"Крестоносец"

Говорили, что старому больному Папе давно пора на покой. Но Папа на покой не хотел. Он помнил о примере Папы Целестиана V. Тот добровольно отказался от высшего церковного служения, чтобы простым монахом молиться о своих грехах. Церковь причислила его к лику святых, а Данте отправил его в ад: если ты хороший глава Церкви, ты не имеешь права оставлять престол ради личного спасения—потому что тот преемник может быть хуже тебя. Иоанн Павел II хотя и практиковал христианское смирение в словах и делах—считал себя хорошим главой Церкви. И поступил по Данте, а не по святцам.

У консервативно-патриотического крыла Русской православной церкви смерть Иоанна Павла II вызвала вздох облегчения, а у крыла экуменического—по нынешним временам заметно поредевшего—искреннюю печаль. Причина одна и та же: Иоанн Павел II всерьез занимался Россией и православием. Не только потому, что был поляк и знал и понимал про русских больше, чем его итальянские предшественники. Не только потому, что был внутренне согласен с экуменическим курсом своих великих предшественников Иоанна XXIII и Павла VI. Среди интеллектуалов-католиков известно, что Папа непрерывно чувствовал свою мистическую связь с Россией. Он очень серьезно верил в фатимские пророчества: все католики XX в. серьезно верили в них. В революционном 1917 г. пастушкам в португальской глухомани шесть раз являлась Дева Мария и сообщала свои пророчества. Первое пророчество было о муках ада, другое—о России: обращение России к истине принесет миру спасение, но необращенная Россия "распространит свои заблуждения на весь мир, сея в нем войны и преследования Церкви. Но в конце концов совершится триумф непорочного сердца, Россия обратится к Богу, и настанет тысячелетие мира". Третье фатимское пророчество Католическая церковь держала в тайне. В 2000 г. Ватикан провел пресс-конференцию и объявил: третье пророчество—про "Святого отца", которого "группа солдат" сразила "пулями и стрелами" у подножия креста,—было предупреждением о покушении на Папу Римского—о том, что произошло 13 мая 1981 г.

Когда пророчество о простреленном у креста первосвященнике исполнилось с ним самим, Иоанн Павел понял: его миссия—помочь исполнению пророчества о России. В 1982 г., едва оправившись от раны, Иоанн Павел прибыл в Фатиму и во исполнение пророчества совершил посвящение России непорочному сердцу Девы Марии—с точки зрения православных, обряд непонятный и чуждый их духовному вкусу. В католической богословской прессе началась дискуссия о том, правильно ли было произведено посвящение России. Однако, когда коммунистическая система зашаталась и рухнула, а в разваливающемся СССР началось что-то вроде религиозного ренессанса, сомнений не осталось. Пророчество Фатимы о России исполняется, и приблизил его исполнение Иоанн Павел II. Когда Валенса говорил, что коммунизм сокрушил не Горбачев, а на 30% солидарность и на 70—Папа, нам было смешно, но Валенса, добрый католик, знал, что говорил.

Иоанн Павел всю жизнь прорывался в Россию. Для этого сначала нужно было сокрушить коммунизм в родной Польше, в Восточной Европе, в самой России, сломать железный занавес, разделаться с государственным атеизмом. Круги, которые описывал Папа вокруг России, сжимались—православная Греция, Украина, Казахстан. Последнюю попытку приехать к нам Папа сделал летом прошлого года, когда был уже совсем плох. Он постоянно искал общения с Россией. С его восшествием на престол в Россию все чаще стал наведываться "министр иностранных дел" Ватикана кардинал Казароли; в 1989-м и в 1990 г. Папу навещал Михаил Горбачев, в 1991-м—Ельцин. Потом с Папой беседовали Михаил Касьянов и наконец—в ноябре 2003 г.—Владимир Путин. Но все до одного в первом Риме, а Папе хотелось в Третий.

В качестве последней возможности он пытался использовать возвращение Казанской иконы. Собственно, это была не "явленная" Казанская икона XVI в., а чтимый список—копия, сделанная на двести лет позже и имеющая свою "намоленность", т. е. свою литургическую историю. Папа хотел передать икону в Москве лично в руки Патриарху, но в Московском патриархате ответили, что из-за передачи списка (копии), пускай и чтимого, Папе не стоит беспокоиться и приезжать лично. Вот если бы он привез оригинал…

Порой забывается, что Папа—не просто политик, этакий макиавеллиевского типа придворный интриган, а человек верующий: кроме логики политической в Ватикане (как, хотелось бы надеяться, и во всякой другой Церкви) действует логика мистическая. Вот например, та копия Казанской, которую Папа хотел привезти в Москву лично, но в результате передал через кардиналов, висела не где-нибудь, а в храме в Фатиме. В 1993 г., окончательно уверившись, что фатимские пророчества о нем, Иоанн Павел повесил православную икону в своих личных покоях. Возвращение Казанской иконы через фатимский храм и папские покои в Москву в этом контексте ясно прочитывается как этап в исполнении Папой фатимских пророчеств о посвящении России сердцу Девы Марии. Собственно для Папы, которого так и не пустили в Россию, передача иконы была чем-то вроде кульминации его "фатимской мистической связи" с нашей страной. Однако Русской православной церковью мистическая связь России с Папой виделась иначе. Церковный ренессанс здесь сопровождался истовым антикатолическим чувством. Книжки о плохих католиках входят в обязательный набор любого православного храма. А список католических ересей постсоветский неофит узнавал чуть ли не раньше, чем перечень смертных грехов.

Объясняя, почему Папе нельзя приезжать в Россию, наши иерархи указывали на враждебные действия католиков: Римская церковь поддерживает унию и занимается прозелитизмом на исконно православных русских землях. Под прозелитизмом понималось не только открытие новых приходов и создание новых католических епархий на территории России, Белоруссии, Украины и Казахстана (с церковно-административной точки зрения Российская империя не распалась). Под статью "прозелитизм" подводили действие католических центров по изучению православия, вроде монастыря Бозе в Италии и монастыря Шевтонь в Бельгии. Особенно раздражала православных Шевтонь, где служили по так называемому восточному обряду. Среди пестрых православных фресок и икон батюшки с бородами и в шитых золотом рясах служили совсем православные всенощные и литургии и, оставаясь католическими священниками, поминали Папу Римского. Литургию восточного обряда в православном мире воспринимали как форму диверсии и орудие будущей унии. За Мирожского монастыря поплатился отец Зинон, настоятель Мирожского монастыря в Пскове, один из лучших современных русских иконописцев. За слишком близкие отношения с католиками псковский архиерей лишил его игуменства и запретил в служении. На разрешение конфликта понадобилось несколько лет.

Теперь в Бозе и Шевтони царит уныние и растерянность. Ведь кто бы из кардиналов ни стал преемником Папы Иоанна Павла II, вряд ли он унаследует мистическую связь нынешнего понтифика с Россией, возникшую в тот момент, когда Али Агджа стрелял в Папу в Стамбуле, исполняя третью тайну Фатимы. Иоанн Павел II был, например, твердым сторонником теории церквей-сестер: Православная церковь в некотором глубоком мистическом смысле признавалась равной Католической. Один из вероятных преемников—кардинал Радцинегер не против того, чтобы считать Православную церковь сестрой, но младшей, ведь она не признает главного: первенства Папы: "отсутствие общения с римским престолом препятствует признанию их как Церквей во всей полноте".

04.04.2005