного плана. В этом отношении автор группировал материал, видимо, по мере его собирания.

– Можно ли считать "Луг" своего рода духовной и одновременно художественной литературой?

– Полагаю, что да. Духовной по своему содержанию, по доносимым до читателя истинам, описаниям проявлений Божественной силы, а художественной – по разговорному и диалогичному стилю, бытовым описаниям.

– А в чем литературные достоинства этого текста?

– Выразительность достигается его общедоступностью и историко-повествовательным характером, множеством диалогов и простых бытовых описаний, но главное, пожалуй, то, что автор постоянно держит читателя "в напряжении" описаниями Божиих чудес и проявлений мистической реальности жизни христианина.

– Как Вы считаете, с какими целями создавалась книга?

– Книга писалась по материалам почти 40-летних странствий по монастырям и создавалась с универсальной целью – собрать богатство духовной традиции первых веков и передать его современникам и потомкам. Есть в науке мнение, что "Луг" был написан в Риме, куда после 614 года, когда персы захватили и разграбили Иерусалим, что послужило страшной новостью для всего христианского мира, Иоанн Мосх отправился, спасаясь от персидского нашествия на Палестину и Египет. Наверное, можно сказать, что это воспоминания и предания о жизни, которой уже было не вернуть, и автор отдает себе в этом отчет. Может быть и так. Особенно если принять во внимание последующее арабское завоевание этих регионов в 630-х годах. Хотя сама по себе книга лишена каких-либо печальных тональностей, а обладает мощным оптимистичным настроем.

С другой стороны, "Луг" еще и важный исторический источник, в том числе сведений о некоторых христианский святых, таких как святитель Евлогий Александрийский, святитель Ефрем Антиохийский, святитель Софроний Иерусалимский и других.

– По мнению некоторых исследователей, истории из патерика иллюстрировали постановления пяти Вселенских Соборов, правила монастырского обихода, нормы повседневной церковной жизни того времени...

– Поскольку автор жил в VI–VII веке – в эпоху христологических споров, – то богословское содержание данного произведения прежде всего направлено на утверждение догмата IV Вселенского Собора 451 года в Халкидоне о двух природах Христа и их неслитном соединении в одной Ипостаси, не допускающем ни слияния в одну природу, как об этом учили монофизиты-севериане, ни разделении на две ипостаси, на двух Сынов, как о том учили несториане. Кроме того, мрачные эсхатологические описания мучений еретиков в аду могут выступать и против известной оригеновской теории апокатастасиса, осужденной на V Вселенском Соборе 553 года.

– Расскажите о личности и монашеском пути автора этой замечательной книги. Какие достоверные сведения о нем сохранились?

– Если сказать вкратце, то звали этого святого Иоанн Мосх, а Евкрат – это, вероятнее всего, его прозвище, означающее "воздержный". Происходил он, скорее всего, из Дамаска (хотя некоторые исследователи считают, что из Киликии), как и его друг Софроний, и родился в первой половине VII века. Как отмечает о. Иоанн Мейендорф, "чувствуя влечение к палестинскому монашеству, но все еще оставаясь мирским человеком, Софроний посетил Лавру святого Феодосия близ Вифлеема, где он встретил единомышленника, ставшего его другом до самой своей смерти в 619 году, Иоанна Мосха. Они вместе поехали в Египет (после 578 года), где Иоанн начал составлять свое знаменитое описание египетского и палестинского монашества, известное под названием "Луг духовный". Они живут интеллектуальной атмосферой Александрии, посещают Стефана Софиста, бывшего тритеиста, их принимает патриарх Евлогий. Но наибольшее влияние на обоих друзей оказывают египетские монахи, многие из которых все еще халкидониты. Вернувшись в Палестину, Софроний и сам становится монахом в Лавре святого Феодосия; затем вместе с Иоанном он снова проводит десять лет на Синайской горе, но лишь для того, чтобы опять вернуться в Палестину в 594 году. Вторая поездка обоих друзей в Египет позволяет им встретиться со святым патриархом Иоанном Милостивым. Узнав, что Иерусалим взят персами (614 год), Иоанн и Софроний едут в Рим, где Иоанн заканчивает свой "Луг духовный" и умирает в 619 году".

Помогая святителю Евлогию и затем святителю Иоанну Милостивому, патриархам Александрийским, своими познаниями и опытностью в борьбе против монофизитов, два друга занимались миссионерским служением и в десять раз увеличили число православных храмов в Египте и вернули множество деревень и монастырей в лоно Православия из монофизитского заблуждения. Христианскую миссию они несли и среди египетских иудеев. Кстати сказать, "Луг" содержит немало занимательных историй на тему отношений между православными христианами и иудеями того времени.

– Какой интересный и редкий пример совместного монашеского делания!

– С одной стороны, это были близкие друзья, не разлей вода, как говорится. Такие примеры близкой духовной дружбы встречаются и у других святых отцов, таких как святитель Василий Великий и святитель Григорий Богослов, преподобные Иоанн Кассиан Римлянин и Герман, Варсонофий и Иоанн Газские. О такой дружбе писал преподобный Иоанн Кассиан в своем 16-м Собеседовании аввы Иосифа "О дружбе".

Их близость и авторитет Софрония, ставшего впоследствии, в 634–638 гг., патриархом Иерусалимским, привели даже к тому, что некоторые авторы позднее стали приписывать "Луг" свт. Софронию, как, например, прп. Иоанн Дамаскин, святые отцы VII Вселенского Собора 787 года, цитировавшие "Луг", Никифор Каллист Ксанфопул в XIV веке. Однако в итоге научная традиция, больше доверяя свидетельству блестящего ученого и знатока литературы святителя Фотия, патриарха Константинопольского, и анонимному автору пролога к "Лугу", а также ряду свидетельств самого текста "Луга", признает авторство за Иоанном Мосхом. Впрочем, дореволюционный исследователь Смирнов считал при этом, что небольшая часть авторства "Луга" принадлежала св. Софронию. Что, в общем, и не удивительно в силу их близкой дружбы и совместных странствий по монашеским обителям. Свой "Луг" Иоанн посвятил другу Софронию.

Выстраивается интересная линия духовного преемства: блаженный Иоанн Мосх – святитель Софроний – преподобный Максим Исповедник

С другой стороны, есть мнение, что блаженный Иоанн был старше годами (на 22 года), соответственно, раньше начал монашеский подвиг и стал духовным наставником св. Софрония. Поэтому выстраивается интересная линия духовного преемства "учитель – ученик" по возрастающей с точки зрения богословской плодотворности для Церкви: блаженный Иоанн Мосх – святитель Софроний – преподобный Максим Исповедник.

– Вероятно, в пути по пустыням, городам и монастырям святым приходилось сталкиваться со многими трудностями и опасностями. Какова география этих паломнических странствий?

– Ее подытоживает предисловие к изданию 1896 года протоиерея М. Хитрова: "Прежде всего они обошли палестинские обители: преподобного Герасима, Башен, Каламонскую, святого Петра, обитель Евнухов, Евфимия Великого, монастыри в окрестностях Мертвого моря, обитель святого Саввы и другие. Поклонившись св. местам Иерусалима и Вифлеема, они остановились на время в Новой Лавре святого Саввы, при истоке Иордана из Галилейского озера. Из Северной Палестины путешественники отправились в Антиохию и Киликийские обители. Около 603 года они посетили Антиохию, Ливан, гору Росс, Селевкию, Эги, Тарс и Аназарв. В дальнейшем, после утомительного путешествия по аравийской пустыне, они достигли священной горы Синай. Проведя здесь некоторое время в подвигах молитвы и богомыслия, они обошли пустыни: Синайскую, Фаран, Раиф. Встречаясь с великими старцами, они собирали сведения о подвижниках отдаленных пустынь. Наконец, на берегу Суэцкого перешейка, они перешли в Египет и около 607 года прибыли в Александрию. Посетив храмы и обители Александрии и ее окрестностей, путники решили посетить горные хребты Нильской долины, которые являлись колыбелью иночества".

– А где похоронен святой Иоанн?

– Святитель Софроний вместе с двенадцатью учениками Иоанна Мосха, исполняя завещание своего друга, привез его тело из Рима в деревянном гробе обратно в Палестину и похоронил в монастыре святого Феодосия. Он собирался похоронить его в монастыре на Синае, но известия о варварских нападениях помешали ему это сделать, и в результате пришлось похоронить друга в монастыре святого Феодосия в Палестине.

Что касается церковного почитания Иоанна Мосха, то в Русской Церкви нет дня его памяти как святого, а в греческой традиции он считается святым, по крайней мере, в качестве местночтимого святого он почитается в Иерусалимской Церкви. В монастыре святого Феодосия в Палестине есть его икона с надписанием "Святой Иоанн Мосх". В русской традиции его иногда именуют блаженным.

Гробница блаженного Иоанна Мосха в монастыре святого Феодосия в Палестине⁠

– Как можно охарактеризовать его заслуги перед Церковью?

– Заслуги блаженного Иоанна Мосха кажутся на первый взгляд скромными. Он ничего не оставил после себя, кроме "Луга духовного". Его друг монах Софроний, ставший патриархом, был куда более плодотворен: активно боролся против насаждаемой другими Восточными Патриархами – Сергием и Киром – ереси монофелитства, писал многочисленные сочинения. На его фоне его друг выглядит гораздо скромнее. Мы также не знаем ничего особенного о его монашеских подвигах, в отличие от других святых отцов. Он был странствующим монахом (что, в общем-то, в православной монашеской традиции не приветствуется), христианским путешественником. Но упоминаются его ученики, которые, спасаясь от ереси монофелитства и персидской угрозы, приехали в Латинскую Африку и возле Карфагена организовали монастырь Евкратадов, которым руководил св. Софроний. Евкратады – дословно "последователи Евкрата", а Евкрат – это Иоанн Мосх. Наличие учеников свидетельствует о несомненном духовном авторитете блж. Иоанна Мосха как учителя монахов, хотя он и не оставил после себя специально монашеских аскетических произведений. Об авторитете и духовном уровне этого монастыря и этого монашеского круга говорит тот факт, что к ним присоединился великий святой отец и поборник православия преподобный Максим Исповедник.

И поскольку, как всегда, после некоторого вводного разговора лучше всего напрямую обращаться к источникам, то в заключение хотелось бы посоветовать читателям, в особенности во дни Великого поста, читать эту замечательную святоотеческую книгу и черпать из нее поучительные уроки благочестия, стояния в православной вере, покаяния и примеры всепобеждающей силы Божией, чудесно действующей в нашей Святой Православной Церкви, несмотря на века и географические пространства, и привлекающей верных ее чад в Небесное Царство.

В главе 187 мы читаем замечательный ответ на вопрос: "Как усовершенствоваться в добродетели?" Один игумен ответил: "Кто бы ни пожелал стяжать добродетель, – отвечал он, – если прежде не возненавидит противный ей порок, не может снискать ее. Желаешь ли получить дар слез – возненавидь сперва смех. Желаешь стать смиренным – возненавидь самопревозношение. Желаешь воздержания – возненавидь пресыщение. Желаешь ли стать целомудренным – должен возненавидеть сладострастие. Желаешь ли достигнуть бескорыстия – возненавидь все вещественное. Хочешь стать милостивым – возненавидь сребролюбие. Стремящийся к пустынножительству – разлюби города. Хочешь упражняться в молчании – возненавидь болтливость. Желающий стать чуждым (всему мирскому) – должен возненавидеть жизнь напоказ. Хочешь быть воздержным в гневе – возненавидь светскую жизнь. Ищешь ли непамятозлобия – возненавидь злословие. Не желаешь рассеяния мыслей – оставайся в уединении. Хочешь ли обуздать язык – загради уши свои, чтобы не слышать многого. Желающий всегда пребывать в страхе Божием должен будет ненавидеть телесный покой, возлюбить скорбь и тесноту, – и таким образом получит возможность с чистым сердцем работать Богу".

Беседовала Наталья Крушевская