"Право жить и право подсмотреть"

Никогда ранее россияне не узнавали так много подробностей из жизни Ватикана и католической церкви, а также процессуальных тонкостей выбора ее главы, как в дни ожидаемой кончины последнего понтифика. Иоанн Павел Второй отошел в мир иной. И эта новость стала ожидаемой сенсацией для всех СМИ. Не отставали и отечественные издания с телеканалами. Все подробности угасания Папы Римского моментально оказывались озвученными на телеэкранах и в радиоэфире.

Не оспариваю влияние умершего понтифика как религиозного лидера и духовного авторитета переломной эпохи конца ХХ столетия. Но мне кажется странным, что кончина поляка-католика Кароля Войтылы стала новостью номер один в выпусках новостей и информационных программах российских телеканалов. Напомню, что Россия – многоконфессиональное государство и все религии у нас (за исключением, быть может, православной ветви христианства) равноудалены от политики и власти. При этом не стоит забывать, что всегда и везде Папа Римский отстаивал интересы собственной конфессии перед другими. Мне могут возразить: весь мир скорбит. Я бы добавил только: весь католический мир. Для меня более поучителен пример Франции, где президентом Шираком был объявлен национальный траур по случаю кончины папы. Что вызвало бурную дискуссию и критику властей в обществе.

Прекрасно осознаю риторичность собственных недоумений и вопросов в связи с тем, как за последние годы все электронные медиа проявляют интерес к пограничной ситуации ухода человека из жизни в царство мертвых. Особенно упиваются своим информационным могуществом СМИ в ситуациях, когда становится ясно, что кончина крупного политика неизбежна. Можно сказать, что выработались уже определенные каноны экранного повествования в ситуациях на грани бытия и небытия. Журналисты научились с холодным носом и жарким пафосом скорбеть в кадре и за кадром в связи с тем, что с жизнью расстается тот или ной известный человек. Непременным атрибутом такой "похоронной журналистики" становятся прямые включения с места последнего прибежища очередной жертвы повышенного внимания медиа. Дело доходит до беспардонности, когда на страницах газет публикуют перечень всех болезней и недугов умирающего человека. Понятия о личной и медицинской тайне в подобных ситуациях давно перестали действовать.

Что касается Иоанна Павла Второго, то можно сказать, что он сам своей многотрудной деятельностью спровоцировал интерес СМИ к собственной персоне, постоянно адаптируя католическую церковь к вызовам динамично меняющейся эпохи, одно из названий которой – "информационная". Тяжкое бремя публичности даже в момент кончины – плата за паблисити и апелляцию к общественному мнению, когда даже вопрос, жить или умереть, становится предметом судебных разбирательств.

Как не вспомнить здесь бедную американку Терри Шайво, которой пятнадцать лет пришлось пребывать в состоянии необратимой комы, а ее мужу добиваться через суды всех инстанций права прекратить ее страдания путем отключения от всех медицинских приборов. Для мировых СМИ эта история стала настоящим подарком! "Похоронные журналисты" развернули на пространстве узкосемейной драмы настоящую американскую трагедию. Дело дошло до самого Буша-младшего, подписавшего указ о том, чтобы бедную Терри подключили обратно ко всем аппаратам.

Во всей шумихе и сенсационном интересе было что-то неприличное и не поддающееся объяснениям с точки зрения этики и морали. До какого же пуританского лицемерия должны дойти СМИ, чтобы вмешиваться в вопрос жизни и смерти человека! Понятна позиция заокеанских медиа, но я вновь никак не могу уяснить для себя: зачем российские телеканалы нам показывали все ЭТО, вплоть до шокирующих кадров с человеком, который фактически утратил все черты личности. Ничего, кроме жалости и раздражения, подобная "журналистика" не вызывает.

Терри и ее родным такое внимание не помогло. Женщина-страдалица скончалась через две недели после того, как во исполнение судебного решения ее организм перестали поддерживать медики. И факт ее смерти стал всего лишь очередной первополосной новостью для многих мировых медиа, в том числе, конечно, и для российских.

В реальной жизни простых и незнаменитых людей и так полно проблем, забот и страданий, о которых наши СМИ порою предпочитают помалкивать. Зато с плохо скрываемой радостью они набрасываются на проблемы, заботы, болезни и смерти знаменитостей либо тех, кто из смерти предпочитает делать шоу. Наверное, я – идеалист, но мне почему-то все время хочется, чтобы наши СМИ рассказывали во всех подробностях не о том, как тяжело умирать, а о том, как хорошо жить. Не где-то там, далеко, а здесь и сейчас.

15.04.2005