"Германский варвар в папской тиаре"

Бенедикта ХV, главу католической церкви с 1914 по 1922 гг., за симпатии к немцам прозвали "папа-бош". Новый понтифик, Бенедикт ХVI, имеет все основания унаследовать это прозвище. Имя, которое принял для Святого престола новый Понтифик немецкий кардинал Йозеф Ратцингер, знаменует собой возвращение Центральной Европы в мировую политику и, что еще более важно, свидетельствует о восстановлении ее романо-германской идентичности.

Все говорило за то, что германский варвар взбунтуется. Подобно Ивану Карамазову, он почтительнейше возвратил свой билетик в брюссельский рай. Общеевропейский дом призвал на трон Великого Инквизитора. Бывший декан Конгрегации вероучения – наследницы Святой Инквизиции – не просто избран новым Понтификом, он призван на престол восставшим из пепла Рейхом. Метафизика истории продемонстрировала очередной умопомрачительный кульбит. Континент сделал свой выбор. Германский мир заявил о себе в полный голос.

Избрание воспитанника "Гитлерюгенда" Йозефа Ратцингера Викарием Иисуса Христа, Преемником Князя Апостолов, Верховным Первосвященником Вселенской Церкви, Патриархом Запада, Примасом Италии, Архиепископом и Митрополитом Римской Провинции, Главой государства-града Ватикан, Рабом рабов Божьих означает возвращение Европы в контекст длящейся без малого две тысячи лет драмы христианской истории. Свобода или хлеб – та дилемма, которую, казалось бы, Новоевропейская Европа, погрузившаяся в тьму неоязыческого варварства, решила в пользу рая на земле, – вновь актуализируется со всей мощью.

Создается впечатление, что никогда и не было Иоанна Павла II, давшего возможность модернистам всех мастей в умопомрачении мечтать о папе-реформаторе, друге феминисток, голубых и прочих меньшинств. Самим фактом избрания немецкого кардинала западная церковь во всей глубине обличила падение англосаксонской Европы и засвидетельствовала волю к восстановлению. Ведь, в сущности, эпоха славянского понтифика – это время забвения или инобытия романо-германского мира. Но теперь Римский Престол снова в руках варваров. На руинах Второго Ватиканского Собора торжествует Инквизиция.

Испанец Мигель де Унамуно, трагический философ агонического католицизма, говорил, что иезуитская догма о папской непогрешимости – это "догма милитаристская, зародившаяся в недрах некоей военной дружины, Ордена, основанного старым воякой (Игнатий Лойола – Н.Г.), солдатом, который после того, как был ранен и стал бесполезен для армии меча, основал армию креста"1. Кроме того, в Риме "ученик усваивает догму, а не знание учителя, и следует не за учителем, а за вождем"2. Так кому, как не германцу, восстанавливать Империю?

Есть что-то мистическое в том, что воскресить веру разума и закона призвано варварское племя, некогда взбунтовавшееся против римского духа. Протестующий и возжелавший благодати народ как бы внутренне отрекся от свободы, которая принесла ему столько страданий. Но внутренняя борьба, которая сейчас разворачивается в христианском мире, есть свидетельство продолжения жизни пошедшей, казалось бы, на закат истории Европы.

У Ф.М.Достоевского ответом на бунт Ивана Карамазова стала позиция Великого Инквизитора, хотевшего сделать уделом человека младенческо-простодушное блаженство и усомнившегося в подвиге Христа, открывшего путь к спасению. Антихрист Владимира Соловьева3 пошел дальше и действительно облагодетельствовал человека, разрешив все коллизии, составляющие смысл его жизни на протяжении многих тысячелетий. Куда поведет сегодняшний Рим новый Инквизитор нам неведомо. Но понятно одно – обнажая старые раны, он возвращает нас к истокам многовековой борьбы. Христианский мир вновь оказался перед дилеммой: или с Христом – или с Великим Инквизитором...

Для нас все происходящее на Западе является свидетельством апокалипсического напряжения, так и не снятого гуманизмом Нового времени. Матрица истории христианского мира вновь обнажает себя. Россию как носительницу Вселенской Истины Апостольской Церкви сама история возвращает в Европу, с ее драмой еретических отпадений. Метафизические смыслы неизбежно ведут актуальный мир к разрешению предельных экзистенциальных вопросов. Такова, как оказалось, воля Рима.

Примечания:

1 Унамуно Мигель де Агония христианства // О трагическом чувстве жизни. – Киев, 1996. – С. 348

2 Там же.

3 См. Соловьев В.С. Три разговора // В.С.Соловьев Соч. в 2 т. – М., 1988.

21.04.2005