Кальвинистская Женева на Верхней Волге

Завокзальная улица в Твери относится к району сельской застройки, столь типичной для русской провинции. И добротное белого кирпича здание на этой улице мало бы отличалось от соседних домов, если бы не маленькая скромная вывеска: "Евангелическо-реформатская церковь". В этом доме, купленном шесть лет назад у цыганского барона, собираются члены самой большой в России (70 человек) общины кальвинистов.

Основатель русского кальвинизма Евгений Каширский, подчеркнуто серьезный 47-летний пастор со шкиперской бородкой, родился в Твери, здесь же закончил университет по специальности "романо-германская филология". Он рос в типичной советской семье, индифферентно относящейся к религии, но интерес к вере был у него с детства. Евгений часто заходил в единственный в то время действующий православный храм. "Забегал, покупал свечи, – рассказывает пастор, – но служба была мне непонятна".

В конце 80-х годов он оказался в баптистском молельном доме. "Я очень благодарен баптизму за то, что он ввел меня в протестантские двери, а дальше я уже пошел сам". Любовь к чтению привела его к богословию Кальвина. В то время переводов Кальвина на русский не было, но одно британское издательство, адрес которого Евгений Каширский узнал случайно, выслало ему несколько книг.

В 1991 году он зарегистрировал первую в постсоветской России кальвинистскую общину. Затем возникли связи с несколькими Реформатскими Церквами в Европе. Каширский учился на пастырских курсах в городе Вуппертале (Германия), слушал лекции в Богословском университете в Кампене (Нидерланды). Сейчас пастор редактирует журнал "Воспитание народа", возглавляет Центр изучения кальвинизма, пишет брошюры на самые разные темы, например о роли мужчины в семье, о конфликте между исламской и христианской цивилизациями. Он также ведет форум в интернете и мечтает о том дне, когда в России созреют условия для создания христианской политической партии. Но уже сейчас Евгения Каширского радует то, что кальвинизм, по его мнению, завладевает умами все большего числа российских протестантов.

Кальвинисты уверены, что сегодня в общественной и государственной жизни необходимо утверждать консервативные христианские ценности. "Обычные для российских протестантов воззрения касаются прежде всего вопросов личного спасения, проповеди Евангелия, – говорит Каширский. – Ну обрели Христа. Вопрос в том, что дальше? Ну создали хор, ну два хора. И это все? Мы говорим о том, что нужно быть тотальным христианином во всех сферах жизни – в семье, на работе, в школе. Все мысли должны быть направлены ко Христу".

Общественные взгляды лидера тверских реформатов, которого, по его же словам, американские братья по вере называют "консерватором из консерваторов", во многом перекликаются с православной позицией. "Мы с православными работаем на одном поле, – уверен Каширский. – Мы государственники, мы за семью, за патриотизм. Единственное отличие в том, что наша позиция фундаментально библейская: к ней ничего не прибавлено – ни Отцов Церкви, ни поучений старцев".

Вопрос о том, куда же делась христианская культура в милой его сердцу Голландии, лишь слегка смущает харизматического пастора. "Это в основном католический север и преимущественно католические города", – парирует он. Его же община – это народ Божий. Причем у него особая миссия – принести Реформацию в Россию. "Мы создадим свою русскую протестантскую культуру, – с уверенностью заявляет он. Ведь когда-то и в Голландии, и в Швейцарии тоже ее не было".

До революции в России были три голландские реформатские общины – в Петербурге, Москве и Одессе. Венгерские реформаты из Закарпатья, вошедшего в состав СССР после Второй мировой войны, также не распространяли своего учения. Поэтому тверскую общину вполне можно признать пионером русского кальвинизма. Совсем крохотные реформатские общины сформировались в последние годы также в Москве, Омске и Уфе.

"Тверская община для меня – это в первую очередь религиозное творчество", – говорит Александр Щипков, ведущий программы "Во что верит Россия" на радио России и председатель Гильдии религиозных журналистов Медиасоюза. 90-е годы XX столетия в России характерны тем, что появилась масса народа, которая начала изобретать свои религии. А здесь люди взяли реальную основу, мощную традицию и начали адаптировать ее к русским условиям. На мой взгляд, они создают религию от головы, поэтому у них все серьезно. Это маленькая, но Церковь. Однако вряд ли она сможет получить какой-то большой размах в России".

Еженедельные богослужения в реформатской церкви Твери длятся примерно полтора часа, из них больше часа – проповедь на тему отрывка из Священного Писания, который читается за богослужением. Примерно раз в месяц совершается чин причащения. В преддверии минувшего Рождества здесь велись жаркие споры, ставить или нет в храме елку, считающуюся наиболее консервативными членами общины языческим символом. На богослужениях, устав которых переведен с голландского, музыка не звучит по традиции, установленной еще Жаном Кальвином в XVI веке. Органные трубы в Женеве по его распоряжению были распилены.

Для Реформатской Церкви характерно разделение обязанностей между пастором, который проповедует и учит, пресвитером, блюдущим дисциплину в общине, и диаконом, ведающим социальным служением. Пресвитер Вадим Скаковский – в миру совладелец компании, производящей приборы связи, – не скрывает ностальгии по времени, когда в протестантской голландской деревне все были на виду и никто не мог нарушить божественных установлений. В городе следить за соблюдением норм благочестия труднее. Пресвитер вспомнил, как ему пришлось увещевать сестер, которые постоянно ссорились и потому не могли вместе причащаться.

Как и многие российские протестанты, Скаковский был крещен в Православной Церкви, но обрядовая сторона православия вызывала у него внутреннее отторжение. Приятель привел его однажды в общину Каширского. "Здесь я увидел другой – можно назвать его синагогальным – тип службы, – рассказывает пресвитер. – Меня очень привлекла проповедь. Я нашел в ней такую богословскую глубину и такое системное мировоззрение, которого не видел нигде больше".

Маленькая и не агитирующая на улицах община тверских кальвинистов, постоянно подчеркивающая свою законопослушность, не жалуется на какие-либо проблемы со стороны властей. А местные журналисты, собравшиеся недавно на организованный Гильдией религиозных журналистов Медиасоюза семинар, похоже, вообще не знали о ее существовании.

5 февраля 2003