"Католическая церковь с точки зрения России"

Смерть Иоанна-Павла II и неучастие Владимира Путина во всемирном шоу его похорон заставляют прибегнуть к своего рода инвентаризации российско-католических отношений – уточнения их ключевых исторических узлов и переописания системы взаимных "мифов отношений".

Российская официальная реакция на смерть Войтылы, и сожаления по поводу "боли и трагедии" этого нового "самого человечного человека" неофициальной  общественности нашей страны оказались столь явно антагонистичны,  что, пожалуй, именно таким образом и определили сложившуюся в России де-факто политическую поляризацию.

Политический демарш Путина (а воспринимать отказ от посещения траурного Ватикана российским президентом надо понимать именно так) был с негодованием осужден т.н. "общественным мнением" России.

Но, давайте посмотрим на ситуацию холодными глазами политического историка, а не ассоциированного иезуита, католика, поляка, ирландца или некоего либерала, для которого "Россия" – априори синоним тоталитаризма, а "Запад" – "град на холме" и обитель счастья и свободы.

И вот, что мы видим… Журналисты изощрялись в либерализме, критике главы государства и выражении собственной скорби по поводу смерти первого лица Католической Церкви, многие века назад заявившей о своих претензиях на полноту земной власти, на управление земной историей от имени Бога (Папа – викарий, управляющий Христа), на то, что все народы – потенциальные овцы Святого Отца, а когда они станут его паствой – вопрос времени. И не имеет значения, будет ли это через десять или через сто лет.

Таким образом, российское общественное мнение публично выражало лояльность политической структуре, в принципе, всегда и практически во всех исторических перипетиях последовательно выступавшей в роли явного врага Древней Руси, Московской Руси, Российской Империи и Советского Союза.

И, в самом деле, как ни относись к государственным и политическим формациям, существовавшим в разное время на территории нашей страны, объединяло их, по крайней мере, одно – желание Рима, как мирового центра клерикальных политических стратегий, подчинить себе российское население, элиты и христианские общины. Причем речь шла порой о жесткой агрессии  – то с применением вооруженных сил Католической Церкви (рыцарских орденов), то путем поддержки экспансии светских государей.

Там, где не получалось силой – действовали лаской и подкупом, обращая в католицизм представителей правящих элит путем обещания причастности к некоему мировому элитному сообществу. А, на самом деле, к более или менее элитной части паствы (присоединенной или идеологически ангажированной) Святого Отца.

В этой статье мы  попытаемся проанализировать то, на чем Россия (правильно или неправильно – судите сами) всегда строила свои отношения с церковным Римом. И что нельзя игнорировать при выстраивании этих отношений впредь.

Вопрос форматов

Римско-католическая Церковь имеет давнюю историю взаимоотношений с Россией, существующую в трех измерениях – церковном, государственном и историко-культурном. Собственно, именно в таких ипостасях Рим и предстает перед миром – как Престол св. Петра, как государство Ватикан и как, собственно, Католицизм, со всем наследием его противоречивой истории отношений с христианским миром.

Поэтому когда мы говорим об отношениях кого-либо с Римом, мы должны ясно понимать, о каком измерении идет речь. Ведь в каждом из трех измерений контрагентом Рима является особый субъект или особое пространство внешнего мира.

Очевидно, что, как Престол св. Петра,  Рим адресуется, прежде всего, к Русской Православной Церкви, от имени которой выступает Московская патриархия.

В силу того, что  политическим контрагентом Рима, как государства Ватикан, является государство Российская федерация.

И, наконец, существует такое явление, как "католицизм". Оно включает в себя целый комплекс исторических и культурных мифов, достаточно хорошо известных читателям. Оппонентом католицизма в России выступает "православие", более точно – "русское православие", понимаемое, как совокупность особых, присущих только России (а потому истинных) черт православной жизни.

В этой статье мы постараемся изложить основы существующих в России подходов к отношениям России с Римско-католической Церковью и католицизмом в целом. Эти подходы связаны, как с  мировоззрением различных социальных и политических групп, так и с теми политическими процессами, которые произошли в нашей стране за последние десять лет. Религия играет все большую роль в общественной жизни России. Религиозные вопросы становятся вопросами политическими. Старые мифы и сценарии, действовавшие в Средневековье, оказываются вновь востребованы правящими элитами, мечущимися в поисках новой оригинальной, постсоветской идентичности.

Поэтому и отношения с Римом рассматриваются в России совместно с такими проблемами, как:

• отношения с Западом и с объединенной Европой, како одной из его составляющих;
• глобализация, универсализация мировых информационных и финансовых потоков, включая те из них, которые имеют отношение к существованию религиозных  структур;
• изменение социально-политического устройства России и построение в ней либерально-капиталистического общества;
• взаимоотношения между основными славянскими народами, входившими в состав бывшего СССР (русскими, украинцами, белорусами);

Кроме этого существуют еще и ряд других немаловажных аспектов российско-католических отношений,  многие из которых связаны с культурно-историческими традициями, сложившимися в восприятии православным Востоком (особенно славянской его частью) католического Запада (на что накладывается  острый православно-католический конфликт, существующий внутри славянства).  

Мифы взаимоотношений

В российско-католических отношениях эти представления друг о друге формировались на протяжении столетий. Они являются результатом столь многих драматических событий, что для их подробного описания не хватило бы и тысячи объемных томов. Перечислим только некоторые из этих событий, оказавших важнейшее влияние на формирование мифов взаимоотношений:

• раскол Вселенской Христианской Церкви 1054 года;
• включение русских княжеств в состав монгольской Золотой Орды;
• особая роль православного духовенства в становлении Москвы, как политического центра объединения русских земель;    
• попытки политического воссоединения Церквей, предпринимавшиеся со стороны Рима под видом унии;
• отказ Москвы принять митрополита Исидора, вернувшегося с Флорентийского Собора с известием об унии и изгнание его горожанами;
• крестовые походы (в том числе и походы в славянские земли);
• религиозные войны XVI – XVII веков;
• оккупация в начале XVII века польско-казачьими войсками Москвы, попытка посадить на русский престол короля-католика и национально-освободительная война русского народа под лозунгами защиты православия;
• раздел Речи Посполитой второй половины XVIII века и включение в состав Российской империи обширных территорий, населенных католиками;
• польские национально-освободительные восстания, их подавление и последующая политика русификации в отношении Польши и Литвы;
• политика Российской империи по переводу греко-католического населения Украины, Белоруссии и Польши в православие;
• сталинские репрессии против греко-католического и католического населения и духовенства в СССР и странах Восточной Европы;
• избрание Папой поляка;
• крушение советского строя и принятие политическими элитами бывшего Советского Союза курса на политическое взаимодействие с элитами Запада.
• балканская война конца ХХ века и др.

Оценки этих исторических событий со стороны российского общественного мнения, использования этих оценок для формирования национально-государственной идеологии сформировали ряд фундаментальных представлений (мифов), определяющих в целом подходы со стороны российского общества к отношениям с Католической Церковью и католицизмом. Хотелось бы подчеркнуть, что понятие "миф" автор не вкладывает отрицательный смысл.

Мы не ставим своей целью критический анализ этих мифов. Но попытаемся изложить их как можно более четко для того, чтобы польские читатели понимали, с чем им реально приходиться иметь дело.

 "Католическая экспансия" на восток

Одним из ключевых для русских является представление о том, что Римо-Католическая Церковь ставит своей главной исторической задачей присоединение Православных Церквей к Святому Престолу. 

Существует мнение, что и в наши дни для реализации этой цели Рим не останавливается ни перед чем – от подкупа политиков и средств массовой информации до проникновения в систему образования России и откровенного насилия (приводится пример Западной Украины).

Многие православные (и не только они) уверены, что ударной силой католической экспансии являются иезуиты – действуя в православных землях, они создают общины католиков, состоящие из представителей тех народов, которые никогда не были католическими, ведут пропаганду против православия, пытаясь представить его старым, несовременным.

В церковной среде устойчивы представления о том, что сегодня Рим уже не использует прямую военную силу для реализации своих экспансионистских планов.  Католическая вооруженная экспансия – реальность Средневековья. Тогда она велась с помощью организации Папами военных походов рыцарских армий против славянских земель, бывшими в большинстве своем православными. Те православные земли, которые потерпели военное поражение в этой борьбе – стали католическими.

Ключевым историческим воспоминанием является для русских воспоминание о Четвертом крестовом походе 1204 года и разорении Константинополя войсками рыцарей- крестоносцев. Константинополь в русской православной мифологии – историческая и мистическая столица земного православного царства, обитель, из которой Русь увидела свет христианства. Коварство католических армий и согласие Римского престола с этим коварством, создание Латинской империи поразили русское православное воображение и на долгие века стали символом  агрессии Католической церкви против православных.

Не меньшее значение имеют и военные походы Тевтонского ордена против Новгородской республики, которые проводились с папского благословения. В русской исторической традиции, немецкие католические рыцари называются "псами-рыцарями", а победа над ними новгородского князя Александра Ярославича, прозванного Невским, считается одним из важнейших моментов русской истории.

Причем именно потому, что православный князь Александр, ставший впоследствии Великим князем (верховным представителем русских земель перед лицом Великого Хана), победил католиков, шедших, по общему мнению, насадить на Руси католическую веру и подчинить ее Папе. Общепринятая в России трактовка этой истории в том, что католики хотели воспользоваться слабостью русских православных княжеств, ослабленных после нашествия монголов.

Кстати, и в наши дни Иоанна Павла II подозревали, а то и прямо обвиняли в желании воспользоваться слабостью России после освобождения от советского прошлого.

Князь Александр Невский является одним из главных русских святых, связанных с культом российской имперской государственности. Особое распространение его почитание как святого покровителя российского православного оружия приобрело в  эпоху Петра I .

В православной патриотической среде принято считать, что почитание этого святого князя свидетельствует о том, что противостояние католической экспансии есть в России дело не только церковное, но и государственное. Государство же, по мнению подавляющего числа православных верующих, исторически восходящее именно к Александру Невскому,  имеет сохранение русской православной веры одной из своих главных задач. 

Греко- католицизм

Греко–католицизм в восприятии русских является явлением однозначно негативным. Греко-католики -  это и не православные и не католики. С одной стороны – они предатели православия. С другой стороны – что-то вроде неполноценных католиков. Осложняет ситуацию и тот факт, что большинство греко-католиков, проживающих в странах, входящих в цивилизационное и политическое пространство России – славяне. То есть, с точки зрения русских православных,  греко-католицизм является предательством вдвойне -  православия и славянства.

В соответствии с искренним убеждением многих русских, все славяне были изначально православными. Это убеждение подкрепляется насаждаемым сверху почитанием святых Кирилла и Мефодия, называемых учителями славянскими. Вне сомнения, подчеркивают в учебниках по истории Церкви, два святых брата-просветителя не могли иметь никакого отношения к католицизму и проповедовали православие, подарив славянам азбуку. То, что они тесно общались с Римом, равно, как и то, что их проповедь велась еще до раскола Церкви, – не принимается во внимание.

Также не принимается тот факт, что есть славяне-католики, использующие латиницу, сохранившие свое славянство и даже являющиеся во многом славянами-националистами (словаки, чехи, поляки, словенцы, хорваты и т.д.).

Вопрос греко-католицизма носит характер тяжелого исторического воспоминания, отразившегося в культуре и историко-государственной мифологии.

Напомним, что отказ от унии был осознанным государственным выбором Москвы в формате ясного народного волеизъявления. Вернувшегося с Флорентийского Собора московского митрополита Исидора из столицы выгнали горожане, поддержанные в итоге князем, начала колебавшимся. Исидор начал служить мессу по латыни и поминать Папу. В итоге, он остался в храме один – москвичи покинули богослужение. В русской истории митрополит Исидор – символ предательства, измены правому, святому делу православия.

Примером абсолютной невозможности нахождения общей позиции по вопросам унии может служить отношение к памяти Иосафата Кунцевича. В католической традиции этот униатский епископ – святой мученик, погибший ради единства Вселенской Церкви, в православной – злобный гонитель православного населения, справедливо убитый жителями Полоцка.

Характерны распространенные в фундаменталистской православной среде попытки оправдать сегодня действия Сталина в отношении греко-католиков Западной Украины после Второй мировой войны. Священник Иоанн Кобалюк, убитый партизанами ОУН, канонизирован Украинской Православной Церковью, в России в правых СМИ пропагандируется его почитание, как святого, погибшего в борьбе с унией.

В целом, подчеркнем еще раз, греко–католицизм воспринимается в русской православной традиции однозначно негативно. Ему придают безусловно политическую окраску и целью его видят не "диалог традиций для сохранения единства Церкви", как о том пытаются говорить некоторые католические богословы, а инструмент подчинения всех православных Церквей власти Римского епископа. Что, разумеется, несовместимо с православной эклезиологией. 

  Российско-польские отношения

Отношения России и Польши имеют длительную историю и носят весьма запутанный характер. Католицизм в русском сознании практически идентичен понятию "полонизм". Девяносто девять из ста русских на вопрос о том, как они представляют католицизм, ответят, что католики – это поляки. В самой России, когда называют католиков – ее граждан, то всегда подчеркивают, что это или поляки или потомки поляков. Русским трудно понять, как можно принять католицизм, не имея польской крови.

Католическая Церковь свята для поляков, она является важнейшим фактором польской самоидентификации, как независимого славянского народа, принадлежащего к тому же к мировой Христианской Церкви. Для многих украинцев, белорусов и русских (кстати, в наименьшей степени из вышеперечисленных православных народов испытавших католический прозелитизм) Римско–Католическая Церковь  является символом полонизации в той же степени, в какой государственное романовское православие было символом русификации "Привисленского края".

Агрессия Санкт-Петербурга в Польшу происходила в более близкое к нам время, нежели поход Сапеги на Москву. Поляки в русской столице проиграли, а имперская Россия захватила Варшаву. В истории польского народа осталась горечь от того, как Суворов, Паскевич и Муравьев казнили Польшу. В исторической памяти русского народа польско-казачьи войска грабили центральную Россию, в частности, вполне безжалостно поступили со Смоленском (именно после этого основав в нем католическую епархию), сожгли Углич и многие другие города. Сегодня именно день освобождения Москвы от польско-казачьих войск в 1613 году объявлен национальным праздником.

Сегодня Россия прощается с великим прошлым – это мучительный процесс. Поляки, единственные из славянских народов, кроме русских, бывшие имперским народом, пережили его. Польше больше не быть Речью Посполитой, не быть великой державой. России не бывать империей и с претензиями на величие также придется распрощаться. Мне кажется, что только поляки, наши братья-недруги, способны до конца понять чувства русских.

В мифологизированном сознании части русского православного народа ответственность за решение Ватикана о создании католических епархий на территории РФ ложится на поляков, традиционно представляющих для русских образ католицизма. Кстати, это решение было воспринято в России как акт агрессии, как желание воспользоваться слабостью Православной Церкви. 

Считается, что поляки-католики считают Католическую Церковь во главе с Папой единственной истинной Церковью на Земле. Несмотря на принятую сегодня политкорректность,  они называют православных схизматиками, молятся и  мечтают об их воссоединении с Римским Престолом.

Многие в России уверены, что поляки свято верят в то, что термин "Церкви-сестры" применим разве только иносказательно, а на самом деле Церковь одна – Католическая, во главе с Папой. Остальные же Церкви (православные, в первую очередь) – являются только временно отпавшими от нее. Сроки воссоединения не имеют значения.

После принятия решения о создании католических епархий в России подумали, что процесс воссоединения начался. А ответственность за это, как всегда, переложили на поляков.

То, что большинство представителей католического духовенства в современной России так или иначе связано с Польшей (начиная с митрополита Тадеуша Кондрусевича – главы российских католиков) загоняет представление о Католической Церкви в сознании русских в узкие национальные рамки.  Характерно, что не бывает общественных и политических скандалов, связанных с епископами немцами или священниками итальянцами.

Если бы верховным католическим епископом России был немец, а не поляк, то острота конфликта между православием  и католицизмом была бы значительно меньше.

Югославская война

Югославская война начала 90-х годов и особенно первый ее этап (противостояние сербов и хорватов) сыграли значительную роль в создании негативного образа Римско-Католической Церкви в России. Мало кого интересовали подлинные причины распада югославской федерации. Но кровавая борьба за Восточную Славонию или война между сербами и хорватами в Боснии часто интерпретировалась в России как война между православными и католиками.

В неомонархической мифологии (являющейся важной составляющей современной российской общественно-государственной самоидентификации) сербы представлены, как братья-славяне, истинные хранители веры православной.  Якобы ради них Россия всегда вела войны с Османской империей, ненавидевшей все православное и угнетавшей балканских славян. Ради них она вступила в Первую мировую войну, приведшую к ее гибели и к смерти "святого царя-мученика" Николая II. Справедливости ради надо отметить, что после гражданской войны 1918 -1920 годов только православная Сербия (из всех стран Антанты) дала приют частям Белой армии, на ее территории была создана Зарубежная Православная Церковь, отличавшаяся непримиримым монархизмом и крайне правыми политическими декларациями. Сегодня РПЦЗ фактически объединилась с Московской патриархией, усилив в ее рядах сторонников традиционных антиэкуменических настроений.

Многие в России уверены, что православную Сербию Европа (особенно католические Италия и Австрия) ненавидели всегда. Несмотря на то, что СФРЮ была страной, в которой господствовала коммунистическая идеология, сербы были и остались православными братьями русским.

В России распространено мнение, что в годы Второй мировой войны католики-хорваты сотрудничали с нацистами и уничтожили сотни тысяч православных сербов. Считается, что хорваты "предали славянство", приняв "неславянскую веру". В войне за Восточную Славонию, Дубровник, Мостар  или Боснию Католическая Церковь использовала хорватов для вытеснения из Европы православных сербов. Подобныек суждения были подтверждены проведенной Римом канонизацией кардинала Степинаца, ответственного за геноцид православного населения в годы войны.

История сербо-хорватской войны показывает, с точки зрения патриотической части русских, что там, где это возможно, Католическая Церковь переходит от экуменических конференций к военным действиям и, что физическое уничтожение православных – конечная цель Рима.

Проблема Папы

Проблема Папы Иоанна-Павла Второго заключалась, для русских во многом в том, что он – поляк. И то, что на Западе и, особенно, со стороны польских масс-медиа и польского лобби в России постоянно подчеркивалось именно польское происхождение Папы, не добавило тепла в образ Католической церкви в глазах русских.

Активность Папы, его постоянное желание приехать в Россию рассматривалось и рассматривается, как попытка "продавить" ситуацию силовым способом. Папа не может предстать перед Богом, не отчитавшись перед Церковью в том, что он первый "викарий Христа", посетивший Москву.

Это посещение рассматривается большинством православных исключительно, как попытка зафиксировать шаг на пути присоединения русской православной Церкви к Католической. В каком статусе Папа может посетить русскую столицу? Как глава Вселенской Церкви? Согласно вере православных у Вселенской Церкви нет земного главы. Как епископ Рима? На это не согласиться сам Папа.

Про Папу в православной прессе пишутся страшные вещи. Его называют антихристом, безбожником, над ним издеваются, его открыто ненавидят. Патриотическая истерия достигла своего высшего накала в дни визита Иоанна-Павла II в Украину. Интересно отметить, что в эти дни официальные государственные СМИ также создавали негативный образ главы Римско-Католической Церкви. Хотя делалось это не из ненависти к нему со стороны российских политиков, а из желания оказать политическое влияние на Украину.

Впрочем, не будем считать причиной такого подхода к папству "невежество" постсоветских людей. Ведь "Легенда о великом инквизиторе", которую проходят и трактуют еще в школах, была написана именно в России Федором Достоевским.

Вопрос прозелитизма

Тема католического прозелитизма, то есть переманивания православных верующих на территории России в католическую веру, не перестает звучать в заявлениях Патриарха Алексия II и других иерархов Русской Православной Церкви. Поразительно, что  при этом не существует очевидного, заметного роста не то что числа католиков, но даже численности католических приходов.

Согласно статистике, самой динамично развивающейся неправославной христианской конфессией в России является протестантизм, а больше всего за последние десять лет прибавилось пятидесятнических церквей и приходов. Однако, несмотря на общую нелюбовь православных к протестантам, они не воспринимаются в мифологизированном сознании, как часть западной, "антирусской" цивилизации, но проходят под вполне домашним и понятным определением "сектантов".

Между тем за последние годы протестантскими, преимущественно американскими и взаимодействующими с ними корейскими церквями, на проповеднические и миссионерские цели в России брошены сотни миллионов долларов.

Возможно проблема в том, что протестанты, не имеющие ясного, канонического епископата, не воспринимаются православными как серьезные конкуренты на политическом пространстве. Православные верующие привыкли во всем ориентироваться на епископов, а епископы, в свою очередь, утвердились в мысли, что Церковь только там, где наличествует канонический епископат. Все знают, что у католиков есть "епископская благодать". У протестантов ее нет, поэтому с них как бы и спроса меньше. Католическое же духовенство действует на "том же поле", что и православное. Поэтому его как бы "видно". В то время, как протестантские проповедники со своими епископами теряются в массах простого народа, к которому иерархи не привыкли всерьез присматриваться.

Если Патриарх говорит о прозелитизме, то он имеет в виду не увеличение числа католиков, а наличие католических епископов и священников в России. В силу политизированности и высокого уровня клерикализации Церквей (Православной и Католической), их иерархи не считают верующих существенным фактором внутрицерковного влияния. Для Патриархии наличие приходов (то есть своеобразных клерикальных центров) является более весомым, нежели наличие большого числа верующих. Предположим, что в России (по мановению волшебной палочки) завтра не станет ни одного католического епископа или священника, а число верующих резко возрастет до двадцати миллионов. И в этом случае, обвинения со стороны Патриарха по адресу Католической Церкви могут прекратиться так же, как по волшебству.

Он просто перестанет ее замечать.

Вопрос Украины

Тут у православных нет двух мнений – в Украине явлен очевидный пример католической экспансии против православия. В качестве доказательств постоянно приводятся факты так называемого насилия над православными верующими Московской Патриархии на Западной Украине. Патриарх говорит о том, что во Львовской и прочих западно-украинских областях греко-католики уничтожили православие с помощью  открытых полувоенных действий.

При этом не говорится о наличие в этих же областях и епархиях тысяч не подчиняющихся Москве православных приходах, входящих в состав Украинской Автокефальной  Православной Церкви (УАПЦ), подчиняющейся Вселенскому Патриарху и  Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата (УПЦ КП), подчиняющейся Патриарху Филарету (Денисенко) – бывшему влиятельнейшему иерарху Московской патриархии, одному из главных претендентов на патриарший престол на выборах 1990 года.

Если суммировать численность всех православных приходов на западе Украины, то мы увидим, что она продолжает оставаться значительной, несмотря на переход в начале 90-х годов многих приходов в греко-католицизм. Причем значительной настолько, что говорить об исчезновении православия в этом регионе просто не приходиться.

Визит Иоанна-Павла II  в Украину летом 2001 года вызвал шквал протестов со стороны Московской патриархии. Главная претензия, предъявлявшаяся Папе – он приехал в Украину без согласия канонической Церкви Московского патриархата, выдававшегося за согласие "украинских православных". Так как другие две православные Церкви Украины не признаны Москвой, то их мнение (бывшее положительным) можно не учитывать. Так же, как можно не учитывать, что католики и греко-католики, являющиеся чадами Римско-Католической Церкви, сегодня составляют значительный процент от общего числа украинских христиан.

 В целом, можно констатировать, что церковный вопрос слишком явно используется российским государством  для вмешательства во внутренние дела Украины. По поводу "положения православных" в Западной Украине даже пытался делать запросы российский МИД. По просьбе Московской патриархии, разумеется.

Католическая церковь, как "орган глобализации"

Одним из самых устойчивых мифов последнего времени является миф о Католической Церкви, как органе всемирной глобализации. Вообще эта глобализация (или глобализм), описать которую мало кто в России способен, приобрела черты универсального мирового политического пугала. Любые ее формы плохи, за ней скрывается никто иной, как сам Антихрист.

Католическая Церковь в русской народной традиции связывалась с именем Антихриста, а Папа считался его представителем, заместителем. Народные православные сказания причудливо переплелись в современной политической мифологии православных патриотов с уже упоминавшейся "Легендой о Великом Инквизиторе" Федора Достоевского.

Глобализация – унификация церковного обряда, подчинение всех одному мировому правительству,  в церковном смысле – одному Римскому Первосвященнику. Когда Церковь будет объединена зримым, земным образом, вопреки православному преданию о самостоятельности каждого прихода и каждой поместной Церкви, тогда придет "враг рода человеческого".

Причем православные не замечают, что сам Патриарх в их глазах давно уже превратился в фигуру, напоминающую папу. Они выступают против автокефализации украинского православия, против принципа "одно  государство – одна поместная Церковь", против универсального православного тезиса и единстве христиан не "в административном клерикальном аппарате", а в вопросах вероисповедания.

 

Российская власть и католическая церковь

Взаимоотношения президента России с Богом остаются в центре внимания СМИ. Журналистов волнуют вопросы о том, насколько искренней является  церковность, демонстрируемая Владимиром Путиным, есть ли у него духовник – священник, которому первое лицо российского государства поверяет свои тайные мысли и рассказывает о грехах.

Масс-медиа католических стран, и особенно Польши, особенно интересуют взаимоотношения президента России с Римским Первосвященником, являющимся, согласно вере католиков, викарием Бога на Земле.

Ведь Россия – последняя из стран СНГ, которую Папа не присоединил к "боли своего сердца".

Начнем со второго пункта.

Из достоверной информации о путинско-папских взаимоотношениях мы можем ориентироваться только на сообщения о ватиканском визите российского лидера, состоявшемся летом 2000 года и отказ Путина от участия в похоронах Папы.

Тогда, в 2000-ом, журналистам сообщили, что в ходе встречи "обсуждались проблемы гонки вооружений и международного терроризма". Мы узнали, что "Иоанн Павел II выразил обеспокоенность ситуацией на Северном Кавказе, осудив проявления насилия и высказав надежду на скорейшее решение чеченского конфликта мирным путем". То есть откровенно затронул самые болезненные для Кремля темы, показав, что он, с высоты своего духовного авторитета, имеет право вести разговор не в соответствии с дипломатическим протоколом, а так, как сочтет нужным.

Несмотря на это, разговор "прошел в теплой и дружественной атмосфере". Напоследок Папа Римский "благословил Путина на добрые дела".

Это благословение имело большое значение для католического мира. Оно ясно свидетельствовало о симпатиях главы Римско-Католической Церкви к молодому президенту России.

А что же глава российского государства?

Во время встречи Путин разговаривал с Иоанном-Павлом II, как с престарелым отцом. Он демонстрировал ему шикарный альбом с видами Московского Кремля и несколько иронично представлял сопровождавших его российских политиков: "А это – московский мэр, вы его знаете…".

Как же на самом деле относиться Путин к католицизму и Папе?

Вернемся к теме путинской религиозности.

Полтора года назад, в интервью обозревателю Си-Эн-Эн Ларри Кингу, президент России ушел от прямого ответа на вопрос о своей религиозности, заявив, что "верит в человека".  Вместе с тем, Владимир Путин совершает паломничества в монастыри, отстаивает многочасовые православные церковные богослужения и, как сообщают некоторые газеты, "держит пост". Совмещается ли суровая православная ортодоксия, с ее абсолютным упованием на Бога, с гуманистической верой в человеческие силы?

Прежде чем ответить на этот вопрос, напомним, что Путин является выходцем из элитных структур бывшего КГБ. Эта ужасавшая некогда мир организация обладала одной особенностью – ее сотрудники (особенно в брежневское время) мало верили в социализм и коммунизм, заменяя эту веру преданностью организации (или, как они говорили – "конторе") и имперским принципам "великой России".

В итоге, в их среде сформировался тип самосознания, который можно сравнить с со средневековым самосознанием членов рыцарско-монашеских орденов. Кастовость, замкнутость, отличие "внутренних" от "внешних", преданность организации, иерархическая система управления и т.д. Не хватало только идеологического наполнения, которое бы делало существование подобный структуры значимым не только в контексте коммунистического проекта (в силу которого никто не верил уже к середине 70-х годов), но и в контексте мировой истории, выводило бы из постсоветского маргинального тупика.

Идеология, сформировавшаяся на основе христианства (пусть восточного, православного) позволила бывшим адептам "черного ордена КГБ" ощутить себя не винтиками карательной машины, измаранной в прошлом кровью невинных, а реформаторами, поставившими универсальную структуру КГБ на службу европейской цивилизации, европейским ценностям.

И в этом мировоззрении прекрасно совмещается традиционный европейский гуманизм и христианский цивилизационный базис.

Христианизированные выходцы из КГБ (и Путин в их числе) хотели бы быть в России как бы "кафолическими христианами вне Церкви"  – своего рода "новыми тамплиерами".

Они слишком хорошо знают цену Московской патриархии. Знают, что кроме Патриарха и двух-трех людей из высшего руководства, там некому символизировать "мощь Церкви". А это слишком мало для амбиций новых российских элит.

Еще менее значимыми для таких людей как Путин или Сергей Иванов являются простые священнослужители, в основной своей массе демонстрирующие не готовность к выходу на арену христианской цивилизации, а ксенофобское желание замкнуться в своем углу. Поэтому разговоры о "духовниках", влияющих на президента, можно смело считать просто неуклюжей попыткой пи-ар компании. Единственным православным церковным контрагентом в глазах Путина является Патриарх. Но это для него не духовный глава, а просто очень уважаемый человек.

Все еще величественное мировое здание римо-католицизма с "сияющей" фигурой Папы на вершине гораздо больше соответствует орденскому духу. Папа ассоциируется в глазах Путина с силами мирового уровня.

Раскол Церквей, противостояние доктрин – эти темы оставляются для дискуссий внутренним маргиналам, к которым новые элиты России относить себя не собираются.

И мы можем предположить, что, несмотря на отказ от участия в папском погребении, симпатии президента России и его окружения к римо-католическому миропорядку, персонифицирующемуся в фигуре Понтифика, могут получить в будущем масштабное политическое развитие.

Если, конечно, проект создания альтернативного, "русского православного Ватикана", который наверняка существует в мечтах наших имперских политтехнологов, не одержит верх.

Проблема в том, что для Православной Церкви – что одно, что другое – одинаково еретическое дело.