Интервью Преосвященнейшего Лонгина, Епископа Саратовского и Вольского
— В Саратове прошла международная конференция по проблеме тоталитарных сект. На днях довелось заглянуть на один интернет-форум, где живо обсуждалась эта новость, а также активность епархии на антисектантском фронте — и обсуждалась достаточно резко.
— Что же? Это только радует. Противники Церкви лишний раз косвенно признают ненапрасность тех трудов, которые мы несем. Впрочем, я всегда подчеркиваю: мы не совершаем что-то особенное, мы делаем только то, что нам надлежит делать — проповедуем Христа. Мы обязаны помогать людям, мы обязаны останавливать тех, кто готов, поддавшись чьим-то недобросовестным убеждениям, вступить на опасный, ложный путь. Такую же работу сегодня активно ведут и другие епархии: Нижегородская, Московская, Екатеринбургская, Санкт-Петербургская и многие другие.
Сегодня Церковь обязана иметь активную позицию по всем вопросам. Если мы не будем откликаться на переживаемые обществом события, делая вид, что ничего особенного не происходит, люди перестанут нам верить.
Тем не менее, Церковь вовсе не собирается заниматься поиском "внешних врагов". Поверьте, у нас достаточно забот по обустройству собственного дома. Среди проблем собственно церковной жизни главной я бы назвал почти повсеместную замену веры суеверием.
— Как Вы можете это объяснить?
— Мы живем в переломный момент. Незаметно ушла старая Россия, которая несла еще на себе следы церковного, православного воспитания. Умерли наши бабушки, родившиеся в начале прошлого, а то и в конце позапрошлого века, с детства ходившие в храмы и церковно-приходские школы. Часто они были людьми малограмотными, но у них не было и сотой части тех околоцерковных суеверий и ложных представлений, с которыми мы сталкиваемся сейчас. В какой-то степени восприняли церковное учение и их дети. А вот следующее поколение — это поколение, полностью оторванное от своих христианских корней. Храмов не было. Но потребность в каком-то религиозном освящении жизни изначально присуща человеку. И в отсутствии религиозного образования рождаются мифы, "традиции", в основе которых — какие-то, в полном смысле слова, обрывки тех или иных православных обрядов.
Мне как-то приходилось совершать отпевание одного человека в деревне и провожать его на погост. Вынесли гроб из храма, а за ним несут две табуретки. Дошли до околицы. Остановились. Ставят табуретки, а на них гроб, снимают крышку. И, окружив гроб, люди молча взирают на покойника. У ворот кладбища процедура повторяется. Я поначалу не могу понять, что же все это означает. А потом вспоминаю, что по уставу полагается служить на выходе из села и у ворот кладбища литию — небольшое заупокойное богослужение. И вот, все собственно церковное забыто, смысл забыт, но то, что гроб с покойником должен быть поставлен в двух местах, — это помнят. Это все, что осталось местами от церковной жизни.
Таких примеров очень много. И говорят они о том, насколько уничтожены в нашем народе… — даже не традиции и обряды, они вторичны, — уничтожено само содержание христианской веры.
— Священники свидетельствуют: число суеверий, связанных с погребением усопших, особенно велико.
— Это так. Типичный случай. Приходит в храм человек и просит у настоятеля землю. Мол, умер родственник, и через час его хоронят. Священник пытается объяснить, что необходимо совершить отпевание. И желательно в храме. Лишь после этого берут землю, которой посыпают гроб. А священнику отвечают: эти рассказы не нужны, глупости это все. Продайте землю — люди ждут. Настоятель опять о своем: давайте хотя бы самую краткую службу отслужим. Ему прямым текстом дают понять: в ваших "навязываемых" услугах не нуждаются, будьте добры, возьмите деньги и дайте землю. А что это за "земля", какой в ней смысл — человек и знать не хочет! А ведь главное — правильно проводить умершего в иную жизнь, совершить обряд церковного погребения, чтобы молитвы Церкви исходатайствовали ему милость у Бога, перед Которым он вот-вот предстанет. С таким поразительным духовным невежеством сталкиваются сейчас практически все священники.
— Только в Саратовской епархии?
Нет. Хотя в той или иной степени подобное происходит везде. Масштабы разнятся в зависимости от того, как проходит восстановление, возрождение церковной жизни. В Москве, например, я о таком почти не слышал. Зато уж на Волге… Это при том, что та же "земля" — самый ничтожный, малозначащий элемент тех обрядов, которые совершает Церковь над усопшим. "Землепоклонники" могут быть людьми вовсе неверующими, но у них, тем не менее, своя логика: "Как же так? Соседи скажут, что я "своих" по-человечески не мог похоронить! Нет, обязательно дайте мне землю". А то, что "земля" сама по себе никакой пользы не приносит душе усопшего, для них оказывается малосущественным. Конечно, это совершенное язычество, если не богоборчество.
И уж тем более забыта жизненно важная в смысле вечной участи человека необходимость исповедоваться, причаститься, собороваться перед смертью. Разговор об этом даже не знаешь с какого конца начинать. Все забыто напрочь.
Несть числа предрассудкам, связанным с венчанием. Кто должен первым встать на полотенце… Или, не дай Бог, чтобы кольцо упало на пол при обручении… Здесь то же магическое отношение к браку, венчанному в Церкви, как к ритуалу, который сам по себе упрочивает брак. Но в Церкви, как и вообще в мире, ничто не действует "автоматически". Тем более — в сфере человеческих отношений.
Брак — ежедневный подвиг тех людей, которые в него вступают. Церковь венчает их венцами и поет песнопения, прославляющие святых мучеников. Венец — символ мученичества. И торжества. Мученикам призывает уподобиться Церковь тех, кто стоит перед Евангелием и крестом, обещая друг другу верность до смерти. Мученикам, которые претерпели до конца и этим спаслись. Вот настоящий смысл венчания. Церковь благословляет людей на подвиг брака, на труд, на совместное несение жизненного креста, на рождение и воспитание детей. Не надо думать, что само венчание автоматически удлинит или укрепит брак между людьми, которые не собираются жить по-христиански, не собираются нести ответственность друг перед другом. Только, если люди сознают, на что они идут, сознают, какую ответственность на себя возлагают, к чему они призываются, есть надежда на то, что брак будет прочным.
— Мы сейчас говорим о браке, но, наверное, человек должен сознавать, на какой шаг он идет, и уже тогда, когда он принимает крещение?
— Святейший Патриарх вот уже в течение пятнадцати лет на всех собраниях духовенства призывает не крестить любого пришедшего, что называется, с ходу. Необходимо проводить хотя бы самые элементарные подготовительные, огласительные беседы. Взрослый человек перед крещением должен хотя бы одно из Евангелий прочитать, обязательно познакомиться с тем, что такое Церковь, к чему он желает присоединиться, какие обеты Богу дает.
Знаете, как трудно отпевать людей, никогда не ходивших в храм? Священник при этом должен читать разрешительную молитву, в которой есть такие слова: "Я прощаю и сие по духу чадо", потому что почивший "исповедовал свои грехи вольные и невольные" — а человек и в церковь-то никогда не заходил, не то что не исповедовался и не причащался! Священник при этом невольно оказывается лжецом. Кому мы лжем? Получается, что Богу и людям.
Каждый священник должен стремиться просвещать, научать людей, объяснять им смысл предстоящих таинств. А если люди отмахиваются от этих объяснений, то проявлять необходимую настойчивость. Лучше просто отказать, если пришедший откровенно воспринимает христианский обряд как что-то для него неважное. Скажем, если человек пришел в церковь креститься (или, как это часто бывает, его "привели" — кто-то из близких уговорил), но при этом совершенно не желает знать ни смысла этого таинства, ни что такое христианство, ни, тем более, как по-христиански жить, то я убежден, что крестить его не надо.
— Вы несколько раз упомянули об отпевании покойников в храме. Однако я не только никогда не видел отправления похоронных служб в саратовских храмах, но и не слышал о подобных примерах.
— Это наша беда, с которой я пытаюсь, пока, правда, не очень успешно, бороться. А между тем отпевание на дому или в морге, на мой взгляд — это измена священником своему пастырскому долгу (кроме тех, достаточно редких случаев, когда это обусловлено решительной необходимостью). Ведь зачастую отпевания совершаются на коммерческих условиях через похоронные бюро и агентства с кощунственными при том названиями — "Литургия", например. Здесь тебе и гроб, и венчик, и священник, входящий в набор услуг. И если духовенство участвует в этом надругательстве над таинством — это позор и предательство своего служения. За это обязательно придется отвечать перед Богом, потому что священник, который так поступает, нарушает присягу, данную во время рукоположения. А, кроме того, он развращает людей, которые считают себя православными христианами. Вместо того, чтобы дать им четкие понятия о вере, о Церкви, о смысле священнического служения, что здесь происходит? Вместо хлеба людям кладут в руку камень.
Однако происходит и нечто, еще более печальное. В ряде случаев запрещенные в служении священники, которые не имеют права совершать ни одного таинства, продолжают сотрудничать с погребальными конторами. А людям, естественно, невдомек, что они оплатили работу фактически ряженого, лжесвященника, который, совершая тот или иной обряд, по сути кощунствует.
— У людей даже нецерковных большой популярностью пользуются поездки по святым местам. При этом случалось видеть объявления, где в маршруты поездок входило посещение того или иного старца. Что вы думаете о стремлении современных людей попасть к прозорливым старцам?
— Паломнические поездки — это то, что естественно для христианина, является важной частью духовной жизни человека. Побывать, скажем, в обители, связанной с памятью того или иного подвижника, ощутить, "впитать" святость места, помолиться там. Это очень укрепляет людей, помогает им. Я помню свои поездки в Троице-Сергиеву Лавру на дни памяти преподобного Сергия в молодости, когда на меня огромное впечатление произвела обитель, открытая всю ночь, храмы, заполненные множеством людей. Всю ночь после службы они стояли, молились, пели нараспев акафисты. След на всю жизнь это оставило неизгладимый.
Но вот, что нужно понимать. Посещение мест подвигов великих святых ничего не даст человеку, если он не хочет работать над своим сердцем. Человек не может автоматически измениться. Он обязательно должен трудиться, проливая буквально пот и кровь. "Дай кровь и прими Дух",— сказано отцами, то есть употреби усилия до крови и тогда ты пожнешь какие-то плоды. Только тогда. А характерное свойство современного человека — готовность обойти небо и землю для того, чтобы только не трудиться, а получить плоды Духа даром, мимоходом. И отсюда, конечно же, повышенная потребность в чудесах. Сегодня развилась какая-то болезненная страсть — искать прозорливых старцев. Господи, помилуй, но зачем тебе знать будущее! Времена и сроки во власти Божией.
То количество "старцев", которое сегодня появилось, конечно, ужасает. Они возникают в самых разных местах, хотя еще недавно о них никто и слыхом не слыхивал. И многие из них в сане находятся в лучшем случае неболее десяти лет. Дико для православного человека видеть объявления о том, что организуется экскурсия и в ней, наряду с посещением тех или иных святых мест, предусмотрено и "посещение прозорливого старца". Я хочу, пользуясь случаем, обратиться ко всем верующим людям: если вы встречаете такое объявление — близко не подходите. Не может не только старец, а просто человек, более-менее здоровый духовно, допустить, чтобы о нем вот так писали и к нему за деньги возили экскурсантов. Я очень советую всем, кто любит ездить по святым местам, познакомиться с творениями святителя Игнатия Брянчанинова, в частности, с теми, в которых он говорит об "актерстве" последних времен, о людях, надевающих на себя личины святости, тогда как на деле от святости они очень далеки.
То же касается всевозможных отчиток. Распространилась мода на поездки на отчитки автобусами. Нужно это человеку или не нужно — об этом даже не спрашивается. Между тем, отчитывание нужно только бесноватым, то есть тем, кто одержим бесом. Их можно легко отличить: они бросаются на окружающих, лают, кричат дикими голосами и прочее. И с древних времен именно для таких болящих по благословению Правящего Архиерея совершалось чинопоследование.
Но нет, сегодня совершенно здоровые, нормальные люди собираются на отчитку, невесть зачем. Говорят: ну вот курить не могу бросить. То есть опять человек ищет плодов без трудов. Что значит: "Не могу бросить курить"? — Не хочешь. У тебя нет силы воли. — И поэтому надо ехать на отчитку? Это все равно, как если бы у человека царапинка появилась на лбу, а он стал бы просить хирурга сделать ему полостную операцию.
— Что случится, если здоровый человек едет на такую отчитку?
— Может быть, и ничего. Но я знаю такие примеры, когда люди здоровые отправлялись на отчитку и на самом деле становились бесноватыми. Примечательно, что один такой довольно молодой "старец", промышляющий недалеко от наших мест, приезжающим к нему говорит: "А вы к другому (и называет имя тоже одного очень известного своего "коллеги") не ходите. Он все делает неправильно. Вы ко мне ходите". Тут даже комментировать ничего не надо.
— Но как же Церковь позволяет происходить подобному?
— К сожалению, сегодня организацией паломничеств занимаются туристические фирмы, которыми руководят и в которых работают люди, абсолютно никакого отношения к Церкви не имеющие. Для них это просто "сегмент рынка", который необходимо освоить, потому что есть спрос. Но в результате — порочится наша вера, люди получают искаженное представление о Церкви.
Но особо мне хотелось бы предупредить всех, кто сталкивается с подобными явлениями: те суеверия и прочие явления ложной духовности, о которых шла речь, смертельно опасны: они опасны для душевного здоровья человека, но еще более тем, что отдаляют его от Бога как в земной жизни, так и в жизни вечной, к которой стремится каждый христианин.
И выход из этой ситуации можно искать только сообща. Нам, священнослужителям, нужно быть пастырями, а не требоисполнителями. Встречать людей на пороге храма. Вдумчиво, с любовью отвечать на задаваемые вопросы. А тем, кто только еще интересуется жизнью Церкви,— не стесняться эти вопросы задавать священнослужителям, доверять им, но учиться с трезвением относиться к советам всезнающих соседок.
И еще, мне кажется, не надо бояться обсуждать те болезни, которые у нас есть — у Церкви и общества, в котором она существует и с которым неразделима. В каком-то смысле Церкви, как и всякому верующему человеку, с недостатками бороться легче: ведь мы уповаем не на собственные силы, а на помощь Божию, и Его милостию получаем ее.
Источник: Православие.Ru
