Российский протестантизм в последние годы стал объектом внимания различных центров власти и, естественно, средств массовой информации. Это внимание не всегда бывает благожелательным: протестантов обвиняют в сектантстве, агрессивном прозелитизме, подрыве основ российской культуры, нарушениях российского законодательства. Насколько обоснованы эти претензии?
1. Слабости российского протестантизма
Российский протестантизм формировался и развивался в исключительно неблагоприятных для него исторических условиях. Это выразилось в том, что:
Россия – страна самой сильной подчиненности христианской церкви (православия) государству, до и после Петра;
Россия – страна с самыми задавленными реформационными движениями по обновлению или очищению церкви среди всех остальных стран Европы;
Россия – страна с самой разрушенной христианской церковью в мире. Уровень религиозности – один из самых низких в мире (около 2 % всего населения, считая православных).
Несмотря на мощное присутствие протестанской культуры в различных сферах российской жизни (государствення система управления, высшая школа, наука, военное дело и т.д.), авторитет протестантских церквей в России всегда оставался низким. Это явилось результатом длительного воздействия двух факторов:
мощного православного и государственного противодействия протестантизму и тенденциям религиозной реформации, вообще;
непросвещенностью населения, отсутствием у него навыков к самостоятельному прочтению Священного Писания и осмыслению богословских истин.
Помимо общего неблагоприятного исторического фона, на котором развивался российский евангельский протестантизм, ему характерны и свои собственные проблемы, которые он унаследовал из недавнего прошлого. Эти проблемы, во многом, схожи между собой, поскольку проистекают из того общего исторического контекста, о котором говорилось выше, но вместе с тем каждая из них самостоятельна по возможностям и способам их преодоления:
Численность евангельских христиан России – протестантов остается очень незначительной (менее 1 % населения), и это само по себе стало опасным. В переходном обществе (каким пребывет Россия до сих пор), права меньшинств продекларированы и даже законодательно оформлены. Вместе с тем они абсолютно не защищены от проявлений традиционной ксенофобии и враждебной деятельности отдельных представителей клрикалов из Русской Православной церкви и местных органов власти. В России возник феномен "критической массы" меньшинства, в том числе религиозного. Этот феномен означает, что общество, а вслед за ним и государственная власть, начинают чувствовать присутствие в стране "меньшинства", если его доля в численности населения страны достигает 2-5 %. Чем экономически мощнее, социально активнее и организационно сплоченнее это "меньшинство", тем быстрее его начинает замечать общество и уважать государственные центры власти. Через свою социальную сплоченность, экономическое или политическое влияние оно преодолевает неправовой, подчас дискриминационный характер межгрупповых отношений российского общества. Например, для еврейского меньшинства, обладающего относительно высоким, по российским стандартам, средним уровнем образования, квалификации, доходов и социальным статусом, их влияние в обществе во много раз превышает значение их доли в численности населения страны. Российский протестантизм пока относится к категории слабо защищенного меньшинства. Необходима целеноправленная программа, по усилению защитных механизмов евангельского движения России. Практика показывает, что в неправовом государстве недостаточно полагаться лишь на конституционные обязательства властей по защите прав верующих. Поэтому такое большое значение для евангельских протестантов приобретают их социальная активность, информирование общества о реальном вкладе протестантов в социальную поддержку населения, а также организационная сплоченность их церквей.
Ослабление роли поместной церкви во внутренней жизни большинства верующих. Мы вышли из подполья на холод свободы, где уже не было прежних запретов и гонений, но зато было много новых неведомых вызовов. Ранее замкнутый и во многом управляемый лидерами церквей внутренний мир верующих кардинальным образом изменился. В старых церквях круг проблем, с которыми ежедневно сталкиваются рядовые члены церквей, неизмеримо расширился. Возросли и возможности преодоления верующими этих проблем, которые не всегда согласуются с моральными и традиционными установками поместных церквей. Пасторы, в условиях дефицита информации и знаний подчас не могут принять адекватных решений и теряют контроль над ситуацией. В новых церквях с большим количесвом вновь обращенных происходят схожие процессы. Сегодня неофиты, имеющие более высокий уровень образования и опыт общественно-гражданской жизни, во многих случаях отказались следовать некоторым указаниям по внутреннему распорядку своей жизни. Тем более, что такие указания исходят, в основном, от менее образованных, старых членов церквей и бывают сомнительны с точки зрения их библейского обоснования. В условиях резко возросшей конкуренции на рынке вероисповедальных услуг, большинство новых церквей вообще снизило до минимума перечень и уровень требований к своим членам. Повышение управляемости евангельских пока еще редко основано на росте вовлеченности рядовых членов в реальное руководство. Основой властных полномочий руководителей христианских организаций пока остается авторитет, основанный на традиционном почитании власти и, отчасти, практическом опыте пасторов. Гораздо реже этот авторитет базируется на знаниях и моральном авторитете. Протестантские союзы в последние годы предприняли усиленные меры по обновлению руководства церквей засчет подготовки новых служителей в своих недавно открывшихся учебных заведениях. Другим средством решения проблемы управляемости церквей надо считать создание большого числа полуцерковных организаций и миссий.
Отстается низкой общественно-гражданская активность членов церквей. Малообразованные малочисленные, социально и граждански пассивные протестанты не востребованы ни обществом, ни властями. Их не приглашают на гражданские форумы, сотрудничество с ними отвергают федеральные министерства и региональная администрация. Естественно, в условиях упомянутой выше малочисленности протестантов, государственная власть отказывается их защищать, поддерживать их права, вести с ними содержательный диалог. Вместе с тем в Библии приводятся примеры того, как социальная активность лидеров первых христиан помогала им решать задачи не только своего выживания, но и стремительного увеличения числа своих церквей. Апостол Павел стремился максимально расширить доступ к людям, которые могли бы услышать Благую весть. Для этого использовались громадные общегородские стадионы, как в Эфесе, или места встреч местных интеллектуальных элит и высших представителей политической и судебной власти (Афины, Иерусалим).
Сохраняется хроническая нехватка материальных ресурсов. Низкий социальный и экономический статус подавляющего большинства членов протестантских церквей не позволяет многим из них иметь пасторов на постоянной, профессиональной основе, Это не может не сказываться на качестве управления церквями. Отсутствие ресурсов сужает возможности церковных общин в их благотворительном и социальном служении.
За все годы Советской власти протестанские церкви практически не строились. Более того, власти забрали у верующих большинство их зданий-домов молитв и до сих пор не возратило их. За последине годы было построено значительное число церквей, но потребность в них остается высокой. В России значение собственного здания-церкви для успешной деятельности трудно переоценить. Собственное помещение символизирует социальную состоятельность церковной общины, ее экономический и правовой статус. Большинство людей, ищущих Бога и запуганных возможными происками "сектантов", предпочтут свой первый визит сделать в общеизвестое в городе церковное здание, а не на частную квартиру полуподпольной или подпольной протестантской общины. Точно также власти в своих решениях относительно "нетрадиционных церквей" очень часто руководствуются внешними признаками этих церквей и, в первую очередь, наличием собственного помещения в данном городе (населенном пункте). Преодоление этого недостака возможно путем постепенного повышения экономического и социального статуса членов церквей, повышение их отвественности за деятельность их общин.
В последние годы стал заметен антиинтеллектуальный уклон руководства ряда протестантских церквей. Для привлечения и удержания высокобразованных и граждански активных христиан практически ничего не делается. Хотя приток высокобразованных христиан в российские протестанские церкви за последние десять лет резко ускорился, также резко возрос и отток таких людей. В результате оказалось, что в церквях нет интеллектуальных мировоззренческих ресурсов, нет практики ведения открытых дискуссий с верующими и неверующими. Среднему пастору обычной протестантской церкви гораздо легче и удобнее общаться с престарелыми и малообразованными членами своих общин, которых вполне устроит традиционная проповедь пресвитера. Такие люди приходят в церковь для себя, удовлетворить свою потребность в уже ставшей привычной "духовной пище" и в обыденном "социально-культурологическом" общении с такими же верующими. Они удобны таким пасторам, ими легко управлять, поскольку их духовные и интеллектуальные запросы скромны и непритязательны. В результате, несмотря на определенный прогресс, достигнутый в последние годы, тенденция сохранения в евангельских церквях социальной и экономической маргинальности большой части верующих не преодолена. Средний уровень доходов, профессионального и социально-служебного статуса, образования, социально-гражданской активности среди членов протестантских церквей остается гораздо ниже среднероссийских стандартов. Такое положение сохраняется уже на протяжении почти 70 лет, то есть с 30-х годов прошлого столетия, когда государство сознательно начало проводить кампанию по маргинализации верующего населения. Но сегодня, когда объективные условия резко изменились, запущенный когда-то властями механизм маргиналицации христианских церквей воспроизводит ситуацию социальной ущербности уже по воле самого руководства ряда церквей. Для этого используются различные библейские оправдания, например, концепция "малого стада", прикрывающая на самом деле сектантское по своей природе мировоззрение "осажденной крепости". В результате, евангельское движение России до сих пор не имеет стабильного представительства ни в одной из элит российских центров власти, что очень негативно сказывается на выполнении основной миссии евангельского движения. Для сравнения, многие нациоанльно-этнические российские меньшинства таких же размеров имеют заметное представительство в самых различных государственных и негосударственных центрах валсти, влияния и социальных группах общества.
2. Сила российского протестантизма
Встроенность в российскую культуру. Протестантизм является одной из традиционных конфессий России, и его нельзя рассматривать вне истории российской государственности и культуры. Российские протестанты внесли большой вклад в экономичесоке, социальное и нравственное развитие своего Отечества. Они изначально способствовали развитию российской экономики и укреплению обороностпособности страны. Протестанты занимались не только торговлей, они строили заводы, развивали российскую науку и образование, способствовали становлению регулярной российской армии. Протестанты были создателями первого в России театра, первого госпиталя, первого университета, первых современных для своего времени заводов. Протестанты были представлены во всех социальных классах российского общества, во всех его основных этнических группах, во всех регионах страны. В конце Таковым положение остается и на данный момент. И сегодня, и в прошлом российские протестанты остаются плоть от плоти своего народа, составляя часть исторического и культурного наследия России.
В цивилизационый код России протестантизм вошел заметно и навсегда. В ходе российской истории неоднократно предпринимались попытки игнорировать этот факт и отделить материальные последствия протестантской культуры от духовно-мировоззренческих основ протестантизма. Иными словами, внедрялись только видимые, материальные достижения евангельского духа, в то время как сам этот дух непрерывно преследовался властями и государственной церковью. Все это каждый раз вело к быстрому истощению потенциала внедряемых в России протестантских нововведений и, в конечном счете, к большим социальным потрясениям. Сейчас в России появился исторический шанс привести в соответствие имеющуюся в стране социально-экономическую надстройку в виде сложившихся государственных, социальных, производственных и экономических институтов (в той мере, в какой они отвечают протестанской культуре), базису духовно-нравственных и мировоззренческих ценностей евангельского протестантизма, которые во всем мире уже давно доказали свою историческую эффективность.
Активная поддержка верующими принципов правового демократического государства. Протестантская церковь обладает способностью трансформировать вероисповедальные ценности людей в такие личные и общественные мировоззренческие и поведенческие принципы и нормы, которые ориентированы на общественное развитие, на морально-нравственный, социальный, экономический и технологический прогресс. Евангелько-протестантское богословие, основанное на принципах личного общения с Иисусом, на постоянном диалоге между каждым верующм и Богом, тяготеет к санкционированию демократических свобод и правовых институтов, начиная с разумного ограничения любой власти, до утверждения принципов всеобщего права и гражданского общества. Пока политическая и социальная активность большинства протестантов очень низка. Но по мере стабилизации социального и экономического статуса верующих протестантов и их семей, их воздействие на усилиение позиций гражданского общества, на процессы демократизации России будут возрастать. По существу, церкви и полуцерковные организации евангельского движения России по ценностям, которые они разделяют и по принципам их внутренней самоорганизации, можно вполне отнести к элементам зарождающегося гражданского общества.
Высокий потенциал экономической и социальной активности. В настоящее время социальная активность протестантов не выоска. Но потенциально, после преодоления явления остаточной маргинальности, возможности евангельского движения воздействовать на социальные и экономические процессы в России довольно общирны. Христианская вера обладает мощным позитивным потенциалом социального и морального оздоровления, секуляризированного российского общества. Уверовавший человек, который серьезно воспринял свои обязательства перед Богом и видит необходимость их исполнения в семье, труде, общественной жизни, будет использовать их по совести с полной самоотдачей, усматривая в этом высокий смысл лично для себя. Такой человек становится социально активной личностью, ускоряющей развитие или перестраивающей общество в соответствии со своими новыми представлениями. Благодаря таким качествам христианства как глубокая убежденность в святости библейских истин, его беспредельным возможностям все объяснить, верующий человек приобретает в своих глазах ореол сверхобычности, "избранности". Результатом получения личностью Божественного дара в виде постоянного призыва к самосовершенствованию может явиться такое раскрепощение от сковывающих уз, которого нельзя добиться никакими обычными средствами социальной активизации. Причем, это раскрепощение постепенно закрепляется и переходит в общественные нормы поведения, т.е. нравственность и этику. В этом смысле евангельское христианство играет новаторскую роль, служит генератором мощных социальных преобразований. В такой сфере постоянного риска как предпринимательство, христианин готов идти на риск, ибо он "передает дела свои Господу". В молитве он обращается в молитве к Богу с планом своей идеи, нового дела или личной нуждой, доверяясь Ему и ожидая Его санкции. Получив подтверждение от Господа, он с верой и энергией приступает к выполнению самого рискованного предприятия, поскольку верит, что с ним Сам Бог. Развитие экономики, поддержание высокого качества продукции и эффективности производства, по сути дела, заложены в миллионах личных судеб российских бизнесменов. Эти судьбы раскрываются в непрерывных драмах, разыгрывающихся по поводу принятия решений "хозяйственными антрепренерами" (т.е. предпринимателями) относительно целесообразности создания "дела", получения кредита, развертывания производства, в успех которого подчас верит только сам учредитель: "Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр. 11, 1).
Ориентация на принятие и усвоение общественных, управленческих и научно-технических нововведений. Протестантизм формирует у человека саму идею прогресса как стремление к постоянному улучшению окружающего мира. Общественное личное сознание, воспитанное на идее несовершенства мира, готово к отрицанию и обновлению общественных и политических интститутов, техники, технологии, способов организации производства и экономики в целом. Иными словами, такое сознание формирует благоприятные условия развития не только общественного, но и научно-технического, экономического прогресса, создает мотивационную базу для быстрого восприятия новых идей, товаров, методов управления. Корни такой мощной преобразовательной силы заложены в самой сущности евангельского вероисповедания, которое в изначальном виде, как никакая другая религия, несет в себе постоянный и мощный потенциал недоверия к догме, к формализации поведения, к иерархичной организации общества (а не только церкви), к освящению социально-политического строя.
Подавляющее большинство современных научных открытий, нововвведений в различных областях человеческой деятельности родились в странах традиционной протестанской культуры. Развитие науки, и образования, здравоохранения и технического прогресса, организация производства и управление – по-существу, все, что отмечено печатью современности и эффективности, восходит, в той или иной степени, к евангельско-протестанским ценностям. Это, в принципе, делает евангелько-протестантское мировоззрение привлекательным для восприятия властями федерального уровня. Россия до сих пор не состоялась как современное государство, ее территориальная целостность оспаривается изнутри и извне. Старые идеологические модели, основанные на различных вариантах российского традиционализма (от православия до советского атеизма), оказались не способными дать народу мировоззрение, способное принять и усвоить ценности, ориентированные на непрерывную модернизацию общества. Естественно, в обозримом будущем нет реальных перспектив внедрения всего комплекса евангельско-протестанских ценностей в российский цивлизационный код. Но, как показывают социологические иследования последних лет, большинство населения страны (свыше 60 %) уже усвоило на уровне личных ценностных ориентаций такие евангельские принципы как достоинство человеческой личности, признание зависимости между нравственностью поведения и успехом в жизни, личная ответственность за свои поступки, основные элементы трудовой этики и пр.
Внедрение в хозяйственную практику высоких моральных стандартов трудовой этики. Общеизвестно то огромное влияние, которое евангельский протестантизм оказал на хозяйственно-предпринимательскую практику в наиболее развитых странах мира, на повышение стандартов трудовой и деловой этики. Принципы и практика евангельского христианства лежат в основе общепринятых норм поведения работников и предпринимателей. Вот что сказано в этой связи только в одной книге Священного Писания, Притчах Соломоновых: "Передай Господу дела твои и предприятия твои совершатся" (гл. 16, 3). "Неверные весы – мерзость пред Господом, но правильный вес угоден Ему" (гл. 11, 1). "За смирением следует страх Господень, богатство, слава и жизнь" (гл. 22, 4). "Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложа руки полежишь и придет как прохожий бедность твоя, и нужда твоя как человек вооруженный" (гл. 24, 34). Богословие и социальная практика евангельских церквей выполняют эту задачу, не только представляя честный труд как нравственную обязанность верующих, но и освящая его как важную форму служения Господу. Деятельность предпринимателей по достижению богатства считается духовно и морально оправданной, при условии, что богатство служит делу прославления Бога, а не средством удовлетворения "похоти плоти". Здесь нет нужды подробно останавливаться на всех благословениях, которым Бог наградил людей и народы, ставших верными Евангелию и заветам Христа. Благотворное влияние евангельско-протестанского учения на общество началось сотни лет назад и продолжается сегодня. В наши дни, его созидательное воздействие на уровень материальной и нематериальной культуры остается заметным и значительным во многих странах христианской цивилизации. Иными словами, протестантская церковь, ее верующие, их служение своему народу можно рассматривать как ценнейший духовный и мировоззренческий ресурс, как экономический потенциал любой нации, направленный на успешное социальное, хозяйственное и технологическое развитие такой страны как Россия. Можно с уверенностью сказать, что по мере нормализации законодательства в области малого бизнеса, усиления правопорядка в стране, приток евангельских христиан в бизнес, безусловно, резко возрастет. Более того, есть все основания считать, что их доля в этой группе будет значительно больше, чем в целом для всего населения. В Соединенных Штатах доля евангельских христиан, среди предпринимателей малого бизнеса, намного выше, чем в целом по всему населению страны. В дореволюционной России точно такое же явление было характерно для старообрядцев, духоборов и молокан.
Мощная динамика численности протестанских церквей в России. Сам факт неуклонного роста числа приверженцев любой общественно-религиозной организации повышает ее авторитет в глазах общества и, прежде всего, властей. В настоящее время наблюдается быстрый рост чиленности верующих основных протестантских конфессий, который определяется как демографическим фактором (многодетностью большинства семей), так и большим притоком в церкви неверующих россиян. Последний фактор особенно характерен для церквей харизматического толка. Следует отметить, что официальная численность евангельских христиан и динамика их роста скорее занижаются, чем завышается. Многие пасторы, стремясь оградить себя и свои церкви от преследований раздраженных их успехами иерархов православной церкви и местных властей, сознательно уменьшают число своих новообращенных. Многие протестантские общины растут методом "цепной реакции" после целеноправленных программ евангелизации, активной евангелизационной деятельности миссионеров и даже в результате внутреннего раскола некоторых общин. Подчас даже преследования отдельных лидеров со стороны властей не могут им помешать создавать новые общины; и там, где вчера была одна церковь, завтра появляются две-три новых. Авторитарный режим полусвободы современной России, в отличие от тоталитаризма и полной демократии, как это ни парадоксально, в наибольшей степени подходит для процесса успешой и ускоренной евангелизации. Запреты и преследования становятся настолько явно незаконными и несправедливыми, что многие окружающие испытывают к протестантам чувства симпатии и участия. Это характерно как для маргинальных и полумаргинальных, так и образованных и социально устроенных групп населения.
Солидарность и поддержка со стороны братских евангельских церквей и организаций за рубежом. В России сложились две формы активного присутствия западного христианства в духовной жизни страны. В первое десятилетие после крушения советской сласти многие западные, особенно американские, миссионеры сами организовывали и возглавили новые церкви и полуцерковные организациии. Подчас это вызывало недовольство ряда протестанских церквей и их руководства к зарубежным гостям. Да и многие простые верующие были шокированы высоким уровнем стандартов потребления своих иностранных братьев по вере и особенно их либеральными взглядами, привычками и поведением. Но вслед за первой волной миссионеров, игнорирующих культурные и исторические особенности России и ее протестантов, в страну пришли более терпимые и внимательные служители-иностранцы. Их вклад в развитие евангельского движения трудно переоценить: их евангелизационный организационный опыт, их связи с международным евангельским движением послужили добрую службу российским протестантам. Именно благодаря такой братской международной поддержке, российские евангельские христиане преодолели комплекс гонимой секты и, в конце-концов, вышли из подполья. В настоящее время подавляющее большинство российских протестантских церквей и проводимых ими мероприятий управляются российскими протестантами и финансируются за счет собственных источников.
Постепенно, на смену непосредственному участию западных миссионеров в руководстве евангельским движением приходят другие, косвенные методы воздействия западного протестантизма на религиозную ситуацию в России. Среди них, в первую очередь, можно отметить: интенсивное обучение молодых кадров, финансовая поддержка отдельных евангелизационных проектов, передача оперативного руководства христианских организаций, созданных при активном участии западных миссионеров, в руки молодых и активных российских протестантов, включение российских лидеров и их организаций в международные евангельские объединения и пр.
