Позволяя себе религию, американские неоконсерваторы как бы отказывают в таком же праве исламским странам
Одна из центральных дискуссий нашего времени связана с выяснением вопроса о том, какое значение имеют ценности секуляризма, предполагающие отделение религии от политики, а церкви — от государства, насколько они универсальны и какая судьба может ждать их в наши дни.
Итальянское издание L,Espresso публикует статью Сандро Магистера, посвященную нынешнему состоянию отношений Римско-католической церкви с европейским обществом и европейскими интеллектуалами. Многие католики сегодня считают, что Римско-католическая церковь находится на осадном положении, подвергаясь все более агрессивным нападкам со стороны приверженцев секуляризма. Как подчеркивает кардинал Йозеф Ратцингер, "сегодня мы столкнулись с агрессивным секуляризмом, который зачастую ведет себя совершенно нетолерантным образом. Например, в Швеции протестантский пастор был осужден на месячное тюремное заключение за то, что прочитал проповедь о порочности гомосексуализма, ссылаясь при этом на соответствующие тексты из Священного Писания. Секуляризм больше уже не является нейтральным элементом, который открывает для всякого сферу свободы. Он постепенно превращается в идеологию, которая навязывает себя с помощью политики и не оставляет места для католического и христианского видения, которое рискует стать совершенно частным и абсолютно искаженным. Мы должны защищать религиозную свободу против навязываемой нам идеологии, которая выдает себя за голос самого разума".
Примеры подобного рода агрессивного подхода секуляризма к католической церкви ее иерархи видят в отказе большинства стран—членов ЕС включить в свою конституцию упоминание о христианских корнях единой Европы, в светской политике нового испанского правительства социалиста Хосе Сапатеро, а также в отказе утвердить на посту вице-президента Европейской комиссии итальянского министра Рокко Бутильоне, совершенно четко заявившего о своей твердой приверженности христианскому мировоззрению по вопросам гомосексуализма и однополых браков.
Нельзя сказать, чтобы эти алармистские настроения, примером которых служит выступление кардинала Ратцингера, имели повсеместное распространение среди современных католиков. Многие католические интеллектуалы, напротив, считают, что идея об угрозе католицизму, исходящей от агрессивного секуляризма, является совершенно фантастической. Подлинная угроза, грозящая Римско-католической церкви, усматривается ими в попытке светских политиков использовать христианство, католицизм и церковь в политических целях, рассматривая их как элемент цивилизационной идентичности перед лицом терроризма, исходящего от исламского фундаментализма.
Действительно ли пути светских интеллектуалов и католицизма расходятся столь радикально, что речь может идти только о борьбе между ними не на жизнь, а на смерть? Есть много оснований для того, чтобы усомниться в этом, особенно если иметь в виду обращение иерархов Католической церкви к творчеству выдающихся светских интеллектуалов Европы. В частности, особенно примечательно в этом отношении выступление того же кардинала Ратцингера, с большой теплотой упомянувшего о высокой оценке вклада известного немецкого философа Юргена Хабермаса.
Хабермас, который является ведущим европейским социальным теоретиком, всегда называл себя "методическим атеистом". Это не помешало ему крайне высоко оценить вклад христианства в формирование европейской идентичности. Он всегда подчеркивал, что именно христианству современная Европа обязана такими своими основными ценностями, как свобода, права человека и демократия.
Говоря о взаимоотношениях между теологией и философией, Хабермас подчеркивает, что совершенно спокойно относится к обвинениям в том, что в своей философии он использует унаследованные от прошлого религиозные и теологические понятия. Вообще для европейских мыслителей характерно убеждение, что в словаре христианской религии содержится некий неизученный и скрытый потенциал. Многие иррациональные элементы религии, которые еще предстоит четко и артикулированно выразить, обладают большой убедительной силой и способны зарядить пространство публичных дискуссий и политики энергетикой, необходимой для современных глобальных трансформаций. Вместе с тем Хабермас расценивает как крайне опасный словарь, который он называет "неоязыческим". Этот словарь широко используют те, кто хочет "строить, опираясь на мифологию". Среди современных неоязычников немецкий философ выделяет в первую очередь постмодернистских критиков, фигуры и концептуальные модели которых снова вошли в моду.
Многие сторонники идеалов европейского Просвещения и светской культуры называют опасной также и другую тенденцию — повсеместное распространение нигилизма. Именно по этой причине они озабочены наметившимся разрывом культуры с теологией и религией, чреватым самыми "антигуманными последствиями". По мнению этих сторонников секулярной и даже атеистической культуры, чрезвычайно важно продолжить дискуссии о боге и христианстве. С уходом из светских дискуссий проблемы бога, отмечают эти мыслители, приходит общее безразличие к мировоззренческим проблемам, исчезают дух серьезности и универсальности, а также нормативное измерение культуры и политики.
Несколько иной взгляд на взаимоотношения секуляризма и религии предлагается в статье Кристофера Хитченса "На чьей стороне должны быть сторонники секуляризма", опубликованной в ноябрьском номере журнала Free Inquiry, издаваемого Обществом секулярных гуманистов США. В кругу умеренных мусульман, а также среди значительного числа западных левых интеллектуалов широко распространено мнение, что современная ситуация на Ближнем и Среднем Востоке — оккупация США и их союзниками Ирака и Афганистана, а также продолжающаяся эскалация палестино-израильского конфликта — это следствие столкновения двух фундаментализмов. Конфликт несовместимых культурных установок создается, с одной стороны, исламским радикализмом, а с другой — администрацией Дж. Буша, которая рассматривает борьбу с "мировым терроризмом" как свой "крестовый поход" против мира ислама.
Парадокс в культурных и политических установках администрации Буша заключается в том, что при всей своей религиозно окрашенной риторике она стремится поддерживать в исламском мире именно светские режимы и движения. Позволяя себе религию, она как бы отказывает в таком же праве исламским странам. Американские власти совсем не заинтересованы в том, чтобы в таких, к примеру, ключевых странах исламского мира, как Египет или Индонезия, к власти пришли религиозные фундаменталисты. Американским либералам и левым, которые любят рассуждать о невозможности "светской демократии" в Ираке и Афганистане, следовало бы напомнить, что новые конституции этих стран, подготовленные при участии американских экспертов, содержат важные положения о светском характере государства, выдвинутые в свое время не кем иным, как Джефферсоном. И именно эти нормативные требования к современной светской государственности моралисты неоконсерватизма не желают предъявлять к своей собственной политике. Американская администрация, по мнению автора, проводит важную и полезную работу по изоляции радикального ислама от государства и политики, но знамена христианского бога и "крестового похода" придают ей характер политики "двойных стандартов", считает автор статьи.
Какими бы ни были теоретические построения и аргументы участников дискуссии о светском характере государственности, о религиозном и культурном наследии наций, на наш взгляд, в них отражается стремление современных политических элит найти подходящую идеологическую формулу, способную мобилизовать и сплотить массы для решения новых задач, которые выдвинула на повестку дня глобализация: создание надгосударственных крупных региональных сообществ вроде Европейского союза, поиск новой культурной парадигмы глобального порядка в эпоху после холодной войны.
Источник: Политический журнал
