"Вход Путина в Иерусалим"

Быть первым – одно из наиболее честолюбивых проявлений Владимира Путина. Он первым из руководителей Государства Российского сел в истребитель. Первым спустился на борт подводной лодки. Первым вдохнул "утреннюю свежесть" идей чучхе на родине этих самых идей. Теперь он первым с официальным визитом летит в Землю обетованную, где во всеоружии должностных обязанностей встретит праздник Светлой Пасхи. И это для Путина, а стало быть, и для Государства Российского, главное. Быть первым – это вещь в себе, не подвластная злобным проискам историографов. Никто же сегодня не задается вопросом о какой-либо иной, кроме имиджевой, целесообразности полета на истребителе. Или о политических дивидендах, полученных Россией от президентской поездки в Пхеньян. Главное – впечатлило и отпечаталось в благодарной памяти электората. Пиар-технологии давно уже играют роль кожзаменителя реальной политики, форма возобладала над содержанием.

Поэтому – о содержании. Ближневосточное турне Президента России означает окончательное признание за Израилем статуса ключевого регионального игрока, без учета интересов которого никакое ближневосточное урегулирование невозможно. С этой точки зрения все предыдущие поездки представителей израильского руководства в Москву имеют куда меньший вес. Три года назад, когда палестинцы начали очередную интифаду, Игорь Иванов, в ту пору глава российского МИДа, в ответ на жалобы израильского коллеги сказал: "Поймите, чтобы помочь вам, нам нужны хорошие отношения с ними". Это означало глухой дипломатический тупик. Сегодня Арафата больше нет. Президент Путин самим фактом своего визита в Израиль дает сигнал уже палестинцам: помочь решить ваши проблемы невозможно без прямого диалога с Израилем. Есть, правда, одна деталь: делается это уже после исторического рукопожатия Шарона и Аббаса в Шарм-аш-Шейхе; после того как основным гарантом урегулирования выступил Джордж Буш; после того как арабский мир сам выразил готовность восстановить дипотношения с Израилем, – словом, после того как в регионе уже произошли тектонические сдвиги, и брать на себя ответственность за что бы то ни было не приходится.

Суета обетованная

В этом смысле визит Путина – безнадежно запоздалый, а следовательно, его КПД не велик.

В аспекте двусторонних российско-израильских отношений на визит также не следует возлагать особых надежд. Израиль – единственная страна "дальнего зарубежья", где Москва априори имеет мощнейшие рычаги влияния: почти четверть израильтян думают и говорят по-русски. Но, увы, этот потенциал во многом остается нереализованным. Причин много. Израиль заинтересован в притоке репатриантов, Москва же сегодня, напротив, всячески стремится доказать, что все уехавшие евреи поспешили с жизненным выбором. Теоретически Москва вполне могла бы лоббировать свои интересы через "русские" партии в кнессете. Однако этим партиям недостает влиятельности, к тому же почти все они – правого толка. Экономическое сотрудничество РФ и Израиля находится под бдительным оком США – основного гаранта безопасности Израиля и источника финансовой помощи.

Реализации практически всех крупномасштабных проектов в энергетике и ВТС мешает конкуренция со стороны США, считает российский эксперт, президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. И приводит весомые аргументы: провал газпромовского проекта "Голубой поток" (транспортировка российского газа из Турции до Израиля); срыв российско-израильского проекта по поставке авиационных систем в Китай; пробуксовка вывода российско-израильского вертолета "Эрдоган" на турецкий рынок...

Пока бесперспективна и постановка вопроса о продвижении российского капитала в Израиль. Дело в том, что шерпами здесь, как правило, выступают израильские бизнесмены российского происхождения, чья репутация в Израиле, увы, не всегда безукоризненна. Израильские спецслужбы настроены к "русскому" бизнесу более чем скептически. С их подачи, как правило, и раздуваются скандалы на тему "русской мафии". Последний пример – события вокруг банка "Апоалим": этот скандал разразился вскоре после того, как в недрах спецслужб было принято решение оградить банковский сектор от русскоязычного бизнеса.

Разумеется, ниши для сотрудничества существуют. Однако необходимо иметь в виду, что сегодня, после полувека взаимного отчуждения, российско-израильские отношения на два порядка отстают от американо-израильских. Президентство Джорджа Буша только увеличило этот отрыв. Электоральная опора Буша – десятки миллионов американских консерваторов-евангелистов. Догмат их веры: земля Палестины должна всецело принадлежать Израилю, ибо так говорит Ветхий Завет. Ежегодно евангелисты собирают для Израиля 1 миллиард долларов помощи. Благодарный Ариэль Шарон во время одного из визитов в США лично посетил съезд влиятельной прореспубликанской "Христианской коалиции" и вместе с залом скандировал: "Мы победим! Мы победим!"

Тем не менее практическая польза от президентской поездки в Ближневосточный регион все же имеется. И лежит она в сфере геополитики. Дело в том, что Путин – единственный из мировых лидеров, поддерживающий сейчас конструктивные рабочие отношения с руководством как Израиля, так и Ирана.

Именно Путин, а отнюдь не европейские лидеры, является оптимальной фигурой для посредничества в споре вокруг иранского ядерного досье. Попытаться убедить Израиль не делать поспешных шагов в направлении Ирана, после чего попытаться склонить Тегеран к расширению режима международных инспекций его ядерных объектов – вот наиболее ценная часть ближневосточной миссии Путина. О чем нашему президенту, говорят, уже успела намекнуть спешно прибывшая в Москву Кондолиза Райс.

22.04.2005