"Где прописана душа?"

Специальный корреспондент "Труда" Валерий Коновалов посетил святые места Афона и Иерусалима

"Самое интересное и важное в земной жизни – это смерть", – сказал нам один монах из греческого монастыря

Не родился здесь ни один человек

Сразу и не поймешь, что именно, но что-то странное ощущалось вокруг.

Мы шли по уютной улочке мимо магазинов, офисов, лавок, жилых домов и небольших ресторанов. Взад-вперед сновали люди. Все, кажется, было точь-в-точь, как во многих европейских городках. И какой-то неуловимой детали для обычной атмосферы не хватало.

Вдруг понимаешь: не слышно детского смеха и женских голосов. Ни детей, ни женщин здесь нет.

Это единственный в мире город мужчин. Здесь никто не рождается, здесь только умирают. Однако именно в этих местах для многих открываются во всей полноте жизнь и ее смысл. Карея – столица монашеской республики Афон. Уже полтора тысячелетия здесь, на полуострове, живут одни мужчины.

Евроискуситель

- Таков ведь завет самой Богородицы, – объяснял нам афонский монах Олимпий. – В V веке было: Плакида, дочь императора Феодосия Великого, не смогла войти в здешний Ватопедский монастырь – голос от иконы Божией Матери запретил ей. После этого и отцы Афона приняли закон о запрете доступа женщин на Святую Гору. Но в последнее время внешний мир атакует нас неистово. Евросоюз предложил Афону огромные деньги за то, чтобы открыть сюда свободный доступ, организовать международную зону туризма, чтобы "права человека" утвердились и здесь. Наши монахи отказались наотрез. Тогда Евросоюз стал действовать изощреннее. Выделенную сумму разделили на 20 – количество афонских монастырей – и предложили любой обители получить свою долю за отказ от завета Божией Матери. Отступников не нашлось.

КЕЛЬЯ ВМЕСТО АКАДЕМИИ НАУК

Отец Олимпий так убедительно и живо рассказывает о непростых отношениях Афона с внешним миром, об истории монашеской республики и здешних святынях, как будто живет здесь с незапамятных времен и видел все своими лучистыми глазами.

И голос звучит так, будто все время творит молитву. Однако совсем недавно этот человек был другим и звали его иначе. Известный питерский ученый, автор популярных учебников по компьютерным технологиям, доктор технических наук, завтрашний академик, он неожиданно для многих оставил все мирское на самом гребне своей научной карьеры и принял иноческий постриг. Теперь с радостью в сердце и гармонией в душе, как сам говорит, монашествует в монастыре Святого Пантелеймона – единственной русской обители на Афоне.

Дорога в вечность

Попасть на Афон можно только морским путем, хотя это и не остров, а полуостров. Но сухопутной дороги через горные хребты к монастырям нет, а самолеты сюда не летают. Морем добиралась до Афона почти два тысячелетия назад и покровительница этой монашеской республики – мать Иисуса Христа. Богородица благословила здешнюю землю. Через триста лет здесь появились монастыри, а с XI века – и русские монахи. С тех пор Афон для русских считался родной землей. В лучшие времена тысячи наших монахов пребывали на полуострове, а благодетелями были русские купцы, промышленники, царственные особы. Но и в худшие духовное родство оставалось.

"Сейчас связь с Родиной прервана – это ничего не значит. Афон видал столетия отрыва от нее (во времена монгольского ига), он вообще ориентирован на вечность, – писал Борис Зайцев в 1928 году. – Настанет, конечно, время, придет и Россия".

Таинственный отшельник

Россия приходит. Наших паломников на Афоне в последние годы все больше. Появились благотворители у Пантелеймонова монастыря. Прибавляется русское монашество. И не только в единственной русской обители. По всему полуострову, в труднодоступных горных местах и ущельях разбросаны скиты, одиночные кельи, пещеры. Есть такие отшельники, которые абсолютно отрезаны от остального мира – сообщение с ними только через корзину, которая иногда спускается на веревке из какой-то невидимой пещерки на заросшей крутизне.

Где-то там и неприступная келья отца Афанасия, путь которого на Афон был одним из самых трудных. Причем не только физически – а прошел этот человек пешком через всю страну, из Владивостока до Черноморского побережья, чтобы потом добраться до Святой Горы, – но и духовно, ведь в миру слыл он одним из криминальных авторитетов, хотя и неуязвимым для закона. Теперь он аскет и весьма оригинальный богослов. Что произошло и происходит сейчас в этой душе, знает только Бог.

Кладбище как пересадка на пути

О праведности человека на Афоне судят, как правило, после его смерти. Здешние кладбища невелики и малонаселенны. Для погребенных монахов они тут – временный приют. Хоронят на Афоне без гроба. Завернутое в мантию тело предается земле, а через три года извлекается из могилы, и собратьям по его состоянию становится ясным, насколько праведным был человек и надо ли его вернуть в землю снова, чтобы горячо молиться во искупление грехов, или омыть кости в воде с вином и перенести в склеп. ...Откидываем крючок на воротах. Медленно открывается тяжелая дверь в склеп, обдавая нас могильным холодом. В полумраке оказываешься как будто под множеством взоров из пустых глазниц. Стены образованы полками с бесчисленными человеческими черепами. Это останки монахов, умерших здесь на протяжении столетий. На каждом черепе аккуратно написаны имя, год смерти, сан, монастырская профессия...

К смерти на Афоне относятся серьезно, но без всякого страха.

"Самое интересное и важное в земной жизни – это смерть", – сказал нам один монах из греческого монастыря.

Как там старец кирилл? Когда-то русским был и величественный Андреевский скит, расположенный рядом с Кареей. Но со временем ни одного нашего монаха здесь не осталось, и он перешел к грекам. Старец Ефрем, настоятель скита, сердечно обнимал нас как самых дорогих гостей, угощал ракией и греческими лакомствами, открывал самые ценные святыни и признавался в любви к православной России.

- Как там старец Кирилл, жив? – первым делом поинтересовался он, едва сели за стол. – Ну слава Богу! Это великий старец! Он ведь духовник Святейшего Патриарха Алексия, и это – замечательно, что сохраняется мудрая традиция: у Предстоятеля Церкви есть старец-духовник.

Отец Ефрем сообщил нам, что очень хотел бы, чтобы среди насельников скита появились русские.

- Для вас эта земля всегда была родной, – сказал он. – Русская душа на Афоне дома.

Молитва о чаше

Похожие чувства сопровождали нас и в другом пункте нашего путешествия, несмотря на то, что это была другая страна. В Иерусалиме мы шли в монастырь Марии Магдалины вместе с епископом Бостонским Михаилом, одним из иерархов Русской зарубежной церкви. Этот монастырь и принадлежит зарубежникам. Еще недавно никаких контактов с нашей Церковью у них не было. Сейчас мы шли по Гефсиманскому саду домой. В Россию.

- Вот оно – это место, – сказал владыка Михаил. – Здесь Иисус Христос молился накануне крестных страданий. Это та самая молитва о чаше, когда был пот Его, как капли крови, падающие на землю.

Христос просил тогда у Отца, если возможно, пронести чашу страданий мимо, но соглашался исполнить высшую волю. Что-то очень созвучное русской душе есть в Гефсиманской молитве.

Родина – не просто место рождения

Епископ Михаил был когда-то Семеном Донсковым. Он, сын белоказака-эмигранта, родился в 1943 году в Париже. Был уверен, что путь в Россию ему навсегда закрыт, не мечтал даже побывать в родных краях. Но жизнь так повернулась, что в прошлом году владыка Михаил привез в Москву мощи великой княгини Елизаветы и в течение нескольких месяцев объехал со святыней всю страну – от Камчатки до западных границ. Побывал и в донской станице, где сохранился отцовский дом.

- Подошел к калитке, – рассказывает, – сердце забилось, узнаю все по рассказам отца и чувствую что-то родное, хотя никогда здесь не был и никто меня тут не знает. И вдруг выходит из дома мужчина, смотрит на меня внимательно и говорит: а, Семен, приехал, заходи – будем обедать. Оказывается, это двоюродный брат мой, Виктор. Но как он узнал меня, мы с ним никогда не виделись и ничуть не похожи? За столом рассказал, что был офицером и его регулярно вызывали особисты, держали "на крючке" – напоминали о порочащих родственных связях, показывали мои фотографии, так что жизнь мою и внешность знал он очень хорошо.

Епископ Михаил говорит на прекрасном русском без малейшего акцента, любит Россию и знает ее не меньше любого из нас. И снова задумываешься о душе, которая живет без оглядки на прописку и границы.

К себе – через границы

И в Иерусалиме, и на Афоне наши соотечественники сильно отличаются от других гостей. Потому что гостями себя не чувствуют. Наши люди едут сюда к себе, чтобы понять себя и свою жизнь. Об истории и традициях русского паломничества на Святую Землю и Святую Гору написаны многие тома. Это исследования нашей души и национального характера.

В последнее время многое тут для нас меняется к лучшему. Наконец-то восстановились отношения двух ветвей русского православия. Новые традиции появились благодаря Фонду Андрея Первозванного, который ежегодно доставляет Благодатный огонь на Пасху от Гроба Господня, оживил контакты с Афоном. Все это тоже расширяет духовное пространство для русской души в святых местах, где она всегда как дома.

19.05.2005