Алан Безансон

Известный французский философ и политолог, один из самых глубоких критиков реального социализма в его советском варианте, пытается разобраться в том, что такое идеология

В узком смысле идеология – это система интерпретации, позволяющая оправдать общественную ситуацию и упрочить политическую власть господствующего класса.

Однако главная путаница, которая мешала и мешает понять природу идеологии, происходит оттого, что она ставится в один ряд либо с религиями, либо с философскими течениями.

Но между идеологией и развитием философской и научной мысли нет никакой преемственности. Чтобы состояться, идеология вырывает определенные мысли из контекста их исторического развития и принуждает их к новому служению, приспосабливает обрывки старых интеллектуальных построений, которым придает свою форму. Эти обрывки лишь материально ответственны за то, что несли в себе те элементы, которые были использованы. Моральной ответственности они не несут.

Это в еще большей степени подходит к науке. Маркс настаивает на своей преемственности по отношению к Дарвину, Ленин – по отношению к Марксу. Но наука не может нести ответственность за идеологию.

Идеология – это не религия, даже не "светская религия". Одного-единственного формального признака достаточно для того, чтобы исключить ее из группы религий. Это касается веры. Одно и то же не может быть одновременно объектом знания и веры. В основе религий лежит сознательное неведение. В основе идеологии лежит уверенность в знании.

Область, в которой идеология оказалась проверена и полностью подтверждена, – это область политической власти. Политический успех, то есть захват и сохранение власти, подтвердил это самым неоспоримым образом.

Все ясновидение идеологии сосредоточилось в партии. Открылся разрыв между реальностью и большевистским восприятием реальности.

В обескровленной России 1919 года Ленин без устали опровергает неведомых немецких социал-демократов, перекрещивает классовую борьбу в партийную на фоне военного коммунизма, отчаяния, голода и тифа, диктатуры пролетариата, его собственной власти. Все происходит так, будто коммунистическая власть может удержаться только при условии не замечать реальности, которой она призвана руководить. Бесчисленные сведения, собираемые по всей стране раздувшимися до немыслимых при старом порядке размеров бюрократией и полицией, пропущенные через идеологический фильтр, перестают быть информацией.

Власть может воздействовать на реальность, только разрушая ее, поскольку только так можно выявить ту реальность, носителем которой власть является. И потому она не может ни сотрудничать с обществом на уровне общих интересов, ни даже руководить им, исходя из соображения интересов.

Сутью идеологии, когда она у власти, становится сама власть. Она – форма власти, у которой нет иного содержания, кроме идеологии. В нее уже не нужно верить: она ощутима, она стала властью, и теперь ее надо осуществлять.

14.05.2005