"Отец Маркел"

Разве мог кто-нибудь подумать, что путь к храму, к возрождению духовности будет столь тяжек и долог. Мы, видимо, забыли прописную истину, что ломать – не строить. И если на разрушение морали и нравственности ушли годы, то на их возрождение потребуются уже века. Так считает настоятель Свято-Сретенского храма архимандрит о. Маркел.

ЦЕРКОВЬ СОЛДАТСКОЙ СЛОБОДЫ

Стоит на ул. Ломоносова небольшая, уютная Свято-Сретенская церковь. Перезвон ее колоколов далеко разносится над бывшей Солдатской слободой, созывая народ на службу. В Свято-Сретенской поражает многое: и пронзительно чистая энергетика храма, дополненная жизнерадостной росписью стен и сводов, и западающее в душу многоголосье церковного хора, и ее необыкновенная постройка: в храме три алтаря. Трехалтарные храмы на Руси порой встречаются даже у нас во Владимирской области, но чтобы все три престола были в честь Пресвятой Богородицы, такого нет во всей Европе.

А начиналось все в далеком 1160 году. 4 октября к берегу Клязьмы, на небольшом расстоянии от Успенского собора, причалили ладьи князя Андрея Боголюбского. На них везли из Вышгорода, что стоял под стольным градом Киевом, бесценный груз – икону Богоматери Пирогощей. По преданию, эта чудотворная икона была написана на доске из стола, за которым проходила тайная вечеря. Хранить ее в Киеве из-за постоянных набегов кочевников стало опасно, поэтому принял князь Андрей решение переправить икону в любимый им град Владимир, который он и сделал северной столицей. Привезенную икону нарекли Владимирской Богоматерью. А на месте, где причалили ладьи князя, в честь исторической встречи воздвигли Свято-Сретенский храм.

За прошедшие почти девять веков много трагических и славных страниц было вписано как в историю России, так и в историю Свято-Сретенского храма и иконы Владимирской Богоматери, которая не раз спасала Отечество в самые грозные для него дни.

Последний раз во время московского кровопролития в октябре 1993 года патриарх всея Руси Алексий II обратился к мэру Москвы Ю. Лужкову с просьбой уговорить руководство Третьяковской галереи дать верующим для проведения крестного хода Владимирскую Богоматерь. 4 октября (! ) состоялся крестный ход вокруг Кремля. И грозовая туча гражданской войны Россию миновала. Кто-то скажет: "Простое совпадение". Но слишком много таких совпадений было в истории чудотворной иконы, которая, кстати сказать, еще в 1395 году была увезена из Владимира в новую столицу земли Русской – Москву, а с 1917 года она хранится в Третьяковской галерее.

Своя судьба и у Свято-Сретенской церкви. Когда деревянный храм постройки XII века обветшал, то по просьбе солдатских вдов и сирот его новое строение было возведено в Солдатской слободе, где он стоит и поныне. В 1808 году он был перестроен и стал каменным. Вплоть до 1767 года, когда 4 октября в престольный праздник из кафедрального Успенского собора был крестный ход на святое место встречи древней земли Владимирской со священным ликом Божией матери. Несколько веков на месте разрушенного храма стояла часовенка. Сегодня, увы, ее нет...

В 1937 году последний настоятель церкви о. Михаил был арестован, а в помещении церкви решено было разместить библиотеку. Но люди ходить туда не стали. Последующие полвека здесь размещались складские помещения. А в перестроечный период в почти развалившемся храме (его причислили к I категории разрушений) обосновался деревоперерабатывающий кооператив.

В начале февраля 1992 года о. Маркел, проходя мимо развалин Свято-Сретенского монастыря, спросил местных жителей: "Ну, что, восстановим храм?". И услышал гул всеобщего одобрения и в то же время недоверия: многим казалось, что дело это – неподъемное. Однако разрешение от Ленинского райисполкома было получено. 15 февраля состоялся крестный ход в честь открытия. И работа закипела.

Одного мусора и грязи вывезли более 20 машин. Окна затянули целлофаном, провели электропроводку-времянку. И на Пасху отслужили первую полную литургию. Верующие убеждены: ничто так не лечит храм, как литургия. Так вслед за Вознесенской церковью ожил и Свято-Сретенский храм.

ДОРОГА ЕГО ЖИЗНИ

У настоятеля храма о. Маркела светлое, умное лицо. В глазах спокойствие, долготерпение и бесконечная любовь к людям. Даже не верится, что после 70 лет тяжких жизненных испытаний, выпавших на его долю, можно сохранить такую силу духа и человеколюбие, не озлобиться, не почернеть душой. Внешний облик, стать, походка, манера говорить и двигаться, удивительно молодой сильный голос – все говорит о том, что он из тех еще священников, из бывших. И действительно, корни династии священнослужителей Егоровских (поскольку служили в селе Егоровка, что в Тамбовской области) уходят в далекий XV век.

Его мать Мария Васильевна, урожденная Вельская, из княжеского рода. Она вышла замуж за молодого семинариста Виктора Ивановича Егоровского. А в январе 1929 года у них родился уже шестой ребенок, которого нарекли Михаилом. Это и был о. Маркел, нынешний настоятель Свято-Сретенского храма.

То было время воинствующего атеизма. В 1930 году отца арестовали. Мать осталась одна с шестью малышами на руках мал мала меньше, да еще дедушка Иван. Справляя церковные обряды, он хоть как-то помогал свести концы с концами. Но в 1931 году семью "раскулачили", выкинули на улицу, разместив в их доме сельскую школу. Поразительно, хотя о. Маркелу было всего два года, он уверяет, что именно к этому времени относятся его первые детские воспоминания: "Я дрожу, мать дрожит, и скрипят колеса телеги... ". Помнит, как мать приносила его к отцу в тюрьму показать. Охранник сказал тогда отказавшемуся отречься от Бога священнику: "Смотри, все равно больше никогда не увидишь". В столь давних детских воспоминаниях можно было бы усомниться, если бы не феноменальная память о. Маркела. Он помнит многие имена, фамилии, даты, названия улиц, извлекая их из кладовой своей памяти с поразительной быстротой.

У семьи отобрали все: отца, родной дом, 50 ульев (их пасека славилась на всю округу) и выбросили на улицу. Спасли их прихожане (уж очень они любили о. Виктора), помогли им разместиться в омшаннике (строение для хранения зимой ульев). Холод был страшный, да и голод стал долгим спутником семьи Егоровских. Сошли в могилу сестры Михаила Нина и Зина (пяти и шести лет от роду), за ними умер и дедушка.

Отец был сослан на лесоповал в Красноярский край. В лютую стужу заключенных высадили в глухой сибирской тайге. Ночевали под открытым небом на лапнике. К весне от 1700 человек прибывших в лагере осталось лишь 700. Пять лет каторги не прошли даром. Отец вернулся домой больной туберкулезом и еще через пять лет, за две недели до начала войны, умер в больнице в Тамбове.

Война... Долгая и тяжкая. Мария Васильевна, чтобы хоть как-то прокормить четверых подрастающих сыновей, работала по договору пасечницей сразу в двух колхозах. Но по трудодням ей не платили, а в городе не давали паек, поскольку она числилась в колхозе. "Страшные мучения и вечный голод, – вспоминает о. Маркел. – Мама с утра варит желуди, чтобы хоть чем-то нас накормить".

Мария Васильевна мечтала видеть сыновей священниками. Молилась, чтобы Господь услышал ее. И надо же – в 1945 году под Москвой в Загорске впервые за годы советской власти открылся Богословский институт. А в 1947 году – Ленинградская семинария, куда сразу же и поступил Михаил Егоровский.

В 1954 году о. Михаил получает приход в селе Шульги в Великолукской области. Через год перебрался в селе Завидово, где в лесу был всего один дом и одна церковь, которую во время войны открыли... немцы. По ночам на церковный двор забегали волки. Но патриархия всеми силами пыталась приход сохранить, поскольку в советские времена закрыть церковь было проще простого, а открыть – практически невозможно.

Непросто складывались отношения у о. Михаила с советской властью. Прямой и открытый, он говорил что думал. А несуразностей в отношении к церкви в те времена хватало. Например, служить священник мог только исключительно в храме. Ни о каком соборовании или отпевании на дому и речи быть не могло. Запрещалось причащать детей, если они пришли в церковь с бабушкой. А проповеди надо было представлять для контроля за целый месяц.

В 1961 году уполномоченный по делам религии (была такая должность при исполкоме) лишил строптивого священника регистрации. Это означало, что служить он больше не имел права. И о. Михаил не служил восемь месяцев, до тех пор, пока не был назначен новый уполномоченный.

В те времена и в кошмарном сне не могло бы присниться, что наступят времена, когда лидер коммунистов Геннадий Зюганов с экрана телевизора открыто и откровенно заявит, что он человек верующий. А его дочь и зять особенно. И что православие – это образ жизни, без которого России не выжить.

В том же 1961 году Михаил Егоровский получил назначение в Меленки. И навсегда связал свою судьбу с древней Владимирской землей: Собинский район, Ковров, Владимир, в кафедральном соборе которого из-за наплыва туристов служба тогда мало была похожа на службу. А потом 15 лет в Петушках.

3 июля 1975 года в дом Егоровских нагрянула страшная беда: в автомобильной катастрофе погибла их двадцатилетняя дочь Таня, студентка института им. Плеханова. Нет ничего страшнее, чем хоронить собственных детей. Матушка не перенесла горя и через год сошла следом за дочерью в могилу. После этого о. Михаил принимает постриг и становится в монашестве о. Маркелом.

Люди верующие знают: кого Бог любит, того он наказывает в этой жизни, а не в той, вечной. Вот и о. Маркелу живется тяжко – два обширных инфаркта, тяжелейшая операция. Несколько лет упорной борьбы за жизнь. В 1985 году непокорного священника вновь лишают регистрации. И когда о. Маркел не служил в храме, а ездил по командировкам, тогда-то и вызрело у него в душе страстное желание возродить Свято-Сретенский храм.

ДАР БОЖИЙ

Каждый месяц 15 числа в Свято-Сретенскую церковь на утреннюю службу приезжают люди не только со всех концов нашей области, но даже и из Москвы. Служба, которую ведет в этот день о. Маркел в течение 5 часов, в своем роде уникальна: в нашей области только настоятель Свято-Сретенской церкви имеет благословение владыки читать этот чин. К небу возносится молитва об исцелении тяжко больных, скорбящих и одержимых. А в народе говорят по-простому: "Отец Маркел снимает порчу и сглаз".

Слух об уникальных способностях о. Маркела давно идет по земле Русской. Этот бесценный дар, видимо, дарован ему Господом за его долгую, полную испытаний, праведную жизнь, и идут к нему с бедой прихожане, уверенные, что он обязательно поможет.

Именно потому, что люди шли к нему за помощью денно и нощно, чтобы помочь не единицам, а всем страждущим, и стал о. Маркел проводить в храме свои удивительные службы. Для его возраста и здоровья – нагрузка непомерная, но силу придают счастливые лица людей, приезжающие со словами благодарности, избавившиеся от тяжких недугов, бросившие пить, курить, обретшие душевный мир и спокойствие, почувствовавшие благодать, дарованную свыше.

Сам священнослужитель считает, что исцеляет молитва. Поэтому предостерегает от искушения лечить свои душевные и физические недуги у экстрасенсов, которые тоже порой не без способностей. Но они, по его мнению, могут дать лишь временное облегчение, за которым неминуемо – как наказание – последует резкое ухудшение.

- Должен признаться, что да, есть люди, которые обладают исцеляющим даром божиим. Но они лечат только молитвою и не берут за это денег, зная, что в противном случае будут лишены своих способностей. Лично мне, например, помогла избавиться от болей в ногах одна из моих прихожанок, – говорит о. Маркел.

Его очень беспокоит нынешнее состояние православной церкви. Слишком тяжело и медленно идет воцерковление людей. Сегодня на ветрах разгула "демократии" слишком велика конкуренция среди всевозможных религиозных учений, направлений, сект. И ослабленное традиционное российское православие не всегда ее выдерживает. Понимает о. Маркел, что есть вина в этом и самой православной церкви, которая не проявляет порой гибкости, не идет активно сама навстречу людям, ищущим свою дорогу к храму. И столько табу на вхождение в храм: например, современному молодому человеку, особенно девушке в брюках, зайти в церковь противопоказано, в короткой юбке, с макияжем, с непокрытой головой – тоже нельзя.

В Свято-Сретенскую церковь может войти каждый желающий.

- Ни в коем случае ни одного грубого слова. Человек должен понять, что его здесь ждут, ему рады, – говорит настоятель храма. – А потом мы попытаемся осторожно ему подсказать, в каком виде подобает на службу приходить. Главное вначале – чтобы душа человека оживилась, чтобы услышала она: вот мой верный и правильный путь.

Особая боль о. Маркела – пьянство, как ржа разъедающее духовность человека. И тут, по мнению батюшки, церковь может и должна сыграть свою решающую роль. Это уже было в истории государства Российского. Когда при церквах было создано общество трезвости им. Святого Александра Невского. Душу лечили молитвою. И результаты не замедлили сказаться. Ежегодно потребление водки сокращалось на 10 тыс. ведер. Дошло до того, что под давлением народа в 1914 году Николай II вынужден был ввести в стране сухой закон, который просуществовал целых 10 лет.

... В храме идет служба. С хоров льется дивное многоголосье. Из алтаря выходит о. Маркел: высокий, статный, торжественно-величественный. И не остается никаких сомнений, что он и есть истинный посредник между Богом и людьми. А это так важно сегодня для многих и многих из нас, живущих во тьме грехов, без покаяния, без всеобъемлющей любви к ближним своим. И невольно склоняешься в низком поклоне перед Священнослужителем и Человеком.

И отраден тот факт, что не прерывается ниточка династии Егоровских. Сын о. Маркела, проучившись год в Ивановском медицинском институте, все же пошел по стопам своих предков, закончил семинарию и служит в Спасо-Преображенском соборе в Коврове.

- У меня три внука, – с гордостью говорит о. Маркел. – Молю Господа Бога нашего, чтобы даровал Он им свое святое и многомощное заступление.

Сам себя о. Маркел подвижником не считает. А я думаю, что он и есть таковой. Побольше бы таких!... ..

15.01.2005