Когда очень страшно или больно, или отчаяние сжимает глотку мертвой хваткой, давно уже взрослые люди кричат: "Мама! " Когда очень страшно или больно, или отчаяние сжимает глотку мертвой хваткой, а надежды остается совсем на донышке, даже самые ортодоксальные атеисты просят Бога о помощи.
Нет, я не агитирую ни за что. Просто... Вы знаете человека, способного добровольно отказаться от надежды? Теперь немного статистики. От шестидесяти пяти до восьмидесяти пяти процентов наркозависимых, проходивших реабилитацию по программе, о которой пойдет речь, расстаются с наркотиками и прекрасно вписываются в реальную жизнь. То есть учатся, находят работу, воссоединяются с семьями или создают новые. Рожают детей.
Можно только предположить, как сейчас снова шевельнулась надежда в душах тех, для кого абстрактное понятие "наркозависимый" приобретает черты вполне конкретного и любимого человека.
Чтобы душа проснулась
А если по порядку, то цифры, о которых говорю, были озвучены руководителем Душепопечительского центра святого праведного Иоанна Кронштадтского, доктором медицинских наук, профессором иеромонахом Анатолием (Берестовым). Во время его недавнего визита в Новосибирск было предусмотрено общение московского гостя, носящего высокий духовный сан, с журналистами.
"Избирательными силами проблему наркозависимости не победить. Одни лишь правоохранительные органы за ситуацией не уследят. Медицина, с каким бы уважением к ней ни относиться, при этом заболевании бессильна, – считает гость. – Можно оперировать рак, но как оперировать душу? К сожалению, светские реабилитационные центры дают неустойчивый процент реабилитации. В лучшем случае – пять процентов.
В душепопечительском центре мы реабилитируем по своей, православной, программе".
Не так важно, как человек узнает о программе. Некоторые, устав от безысходности, идут в церковь. И после разговора со священником, после исповеди направляются в попечительский центр. А еще, как водится, у молвы быстрые ноги. Узнают о центре через друзей, знакомых друзей. Через сюжеты (не рекламные. Их центр не дает. А информационные, аналитические), которые идут по телевидению и в прессе.
Первое, что ждет новичка, – его отправляют в одну из трех наркологических больниц, с которыми центр заключил договор. В больнице выводят из наркотизации, снимают абстинентный синдром.
Потом человек снова возвращается в центр. Главное в православной программе – это кропотливая духовная работа. А план реабилитации составляется индивидуально. Так в жизнь тех, кто уходит от наркотиков, входят молитвы, общение, труд... и православная психотерапия.
"Мы, – говорит Анатолий Берестов, – используем православные методы психотерапии. Например, святитель Феофан Затворник, я считаю, был великим психологом и психотерапевтом. Знания, преподанные им, уникальны".
У центра есть опыт работы по трем вариантам: амбулаторный, стационар дневного типа и общинный.
Общины – для приезжих и тех москвичей, у кого есть проблемы с жильем. Основной минус общин – туда, чтобы труды не пошли прахом, невозможно брать больше двенадцати человек. И у этих двенадцати жизнь идет по расписанию монастыря. То есть утро начинается с двухчасовой молитвы. Потом – завтрак и трудовое послушание. После обеда час посвящен занятию по изучению закона Божия. Дальше – снова труд. И вечерняя молитва. Затем ужин и отбой в 23 часа. И так каждый день.
Поскольку невозможно в одной общине селить девушек и молодых людей, девушек без жилья обычно направляют на реабилитацию в монастыри.
В стационаре дневного типа (сейчас он пока не работает. Но в обозримом будущем откроется вновь на более просторной территории) ритм жизни такой же, как в общине. Его обитатели домой приходят только переночевать. После одиннадцати вечера главное для них – добраться до подушки. Усталость от трудов духовных и телесных – самая сладкая.
За наркотиком – в аптеку
Душепопечительский центр начал работу в девяносто восьмом году. И до 2002 года число людей, обратившихся с этой проблемой, росло, процент удачно прошедших реабилитацию держался на цифре восемьдесят пять. А после 2002 года, как и в мирских стационарах и клиниках, желающих освободиться от наркотиков, стало... меньше. А "удачный процент" в центре сократился до шестидесяти пяти.
Жаль, читатель, бумага не может передать эмоции. Нужно было слышать, с какой болью говорил этот священник, доктор (в свое время, кстати, он занимал пост главного невропатолога столицы) и просто неравнодушный человек.
- Нет, мы не стали хуже работать. Мы не утратили интереса к проблеме. С одной стороны, мы продолжаем реабилитировать людей. С другой... Наркотики стали еще доступнее! В России до сих пор существует проблема ЛЕГАЛЬНОГО наркорынка.
Именно в 2002 году в аптеках начали свободно продавать трамал. Это опиоидный препарат обезболивающего действия. По цене он гораздо дешевле героина. Купить можно на законных основаниях и милиции не надо бояться!
Нам удалось в конце 2002 года добиться прекращения безрецептурной продажи этого лекарства. Но появился стадол, препарат типа трамала. Самое страшное, им пользуются дети! А чем раньше человек начинает принимать наркотики, тем сильнее страдает нервная система, тем быстрее начинается процесс психического разрушения.
На основе солутана, который есть в любой аптеке, делают наркотик первитин. Опять-таки первитин дешев и доступен. И потому имеет большой спрос. Но "общение" с пермитином чревато тяжелейшей энцелофапатией! Через года полтора человек уже глубокий инвалид!
...А тут, читатель, я позволю себе остановить пленку с записью. Иеромонах и доктор медицины называл еще препараты, которые многие из нас видели в аптеках. Как раз потому, что они многим знакомы, не хочу их афишировать. Чтобы некоторые из горячих голов не восприняли информацию как руководство к действию "с точностью до наоборот". Пойти – найти – купить – проверить...
Но, возможно, ситуация с "наркотиками в законе" все же изменится.
- Я, – сказал Анатолий Берестов, – неоднократно советовался с юридической службой антикоррупционного комитета. И мы пришли к решению: если в ближайшее время наркотики будут по-прежнему открыто продаваться в аптеках, мы будем подавать на Министерство здравоохранения в суд. Мы поможем потерпевшим и их родителям составить исковые заявления. Откроется сразу несколько судебных дел. Наверное, такой прецедент поможет переломить ситуацию.
Точки над "i"
Журналисты уточняли, сколько стоит реабилитация. А еще... Не происходит ли замена одной зависимости (наркотической) на другую – религиозную. И получали четкие ответы.
"В отличие от сектантских организаций, где действительно одна зависимость заменяется другой, мы делаем людей СВОБОДНЫМИ. Свободными от наркотиков, от других пороков. Вы думаете, принцип ввести человека в социум, в семью соблюдается в сектах? Да нет же! А для нас этот принцип обязателен! И мы считаем результат положительным, если мальчишки и девчонки в течение двух лет не употребляют наркотики и вошли в социум. Если же они не колются, ходят в храм, исповедуются, но продолжают лежать дома на диване, поплевывая в потолок, – мы не включаем таких людей в число реабилитированных.
Реабилитация у нас бесплатна. Если родители сами дают какую-то сумму, мы не отказываемся, но никогда не просим. Живет центр за счет помощи добрых людей и своего труда. По ночам я пишу книги. Но я не один писатель. У нас есть свое издательство, приносящее определенный доход. Доход идет на зарплату сотрудников центра".
...К слову, о доходах и расходах. За счет работы православной программы в 2002-2003 годах наркоторговцы недополучили 42 миллиона долларов прибыли.
Наркотик как форма религии
Душепопечительские центры помощи открыты в Магадане, Иркутске, Новокузнецке, Перми, Норильске, Ханты-Мансийском автономном округе, Белгороде и даже – в болгарской Варне. В планах – создание Российско-греческого центра.
На встречу с иеромонахом Анатолием (Берестовым) из Новокузнецка приехал глава православного сестричества святых преподобномучениц великой княгини Елисаветы и инокини Варвары, глава местного душепопечительского центра помощи нарко -и алкоголезависимым отец Алексей (Шульгин). Поскольку в Новосибирске подобный центр только организуется, ваша покорная слуга не могла упустить возможности поговорить с "соседом". В Новокузнецке уже пять лет реабилитируют людей по православной программе. И тоже удачно. Я спросила собеседника (он, как и московский гость, тоже врач), почему многие, включая медиков, считают наркоманию фатально неизлечимой. И вот что услышала:
- По сути своей, наркотическая зависимость – это не болезнь, а форма религии. Человек начинает относиться к наркотику не как к препарату, а как к живому существу. Человек в него влюбляется, думает о нем, ждет встречи, называет его собственными именами. А когда наркотика нет – страдает, как покинутый возлюбленный. И это не просто абстинентный синдром, это чувство полного одиночества.
Другой разговор, – уточняет собеседник, – если это форма религии, то религии какой? Человек поклоняется дьяволу, смерти, выбирает путь в никуда. Наркомания – совсем не одномерная проблема. О ее медицинском, социальном аспекте многие помнят и знают. Но, может быть, прежде всего наркотическая зависимость – это проблема духовная. Нередко врачи этот аспект игнорируют, забывают о нем. А человек изменится, преобразится, если реабилитацию проводить именно по трем направлениям – медицинскому, социальному, духовному. Капельницей душу не очистишь, плазмоферезом не освободишь ее от греха. Получается, снятие "ломки" – такое же сомнительное дело, как задувать маслом пожар.
Как врач я тоже с большим скепсисом относился к лечению наркомании. Но когда я увидел у отца Анатолия, как меняются люди, понял: работа возможна. Мало того, она мне интересна. Интересна как священнику, как врачу. Человек приходит, что называется, "в последней стадии ободранности", обществом отвергнутый. И возвращается к нормальной жизни совершенно адекватной личностью. Да, он ходит в церковь. Но это не фанатик с оголтелыми глазами, который ходит по квартирам, ставит ногу в проем двери, чтобы его впустили. Он уважает ваши убеждения и свои.
Родительская молитва со дна моря поднимет
"Иногда, – говорит отец Алексей, – родители приходят в центр с одной только просьбой: "Сделайте с нашим ребенком что-нибудь! " А ребеночку, оказывается, двадцать, тридцать лет... Мы отвечаем: "Сделать ничего не можем. Мы можем только пройти вместе с вами определенный путь, чтобы помочь вашему ребенку встать на ноги".
Собеседник показал молитвослов, состоящий из теоретической части, рабочей тетради и памятки. Книгу издал Новокузнецкий душепопечительский центр. Согласитесь, далеко не весь крещеный люд знает молитвы. Молитвослов же помогает не только узнать их, но и понять.
- Есть такая поговорка, – поясняет мой визави, – "родительская молитва со дна моря поднимет". У молитвы отца или матери действительно огромная лечебная сила. Через родительскую молитву можно помочь и атеистам, и людям других религиозных убеждений. Поэтому мы обучаем мам и пап основам правильного поведения с наркозависимыми, основам молитвы. Чтобы родители своих детей ВЫМАЛИВАЛИ.
На практике такое было не раз: ребята еще не начали расставание с наркотиком, еще не ходят в церковь. А родители (лучше, если оба) уже начинают за них молиться. Такие мама и папа, во-первых, сами внутренне меняются. И дети это чувствуют. Во-вторых, действует связь: родитель – ребенок – и чадо начинает очищаться.
Равнодушие как социальная категория
"С наркозависимыми, – продолжает отец Алексей, – может работать не каждый священник. А тот, кто имеет желание горячее, квалификацию соответствующую и медицинское образование. Назначить батюшку на эту должность – это погубить дело. Пришел человек "под дозой" в храм. А батюшка ему: "Иди, молись! " А если человек никогда не молился? Это все равно, что сказать "Давай, плыви! " неумеющему плавать".
...Страшнее равнодушия личностного разве что равнодушие социальное. За последние полтора десятка лет мы как-то свыклись с катаклизмами. И если они происходят не у нас (а чуть подальше), не с нами – значит, это нас не касается. Периодически идут разговоры о необходимости государственной программы по профилактике и по работе с наркозависимыми. Пишутся статьи, озвучивается печальная статистика. А то, что появляется положительного, остается без должного внимания. Увы.
- Проблема не будет решаться, если нет заинтересованности в ее решении, – я снова передаю слово священнику и врачу из Новокузнецка. – Понятно, почему наркоторговцы не заинтересованы в изменении ситуации. Но государственные люди, чиновники... Получается, они не заинтересованы тоже! У них многолетний привычный режим работы, отчетность, статистика. И привычный подход: проблема наркомании – неразрешимая и общемировая. Чего вы, мол, хотите?
Для меня, – продолжает собеседник, – фигура чиновника – это квинтэссенция социального равнодушия. Нет, чиновник вовсе не плох сам по себе. В личной обстановке за "рюмкой чая" он замечательный человек. Но социально он сформирован такой индифферентной средой, которая на службе требует от него отстраненности, отчужденности. Если чересчур много будешь вкладывать жара, окажешься плохим чиновником.
Мы умеем беречь редкие виды животных, редкие вина. Если б мы также бережно относились к опыту редких, пассионарных людей...
P. S. Я не сказала бы, что многие СМИ воспользовались приглашением посетить пресс-конференцию. Может быть, и правда, написать статью с фабулой "Наркомания – это приговор" быстрее и привычнее, чем рассказывать о положительном опыте?
P. P. S. Телефон Новокузнецкого душепопечительского центра помощи нарко -и алкоголезависимым: 8-(384-3) 37-57-00.
02.04.2005
Источник: Советская Сибирь (Новосибирск)
