"Истории Михайловского собора"

Евгений Ренев, кандидат исторических наук

Каждый христианский храм возводился на Руси не ради самого факта строительства. Помимо своего сакрального назначения – связи с богом через "собственного" святого, именем которого и назывался храм, большинство соборов всегда "содержали" в себе те или иные этапные эпизоды гражданской, или, говоря церковным языком, мирской истории государства Российского. Так, современный центр русского православия храм Христа Спасителя был посвящен столетию победы русского оружия над Наполеоном, этой победе в значительной степени посвящен и знаменитый Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге. В этом городе вообще практически каждая церковь, начиная с эпохи Петра Великого, связана с определенным историческим событием.

А что Ижевск? И наш город никогда не находился вне этой традиции. Напротив, последнее время он сознательно следует ей (мы говорим о традиционном православии, а не о сектантах типа церкви "Филадельфия"). Так, строители храма во имя царственных мучеников (канонизированной семьи последнего русского царя Николая Второго), возводимого сейчас в районе Северного кладбища, на котором находится самое большое воинское захоронение в Удмуртии, посвятили его 60-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Но наиболее "историчным" в Удмуртии всегда был Свято-Михайловский собор, который восстанавливается сейчас в центре города на его исторической Красной (ныне Михайловской) плошади. Сегодня сложно сказать, знал ли воздвигший его почти сто лет назад зодчий И.А.Чарушин, когда выбирал в качестве образца для него собор Василия Блаженного в Москве, об историческом "содержании" последнего (скорее всего все-таки знал, так как наш Михайловский собор воздвигнут в 1907 году, в 350-летие присоединения удмуртских земель к России).

Да сейчас это не так уж и важно, а важно то, что прототипом нашего Свято-Михайловского собора стал храм, почти целиком посвященный присоединению Удмуртской земли к Московскому царству, или, как принято было говорить – "добровольному вхождению Удмуртии в состав России". Хотя, в целом, простой копией наш храм не был, а был, как емко подметил Е.Ф. Шумилов, скорее, вариацией на темы московского предтечи. Стоит отметить и новации Чарушина в "исполнении" этих вариаций, а именно – возведение вокруг собора замечательной галереи-гульбища, не встречающейся больше ни в каких других церквях нашего края и отсутствующей вокруг московского собора. В последнем это гульбище связывает его столпы-пристрои непосредственно.

Как и храм Василия Блаженного, его "потомок" Михайловский собор в Ижевске представлял из себя единый ансамбль, состоявший из девяти церквей-столпов или приделов. По меньшей мере семь из них посвящены истории вхождения Удмуртии в состав государства Российского, и каждый из них суть отдельная церковь, посвященная определенному святому или святым, со своим алтарем, входом, с правом богослужения.

Сам собор Василия Блаженного, изначально названный храмом Покрова на Рву, возводился в 1555-1561 годах и закреплял в сознании народа в монументальной форме взятие войсками Ивана Грозного Казани и Астрахани, а также победу над Ливонским Орденом на Западе. Потом он еще не раз перестраивался (сама церковь Василия Блаженного была пристроена к храму значительно позже и никакого отношения к истории присоединения удмуртских земель к России не имеет, хотя именно по ней народное сознание стало называть этот храм). Сердцем собора является его центральный столп – средняя церковь Покрова, (см. N1 на схеме) вокруг которой группируются остальные восемь приделов: четыре больших и четыре малых. Сама церковь как бы представляет собой фигуру Богородицы, устремленную к небу, к престолу Сына своего. Вот что писал в одном из своих посланий Филофей об этом образе: "Видел великое знамение – явилася на небеси жена, облечена в солнце и луна под ногами ее". Отсюда, наружная форма этого столпа ассоциируется с одеждами (покровом) Богоматери, с женской фигурой, окутанной тяжелыми, богато изукрашенными одеждами. В народном религиозном сознании этот образ превращается в особую святую "Покрову", защитницу земли Русской. "Российская земля правится ... прямым святой богородицы милосердием", – утверждал герой штурма Казани князь Курбский.

Сам собор и сердце его церковь Покрова задуман и осуществлен не только как центральный собор всей Руси, но и как центральный храм всего православного мира. В нем воплощена набирающая силу идея русского православия о Руси как третьем Риме: "Ибо два Рима пали, а третий (государство Московское – автор) стоит, а четвертому не бывать". Потому что:

"У нас ум-разум самого Христа;

Наши помыслы – от звезд небесных;

Мир – народ от Адамия;

Кости крепкие от каменя".

И потому, что "тут у нас пуп земле: потому наш Иерусалим (то есть Москва) город городам отец".

Примечательно, что зодчие собора Барма и Посник нарушили предшествующую традицию русского зодчества и "заказ" царя и сгруппировали не семь столпов-престолов вокруг восьмого, как это было у деревянного предшественника Покровского собора, "не как поведено было, но как богом разум даровался им в размерении основания", а восемь – четыре больших и четыре малых. Причем сгруппировали их таким образом, что если мысленно соединить их через центральную церковь Покрова, то они образуют большой и малый кресты, наложенные друг на друга (некоторые современные историки видят связь между тем, что собор Василия Блаженного, как и потом Михайловский собор в Ижевске были воздвигнуты девятистолпными – подобно тому, как девять минаретов имела главная мечеть Казанского кремля Кул-Шериф).

Сам столп-церковь воспринимался в то время как" церковь бога живого, столп и утверждение истине", "столп непоколебимый и основание недвижимо, и стена непоколебимая, и град воистину непленяемый...".

История нашего края воплощена как в больших, так и в малых приделах. Из больших столпов это южный – Николы Великорецкого и северный – имени двух святых Киприана и Устиньи. Из двух остальных: западный, посвящен Входу в Иерусалим и восточный – Троице (при этом первый из них, посвященный въезду Христа в Иерусалим на осляти, был символом победного возвращения Ивана Грозного в свою столицу, и при широкой трактовке может быть также связан с нашим краем). Из четырех малых приделов три, наверняка, напрямую связаны с Удмуртией. Это – северо-западный придел, носящий имя Григория Просветителя Армении, северо-восточный – Трех патриархов, юго-восточный – Александра Свирского. В церквах-приделах этих "глаголет нынешнее множество святых и праведных и... благословят в них бога", ибо сказано: ".. .хвалите бога во святых его". Самое надежное франк казино играть онлайн на официальном сайте. Первым из приделов, связанных с нашей республикой, можно считать Никольский, посвященный вятской иконе святого Николая Великорецкого (на схеме N8). Она была привезена в Москву Иваном Грозным в память о присоединении к Московскому царству земель Вятской республики, которая была покорена его дедом Иваном Третьим еще в 1489 году и в состав которой входила северная часть земель, населенных удмуртами (по реке Вятке и Чепце). "Нет ничего в русской истории темнее судьбы Вятки и земли ее", – утверждал известный историк позапрошлого века Николай Костомаров. Известно, что это была вечевая республика, политическое устройство ее было аналогично новгородскому и псковскому. "Малочисленный ея народ, управляемый законами демократии, – писал Карамзин, – строил жилища и крепости, ловил зверей, отражал нападения вотяков, и мало-помалу усиливаясь размножением людей ... вытеснил первобытных жителей из мест привольных, ... сделался ужасен своими дерзкими разбоями, не щадя и самих единоплеменников". Доставалось от набегов вятчан и казанцам, которые постоянно жаловались на них московским государям. В осаде Казани вятчане принимали участие уже как союзники Ивана Грозного. Самое непосредственное участие принимали они и в экспедициях против непокорных удмуртов уже после падения Казани. Самим же им еще в 1551 году, то есть до взятия города, Иван Грозный указал "тех вотяков без нашего ведома не воевати и не грабити".

05.05.2005